их подчинила? — Что-то вроде: «Почему ты пытался похитить Ану, Макс?».
— Мне было поручено отвезти её к Лоялистам, где её можно было бы использовать в качестве рычага давления, чтобы заставить Лоу уйти с поста Альфы, — монотонно отвечает он.
Комната взрывается шквалом испуганных, подозрительных бормотаний, которые никак не связаны с ответом Макса. Вообще-то, я почти уверена, что слышу «Промыла ему мозги».
— Подчинение, — бормочет Лоу.
— Ага. Именно. Обошлось без промывки, — я встаю и морщусь, глядя на плевок на своей майке. Он начинает просачиваться сквозь ткань — противно.
— Я думал, это миф, — шепчет Кэл. — Наши старейшины нас им пугали.
Тут я его понимаю. В детстве я тоже всерьёз верила, что если плохо себя вести, то из туалета вылезет оборотень и откусит мне задницу. — Вовсе нет. Я на самом деле не очень в этом хороша. — Кажется, лучше не рассказывать, на что способен кто-то вроде отца.
— По мне, так ты прекрасно справляешься, — говорит Кэл. В его голосе слышно восхищение, в то время как Кен подозрительно смотрит, Мик хмурится, Джемма качает головой, а другие оборотни переглядываются. Джуно, как всегда, выглядит встревоженной и сердитой, а Лоу…
Понять Лоу я уже и не надеюсь.
— Как мы можем быть уверены, что ты не вкладываешь ему в голову ложь? — спрашивает Кен.
Я пожимаю плечами. — Спросите его о чём-нибудь, чего я не могу знать.
— Что случилось, когда ты пригласил Мэри Лейкс на свидание? — спрашивает Джуно.
— Она отказала, — монотонно говорит Макс.
— Почему?
— Потому что у меня из носа торчал огромный пузырь соплей.
Это смешно, но никто не смеётся. Группа, похоже, оправилась от первоначального недоверия, и Кэл начинает допрашивать Макса.
— Тебя послала пара Роско, чтобы забрать Ану?
— Полагаю, да, хотя я не разговаривал с Эмери напрямую.
Кэл качает головой. — Ну конечно же, блять.
— Остановились, — прерывает Лоу, и в комнате снова воцаряется тишина. Он поворачивается ко мне. У меня перехватывает дыхание, когда его рука проскальзывает под кофту, которую он накинул на меня. Его ладонь на мгновение ложится мне на талию, затем движется вверх, касаясь груди, и о боже, что…
Он вытаскивает телефон из внутреннего кармана и отстраняется.
Мои щеки горят.
— Отведи её в комнату, потом возвращайся, — приказывает он Мику, а Джуно: — Проверь как там Ана, пожалуйста.
Меня выпроваживают. Видимо, я на самом деле жутко любопытная Варвара, потому что меня так и подмывает попросить остаться. Разобраться, из-за чего может разгореться эта странная война между оборотнями. Вместо этого я послушно следую за Миком по лестнице.
— Надеюсь, я не доставила вам проблем, — говорю я ему, — но я видела, как Макс уводит Ану, и я знаю, что вы мне не верите, но он напал на меня, так что…
— Никто не сомневался в вас, — мягко говорит он.
Я смотрю на него. — Лоу точно сомневался.
— Лоу знал, что Макс напал на вас первым. Он очень хорошо чует ложь.
— О. В смысле… буквально чует?
Мик кивает, но ничего не объясняет. — Он знал, что Макс что-то задумал, знал, что это было связано с Аной, и хотел вытянуть из него как можно больше информации. Для Лоу это хождение по канату. Он не станет допрашивать каждого, кто ему не нравится, иначе станет таким же, каким был Роско под конец. Но Лоялисты причиняют вред своим же, и их нужно остановить.
— Но он, похоже, был готов позволить другим пытать Макса.
— Это было шоу, рассчитанное на то, чтобы напугать Макса. И это сработало бы, мы все это почувствовали. Но вы облегчили задачу своими… — он улыбается и кивает в сторону моих глаз. — Просто пообещайте, что не будете делать этого со мной, ладно? Вы там были ужасающей.
— Я бы никогда не стала. Вы мой самый любимый надзиратель, — я улыбаюсь одними губами, не показывая клыков. — Кроме того, это мне стоит бояться.
— Почему?
Я указываю на шрам на его шее. На ряд зубов на ключице. — Это вы тут разгуливаете с этим, словно ваше любимое занятие — ввязываться в драки, — я наклоняю голову набок. — Так вы обратились в оборотня?
Он вопросительно приподнимает бровь. — Мы — полноценный вид, а не инфекционное заболевание.
— Просто хочу убедиться, что если меня кто-нибудь укусит, я не превращусь в вас.
— А если вы кого-то укусите, он превратится в вампира?
Я задумываюсь на мгновение. — Ладно, touché.
Он мягко смеётся и качает головой, внезапно погрустнев. — Это след от укуса моей пары.
Пара. Снова это слово.
— А у неё тоже есть след? У вашей пары?
— Да, конечно.
— Я с ней встречалась?
Он отводит взгляд. — Её больше нет с нами.
— Ох, — я сглатываю, не зная, что сказать. Надеюсь, это сделал не кто-то из моих людей. — Мне жаль. Похоже, пары — это очень важно.
