Да, он понимает. Я это знаю.
— Поэтому ты вернулась к людям?
Вместо «да» я отвечаю: — Так было меньше боли. Ощущать себя чужой среди тех, кто никогда не должны были быть мне близки.
Он вздыхает, подтягивает колени к груди, обхватив их руками. Меня пронзает мысль: прямо здесь, прямо сейчас, я не чувствую себя особенно одинокой.
— Ты прав, Лоу. У меня нет нужной прошивки, чтобы понять, что такое пара, и я не могу представить, чтобы встретить кого-то и испытать то чувство родства, о котором ты говоришь. Но… — я закрываю глаза и вспоминаю момент пятнадцать лет назад. В мою дверь постучала опекун и представила мне темноглазую девочку с ямочками на щеках. Слова застряли у меня в горле. — Я смогла установить программное обеспечение. Потому что Серена дала его мне. И может быть, временами я разочаровывала её, может, она на меня злилась, но в целом это не так важно. Я понимаю, что ты готов встретиться с Эмери в одиночку или пожертвовать всем ради своей стаи. Я понимаю, потому что чувствую то же самое по отношению к Серене. И по причинам, которые я не могу полностью объяснить, потому что чувства чертовски сложны для меня, я хотела бы пойти с тобой. Помочь тебе найти того, кто пытается навредить Ане. И я думаю, Серена бы мной гордилась, потому что меня наконец-то что-то волнует. Хотя бы немного.
Он слишком долго изучает меня в лунном свете. — Это была крутая речь, Мизери.
— Крутая — моё второе имя.
— Твоё второе имя — Лин.
Чёрт. — Прекрати читать моё досье.
— Никогда, — он вдыхает. Запрокидывает голову. Смотрит на те же звезды, которые я изучаю всю ночь. — Если мы сделаем это, если я возьму тебя с собой, то всё будет по-моему. Чтобы убедиться, что ты в безопасности.
Моё сердце трепещет от надежды. — Какой твой план? Архитектурный? Включающий в себя коринфские пилястры?
Я не смешная. Но и он тоже.
— Если ты пойдёшь со мной, Мизери, тебя придётся пометить.
Глава 14
Её вкус отражает её аромат.
Я ожидала двадцатичасового путешествия по шоссе на гибриде, припаркованном в гараже Лоу, или, может быть, короткого перелёта на самолёте эконом-класса, заткнув нос ватой, чтобы избежать бомбардировки запахом человеческой крови.
Я не ожидала увидеть перед собой «Сессну». (прим. пер.: американский производитель самолётов — от малых двухместных до бизнес-джетов)
— Милый, — спрашиваю я, опуская солнцезащитные очки на кончик носа, — мы богаты?
Его взгляд лишь слегка обжигает. — Нас просто не пускают на борт большинства авиакомпаний, принадлежавшим людям, дорогая.
— Ах, точно. Вот почему я раньше никогда не летала. Всё стало на свои места.
Трудно переоценить, насколько сильно Мик, Кэл и Кен-Людвиг недовольны решением Лоу взять свою невесту-вампира к Эмери. В сгущающемся свете сумерек они буквально пульсируют напряженной заботой и невысказанными возражениями.
А, может быть, и высказанными. Я проспала большую часть дня, и вполне возможно, что пока я отсыпалась в гардеробной, они устроили несколько раундов криков. Рада, что я их пропустила, и так же рада, что моё бодрствование прошло за организацией техники с Алексом.
— Если кто-то попытается убить Лоу, — сказал он мне, показывая флешку «Rubber Ducky»9, — твоя обязанность — отдать жизнь за своего Альфу.
— Я не собираюсь бросаться под серебряную пулю ради него, — я поднесла к свету перехватчик GSM, чтобы его рассмотреть. Классная штука. — Или чем бы там вас не убивали.
— Обычной пулей. И если ты выходишь замуж за кого-то из стаи, то Альфа стаи становится твоим Альфой. А если за Альфу, то он безусловно становится твоим Альфой.
— Да-да, конечно. Можно мне взглянуть вон на тот микроконтроллер?
Я не расстроена, что Алекс не приехал проводить нас в этот маленький частный аэропорт, потому что остальные и так излучают достаточно экзистенциальной тоски. Сжатые губы, позы вышибалы, хмурые лица. Мик постоянно качает головой, держа Искорку на руках, как срыгивающего ребёнка — потому что, да: Искорка, по словам той, кого за последние два часа несколько раз ругали за засовывание пластилина в розетки, является «ценным членом семьи», который «правда любит смотреть, как самолёты делают “вжух”». Джуно меньше всех возражает против операции, что мило с её стороны. Однако по-настоящему счастлива Ана, и только благодаря обещаниям, которые она вытащила из Лоу: подарки, конфеты и, с учётом требуемых логистических усилий, которые сильно переоценивают его возможности, — кража буквы «Л» со знака Голливуда.
— «Л» для Лилианы, — заговорщицки шепчет она мне, потому что её вера в мои познания алфавита, мягко говоря, шаткая. Затем она убегает, чтобы затискать Искорку до блаженного мурчания, когда мне бы за подобное светило остаться с увечьями.
— Пошли, — говорит мне Лоу, наклонившись, чтобы поцеловать её в лоб. Я поднимаюсь за ним по трапу, помахав Ане на прощание, прежде чем исчезнуть внутри. Салон больше похож не на роскошный самолёт богачей, а на смесь хорошей гостиной и первого класса поезда «Amtrak».
