ный бред.
А может, и не совсем бред. В голове отдалённо зазвенел колокольчик, напоминая об игре, в которую мы с Сереной играли в детстве: это был примитивный шифр подстановки, придуманный нами, чтобы свободно сплетничать в присутствии наших опекунов. Мы назвали его «Алфавитом бабочки», и он в основном заключался в добавлении слогов «б» и «ф» к обычным словам. Ничего сложного: даже в моём заржавевшем состоянии мозгу понадобилось всего несколько секунд, чтобы расшифровать. И как только я это сделала, у меня кое-что появилось. У меня было целых три слова:
Л. Э. МОРЛЕНД
Глава 4
Говорят, держи друзей близко, а врагов — ещё ближе. Они понятия не имеют, о чём говорят.
Не считая периодических вспышек подросткового идиотизма, я сомневаюсь, что вампир бывал на территории оборотней за последние столетия.
Прошлой ночью я чувствовала это всем своим нутром, пока водитель углублялся дальше за реку. Чёртовый кот Серены беспокойно ёрзал в переноске рядом со мной, и я осознала, что действительно, по-настоящему одна. Нахождение среди людей было похоже на жизнь в другой стране, но здесь? Другая галактика. Исследование космоса.
Дом, в который меня привезли, построен на берегу озера, окружённый густыми, корявыми деревьями с трёх сторон и спокойной водой. Ничего похожего на пещеру или подземелье, хотя именно так я и представляла себе жилище волчьей расы, и всё же это странное место с его тёплыми материалами и большими окнами. Как будто оборотни объединились с ландшафтом и решили вместе построить что-то красивое. Это немного режет глаз, особенно после шести недель, проведённых в стерильности территории вампиров и суетливой суматохе людей. Избегать солнечного света будет проблематично, равно как и то, что температура поддерживается значительно ниже, чем комфортно для вампиров. Хотя с этим я могу справиться. А вот к чему я действительно готовилась, так это к…
В свой третий год в качестве Залога, на дипломатическом обеде, меня познакомили с пожилой матроной. На ней было платье, расшитое блёстками, и когда она подняла руку, чтобы ущипнуть меня за щеки, я заметила, что её старинный браслет сделан из очень красивых жемчужин необычной формы.
Это были клыки. Вырванные из трупов вампиров, а может, и из живых, откуда мне знать.
Я не кричала, не плакала и не нападала на эту старую каргу. Я была парализована, не могла нормально функционировать всю оставшуюся ночь и начала осознавать произошедшее только тогда, когда вернулась домой и рассказала об этом Серене. Она пришла в ярость за меня и потребовала от дежурной опекунши обещания: что меня больше никогда не заставят посещать подобные мероприятия.
Но конечно, заставляли. Много, много раз. И я столкнулась со многими, многими людьми, которые вели себя как та блестящая стерва. Потому что браслеты, ожерелья, флаконы с кровью — это всего лишь послания. Демонстрация недовольства альянсом, который, хотя и давно установлен, во многих слоях населения по-прежнему вызывал споры.
От оборотней я ожидала чего-то ещё хуже. Я бы не удивилась, увидев пятерых из нас, насаженных на колья во дворе, медленно истекающих кровью. Но ничего подобного. Только роща платанов и трепещущее, словно у кролика, сердцебиение моего нового друга Алекса.
Ах, Алекс.
— Я знаю, что говорил, что это дом Лоу, но он Альфа, а это значит, что члены стаи постоянно приходят и уходят, а его заместители, которые живут поблизости, эм, практически всегда здесь, — говорит он, проводя меня через кухню. Он молодой, симпатичный, одет в штаны цвета хаки с невероятным количеством карманов. Когда я встретила Джуно сегодня утром, она явно хотела сунуть меня под огромную лупу и сжечь заживо, но Алекс просто в ужасе от мысли показывать вампиру её новое жилище. И всё же он справляется: проводит рукой по своей светлой шевелюре, чтобы дать мне знать, что: — Были, эм, предложения, что ты, эм, возможно, захочешь хранить свои, эм… вещи в другом холодильнике вон там. Так что, если бы ты могла… Если есть такая возможность… Если это не доставит тебе хлопот…
Я прекращаю его мучения. — Не держать мои жутки пакеты с кровью рядом с банкой майонеза. Поняла.
— Да, спасибо тебе, — он чуть не рухнул от облегчения. — И, гм, в этом районе нет банков крови, потому что, ну…
— Любой вампир в округе будет быстро уничтожен?
— Именно. Подожди, нет. Нет, это не то, что я…
— Я пошутила.
— О, — он отходит от возможного сердечного приступа. — Итак, банков нет, и ты, очевидно, не можешь просто входить и выходить с нашей территории…
— Не могу? — я изображаю испуг и тут же чувствую себя виноватой, когда он отступает назад и трогает свой воротник. — Прости. Ещё одна шутка. — Хотелось бы мне ему ободряюще улыбнуться. Но только так, чтобы не выглядеть при этом, словно я собираюсь растерзать всё, что ему дорого.
— У тебя есть, эм… предпочтения?
— Предпочтения?
— Например… четвертая группа, или первая отрицательная, или…
— А, — я качаю головой. Распространённое заблуждение, но холодная кровь практически не имеет вкуса, и единственное, что могло бы повлиять на её вкус, изначально дисквалифицировало бы людей для сдачи. В основном это болезни.