Он кивает. — Парные связи — основа любой стаи. Но я не думаю, что мне стоит обсуждать с вами обычаи оборотней, — он бросает на меня взгляд, который умудряется быть одновременно укоризненным и мягким. — Тем более, если вы болтаете со своим братом на языке, которого никто не понимает.
Вот же, блин. — Это не то… я просто скучала по дому. Хотела услышать что-то знакомое.
— Неужели? — мы останавливаемся перед моей дверью. Мик открывает её и жестом приглашает меня войти. — Вы не производите впечатление человека, у которого когда-либо был дом.
После его ухода я ещё несколько минут позволяю его словам крутиться в моей голове, размышляя, прав ли он. Когда они замедляются, я понимаю, что нет: у меня был дом, и её звали Серена.
Я переодеваюсь в другую майку, с меньшим количеством ДНК Макса, и бесшумно выхожу из своей комнаты. Пока все отвлечены суматохой, проникнуть в кабинет Лоу оказывается подозрительно легко. Существует множество способов взломать компьютер, но лишь немногие из них мне доступны. К счастью, у меня достаточно опыта с методами полного перебора4, чтобы сохранять оптимизм.
Солнце садится, но я не включаю свет. Стол Лоу выдаёт фотография, на которой широко улыбается Ана. Я на цыпочках подхожу к нему, опускаюсь на колени перед клавиатурой и начинаю возиться.
Это не моя специализация, но взлом довольно простой и не отнимает много времени. Очевидно, оборотни не ожидают вторжения изнутри, и компьютер практически не защищён. Мне требуется всего несколько минут, чтобы взломать их базу данных, и ещё несколько, чтобы запустить три параллельных поиска: Серена Пэрис, дата её исчезновения и «Вестник», на случай, если мои подозрения верны, и Лоу был как-то связан с историей, которую она собиралась осветить. Это только начало, но я надеюсь, что если её упоминали на каком-либо устройстве связи, которое автоматически резервируется на…
Что-то мягкое трётся о мою икру.
— Не сейчас, — бормочу я, рассеянно отгоняя чёртового кота Серены. Терминал начинает выдавать результаты поиска. Я нажимаю несколько клавиш, чтобы их максимально отобразить. Пока ничего обнадёживающего.
Мокрый нос кота прижимается к моему бедру. — Я занята, Искорка или как тебя там. Иди, поиграй с Аной.
Он начинает мурлыкать. Нет, рычать. Честно говоря, уровень его наглости меня бесит.
— Я же сказала тебе… — я смотрю вниз и тут же отскакиваю назад, чуть не падая на задницу.
В тусклом свете сумерек жёлтые глаза серого волка сердито смотрят на меня.
Глава 9
Ана прерывает сказку на ночь, чтобы сообщить ему важную и срочную информацию: «Мирези такаааая красивая! Я обожаааю её ушки».
Он сжимает губы, прежде чем продолжить читать.
Среди вампиров клыки — это не просто зубы, а показатель статуса.
Возьмите, к примеру, мускулы у людей. Было ли время, миллионы лет назад, когда наличие у партнёра накаченных, упругих бицепсов означало лучшую защиту от… динозавров? Я не историк, я преуспела в математике и, пожалуй, ни в чём больше. Суть в том, что физическая сила давала эволюционное преимущество, которое сейчас, в эпоху атомных бомб, довольно устарело. И всё же люди по-прежнему считают её привлекательной.
Похожая история и с клыками у вампиров: их считают символом силы и власти, потому что в старые времена мы охотились на добычу, впиваясь зубами в их плоть, чтобы полакомиться кровью. Чем длиннее, острее и больше — тем лучше.
А клыки этого волка… они могли бы побеждать на соревнованиях. Править цивилизациями. Обеспечить своему владельцу помолвку, свадьбу и бурную личную жизнь на любой вечеринке вампиров. А ещё они могли бы растерзать меня в кровавые ошмётки.
— Ты настоящий волк? — спрашиваю я, борясь за то, чтобы голос не дрожал. — Или ты оборотень, который иногда обращается?
Единственным ответом становится низкое, протяжное рычание, от которого хочется наложить в штаны.
— Будет лучше или хуже, если я зарычу в ответ?
— Ничего не измениться, — раздаётся голос с порога.
Лоу. Опирается о дверной косяк, расслабленный, как модель домашней одежды на фотосессии.
— Спасибо, Кэл, — говорит он, подходя ко мне. — На этом всё.
И, как по волшебству, волк с последним вялым рычанием в мою сторону стряхивает свою красивую серую шерсть и уходит трусцой. Он останавливается возле Лоу и бодает его головой в бедро.
— Кэл? Как… — он поворачивается ко мне, а я вглядываюсь в его лицо, ища сходства. Я ожидала, что у оборотней облик в форме зверя будет как-то схож с человеческим, но у Кэла рыжие волосы. Я тяну шею, чтобы лучше разглядеть волка, но Лоу встаёт передо мной, загораживая обзор.
— Что, ты, блять, делаешь, жена? — он звучит как гремучая смесь усталости и раздражения. Любые мысли о фенотипах оборотней мгновенно исчезают.
Меня только что поймали. За очень плохим делом. И я в реальной опасности.
— Просто искала… — Что? — Стикеры.
— Вампиры хранят стикеры внутри компьютеров?
Чёрт. — Я пыталась проверить свою почту, — я сглатываю. — Связаться с друзьями.