— За штурвалом оборотень? — спрашиваю я, следуя за Лоу в переднюю часть самолёта. Места здесь не так уж мало, но мы оба высокие, так что приходится немного потесниться.
— Ага, — он открывает дверь в кабину пилотов.
— Кто…
Я замолкаю, когда он опускается в кресло пилота. Быстрыми, отточенными движениями он нажимает кнопки, надевает большие наушники и тихим голосом общается с диспетчером.
— О, да ладно! — я закатываю глаза. Меня так и подмывает спросить, когда, между тем как возглавить стаю и стать архитектором, он успел получить лицензию пилота малого самолёта. Но подозреваю, он этого и добивается, а я слишком мелочна, чтобы его поощрять. — Выпендрежник, — бормочу я, натыкаясь бедром на полдюжины выступов по пути к креслу второго пилота.
Он улыбается однобокой улыбкой. — Пристегнись.
В умелых руках Лоу даже управление самолётом выглядит пустяком. Находиться в огромной металлической птице в небе должно быть ужасно, но я прижимаюсь носом к холодному окну и смотрю на ночное небо, где бескрайние огни города прерываются длинными участками пустыни. Я вылезаю из своего транса только после того, как нам дают добро на посадку.
— Мизери, — мягко говорит он.
— Ммм? — С высоты океан кажется неподвижным.
— Когда мы приземлимся, — начинает он, затем делает долгую паузу.
Пауза настолько долгая, что я отталкиваюсь от холодного стекла. — Ой, — всё тело затекло от того, что не двигалась часами, поэтому я пытаюсь размять шею в тесной кабине, стараясь нечаянно не нажать кнопку катапультирования. — Всё болит.
Когда я выпрямилась, выгнув перед этим спину, его взгляд на меня оказался настолько пристальным, что нельзя было не принять его за осуждающий.
— Что? — спросила я, обороняясь.
— Ничего, — он слишком быстро повернулся обратно к панели управления.
— Ты сказал «когда мы приземлимся»?
— Ага.
— Ты же понимаешь, что это не предложение, верно? Просто временное придаточное предложение.
Его бровь приподнимается. — Теперь ты ещё и лингвист?
— Просто полезный критик. Что произойдёт, когда мы приземлимся?
Он проводит языком по внутренней стороне щеки.
— Ты собираешься мне сказать?
Он кивнул. — Мне нужно передать Эмери и её людям послание о том, что ты — часть моей стаи, и любая агрессия в твою сторону не допустима. И не только словесное послание.
— Ты сказал, что сделаешь это, пометив меня, верно? — Что бы это ни значило. Мигающие огни взлётно-посадочной полосы приближаются, и от турбулентности меня тошнит. Я перевожу взгляд на Лоу. — Мне не нужно наскоро читать «Архитектура для чайников» и делать вид, что я могу отличить готику от ар-деко?
Он поворачивается ко мне с каменным лицом. — Ты шутишь?
— Пожалуйста, смотри вперёд.
— Ты же можешь, да? Ты способна отличить…
— Муж, дорогой, глубоко внутри ты знаешь ответ на этот вопрос, и, пожалуйста, смотри на дорогу, когда сажаешь самолёт.
Он поворачивается обратно. — Это связано с запахами, — говорит он, явно заставляя себя сменить тему.
— Ну, естественно. А с чем ещё? — он держался молодцом. Кажется, он больше не реагирует на мой запах. Может, дело в частых ваннах. Может, он привыкает ко мне, как Серена, когда жила рядом с рыбным рынком. К концу аренды рыбный запах стал казаться ей почти успокаивающим.
— Если мы будем пахнуть одинаково, это послужит им тем посланием.
— Значит, ты будешь пахнуть, как собачья пасть? — шучу я.
— Именно это я и собираюсь сделать, — его голос хриплый.
— Сделать что?
— Сделать так, чтобы ты пахла… — самолёт мягко касается земли, — мной.
Мои руки сжимают подлокотники, когда мы мчимся по взлётно-посадочной полосе. Меня охватывает ужас, в голове расцветают сценарии того, как мы врезаемся в здание в конце полосы. Постепенно мы замедляемся, и… постепенно слова Лоу оседают как пыль.
— Тобой?
Он кивает, занятый какими-то финальными манёврами. Я замечаю небольшую группу людей, собравшихся у ангара. Приветственная делегация Эмери, готовая нас растерзать.
— Я не против. Делай с моим телом что хочешь, — рассеянно говорю я, пытаясь угадать, кто из них с большей вероятностью бросит в меня зубчик чеснока. — Только предупреждаю, Серена часто жалуется, какая я холодная и неприятная на ощупь. Эта разница в три градуса имеет своё значение.
— Мизери.
— Серьёзно, мне всё равно. Делай что хочешь.
Закончив с манёврами, он отстёгивает ремень и оценивает оборотней, ожидающих нас. Их пятеро, и они кажутся высокими. С другой стороны, я тоже. Как и Лоу.
— Если они нападут на нас…
— Не нападут, — перебивает он меня. — Не сейчас.
— Но если нападут, я могу помочь…
— Знаю, но я могу разобраться с ними сам. Пойдём, у нас не так много времени, — он берет меня за запястье, втаскивая в главный салон — он больше кабины пилотов, но всё равно слишком тесный для того, к