— И когда ты…?
— Пью кровь? Раз в день. Чаще, когда становится совсем тепло — жара вызывает голод. — При упоминании крови он выглядит так, будто его сейчас стошнит, сильнее, чем я ожидала от того, кто превращается в волка и рвёт зайцев помётами. Поэтому я отхожу в сторону, чтобы дать ему минуту прийти в себя, осматривая каменную акцентную стену и камин. Несмотря на прохладу, в этом доме есть что-то правильное. Словно ему суждено было быть здесь, высеченному между деревьями и набережной.
Наверное, это самый красивый дом, в котором я когда-либо жила. Неплохо, учитывая, что есть ненулевая вероятность того, что я здесь же и сыграю в ящик.
— Ты один из его заместителей? — спрашиваю я Алекса, отворачиваясь от волн, накатывающих на пирс. — Я имею в виду Лоу.
— Нет, — он моложе и мягче, чем Джуно. Не такой агрессивный и сдержанный, но более нервозный. Я уже три раза ловила его на том, что он косится на кончики моих ушей. — Людвиг… Заместителем из моей своры является кто-то другой.
Из его чего? — А сколько у Лоу заместителей?
— Двенадцать, — он замолкает, уставившись себе под ноги. — Одиннадцать, вообще-то, теперь, когда Габриэль отправили в…
Имя «Габриэль» я откладываю в памяти для дальнейшего изучения. Боже, это же, наверное, его пара? Она была его женой и заместителем?
Алекс откашливается. — Габриэль заменят.
— На тебя?
— Нет, я бы не… И я не из её своры; это должен быть кто-то, кто… — он чешет шею и замолкает.
Ну что ж.
— А поблизости есть соседи? — спрашиваю я.
— Да. Но для нас «поблизости» — это другое понятие. Потому что мы можем…
— Превращаться в волков?
— Нет. Ну, да, но… — его щеки приобрели оливковый оттенок. Боже, кажется, он краснеет. Конечно, у них же румянец зелёный. — Обращаться. Мы называем это обращением. Мы не становимся чем-то другим. Мы как бы переключаемся между двумя состояниями.
Я позволила себе улыбнуться, но губы не разжала. — Обожаю отсылки к программированию.
— Тебе нравится техника?
— Мне нравится то, что может делать техника, — я опираюсь о стойку. Годы с людьми, а я до сих пор в ужасе от того, что в домах есть целые громадные комнаты, предназначенные для приготовления пищи. — Так, когда вы, ребята, обращаетесь в волков, вы всё ещё думаете так же? Ваш мозг обращается с вами?
Алекс обдумывает это. — И да, и нет. В этой форме некоторые инстинкты берут верх сильнее, чем обычно. Например, желание охотится очень сильно. Преследовать запах, выслеживать врага. Вот почему тебе, возможно, не стоит одной отправляться…
— Купаться ночью голышом?
Он отводит взгляд. Он такой очаровательный, что так и хочется завязать ему шнурки и подуть на разбитую коленку. — Ты… Это, наверное, ерунда, но я просто хотел убедиться… Вампиры не могут, верно?
Я склоняю голову набок. — Не могут что?
— Обращаться в животных. Не то чтобы я верил слухам о летучих мышах, но вдруг ты взлетишь и…
Держу пари, Алекс отлично ладит с Аной. — Нет, я не превращаюсь в летучую мышь. Хотя было бы здорово.
— Хорошо, отлично, — он кажется невероятно облегчённым. Я решаю воспользоваться этим, демонстрируя смесь непринуждённости и очень слабого интереса к окружающей обстановке, а затем говорю вскользь:
— Ты можешь обращаться в волка, когда захочешь? Или это всего лишь слухи про полнолуние?
— Ну, это зависит…
— От чего?
— От силы оборотня. Возможность обращаться по желанию — признак доминирования. Также, как и умение не обращаться в полнолуние.
Не знаю, что меня дёрнуло спросить: — А Лоу? Он сильный?
Алекс удивлённо рассмеялся. — Он самый сильный оборотень, которого я когда-либо видел. И которого когда-либо видел мой дедушка, а он повидал многих Альф.
— Ого, — я взяла половник. Или лопатку. Я забыла что из них что. — Он сильный, потому что может обращаться, когда захочет?
Алекс нахмурился. — Нет. Это просто часть его сущности, но… все знали, что в нём есть задатки Альфы, — его глаза начали блестеть. Явный фанат Морленда. — Он был самым быстрым бегуном, лучшим следопытом, и даже его запах был правильным. Поэтому Роско отправил его подальше.
— Не самый глупых ход, учитывая, что в итоге Лоу убил Роско.
Алекс моргнул мне. — Он его не убивал. Он бросил ему вызов, и Роско погиб в процессе.
Должно быть, есть какие-то культурные нюансы, которые я упускаю, не говоря уже о том, что Роско, по всеобщему мнению, был кровожадным садистом. Это не кажется большой потерей, поэтому я не настаиваю. — Мой сосед Лоу обычно отсутствует днём? — Сейчас около шести вечера, но я не слышу, чтобы кто-то ходил по дому. Может, Морленд избегает дома, потому что я его тут провоняла? Я приняла ванну, когда проснулась, и лежала в неё довольно долго. Не совсем оливковая ветвь, но… оливка. — А как насчёт Аны?