Мне хочется провалиться сквозь землю.
— Приветствую вас и вашу невесту-вампира, — обращается она к моему мужу. Тому, кто убил её пару. Это полный бардак. — Поздравляю с вашим альянсом.
— Эмери, — он не улыбается. — Спасибо, что приняли нас у себя.
— Глупости. Это ваша территория, Альфа, — она машет рукой, будто болтливая подружка на бранче. Её взгляд снова перескакивает на меня, и на долю секунды вежливая маска слетает, и я вижу своё отражение в её глазах.
Я вампир.
Я враг.
За это столетие мой народ стал одной из пяти главных причин смерти для её народа. Я такая же желанная гостья, как жвачка, прилипшая к подошве её туфель.
Однако я «жвачка» Лоу, и он предельно ясно даёт это понять: его рука по-хозяйски покоится на изгибе моей поясницы, и я достаточно знаю о самообороне, чтобы понять, что он занял стратегическую позицию и собирается спрятать меня за собой при малейшем намёке на угрозу. Все восемь охранников Эмери, половина в волчьем обличие, а другая в человеческом, не могут этого не заметить. Судя по их напряженным лицам, они, похоже, считают, что Лоу представляет собой серьёзную угрозу, даже находясь в таком подавляющем меньшинстве.
Как его фальшивая жена, я польщена.
Лоу оказался прав. Эмери не хочет драки, по крайней мере, сейчас. Она выдавливает натянутую улыбку, специально для меня.
— Мизери Ларк, — её голос сочится вежливостью. — Я десятилетиями не видела представителей вашего народа на моей территории.
Не живыми уж точно. — Спасибо за гостеприимство.
— Возможно, пришло время зарыть топор войны. Возможно, из пепла старых союзов смогут возродиться новые.
— Возможно, — я сдерживаюсь, чтобы не ляпнуть: «Вряд ли».
— Отлично, — её взгляд падает на мою руку. Потому что, как я резко осознаю, Лоу обхватил её своей. — Прошу, следуйте за мной, — она поворачивается к нам спиной с последней улыбкой. Её охрана следует за ней, окружая её, словно живая броня.
Пальцы Лоу сжимают мои. — С твоей стороны это было очень вежливо, — пробормотал он. — Спасибо, что не спровоцировала дипломатический скандал.
— Да брось.
Он удивлённо приподнял брови.
— Ну правда. Я бы не стала.
Его взгляд красноречиво говорил: «Ты определённо бы это сделала».
— Я не собираюсь злить женщину, которая пыталась похитить Ану, — возмутилась я. Затем уточняю: — Может быть, я бы её и пырнула. Но хамить не стану.
Уголок его рта дёрнулся. — Вот она, настоящая ты.
Он потянул меня к чёрному седану, не выпуская моей руки.
Ужин оказался странным, причём не в последнюю очередь потому, что мне подали тарелку кавателли (прим. пер.: итальянские макароны в виде ракушек) и бокал красного вина, подозрительно похожего на кровь.
Для пары и детей бывшего Альфы принято поддерживать формальные отношения с нынешним руководством, поэтому на выходные пригласили нескольких оборотней. Но сегодня за столом только мы трое, и я совершенно не разбираюсь в делах оборотней, чтобы принимать участие в разговоре. Я пытаюсь следить за их беседой о границах, альянсах, других стаях, но это всё равно что начать смотреть сериал с тремя временными линиями с четвёртого сезона. Слишком много сюжетных поворотов, персонажей, деталей построения мира. Всё, что я могу сделать, это оценить сложную динамику во время трапезы и то, как мастерски Лоу в ней лавирует. Никто не упоминает, что он убил Роско, и я за это благодарна.
Рано утром нас проводят в нашу комнату. Там стоит одна кровать, что к счастью не приведёт к неловкому совместному сну, потому что я исчезну в гардеробной, как только взойдёт солнце. Я жестом указываю Лоу сесть и прикладываю палец к губам. Он смотрит на меня в замешательстве, но подчиняется без возражений, даже когда я лезу в карман его джинсов и достаю телефон. Для Альфы он удивительно послушен.
Несколько минут я осматриваю помещение в поисках жучков и камер, а также проверяю наличие сильного Wi-Fi под всё более насмешливым взглядом Лоу. Не найдя ничего, я ловлю его жалостливый «должно быть, тяжело жить с такой паранойей» взгляд, и меня одолевает желание вытащить из кармана катышек и сказать ему, что это ультрасовременное шпионское устройство, просто чтобы хоть раз оказаться правой.
Он, наверное, и не отличит.
— Уже можно говорить? Или ты продолжишь заниматься своим шпионажем?
Я сверкнула глазами. — Твой золотой мальчик Алекс велел мне это сделать.
Он покачал головой с небольшой улыбкой. — Эмери умнее.
— Значит, мы не будем рассматривать возможность того, что она перережет нам глотки во сне?
— Пока нет.
— Хм-м, — я принялась проверять его телефон, чтобы убедиться, что за ним не следят. Это оказалось интересным и немного меланхоличным окном в жизнь Лоу. Не то, чтобы я ожидала найти там порно с милфами, но его самые посещаемые сайты — это новости европейского спорта и модные журналы об архитектуре, которые кажутся такими же увлекательными, как пробка.
— Жаль, что твоя бейсбольная команда так плохо играет, — сочувственно заметила я.
— Она играет нормально, — пробормотал он, оскорбившись.
— Ага, конечно.
— И это регби, — он встал, чтобы забрать мой контейнер с кровью.
— В любом случае, Эмери не кажется такой уж плохой.
— Нет, не кажется, — Лоу открыл контейнер, а затем секретное отделение, где мы спрятали технику, которую дал мне Алекс. — Мик собирал информацию о нападениях и саботажах на территории оборотней, и они с большой долей вероятности указывают на то, что за ними стоит именно она. Но она также понимает, что если открыто бросит мне вызов, то у неё не будет шансов. И вполне возможно, что некоторые из Лоялистов даже не знают о попытке похищения. Они могут не знать, что находятся на плохой стороне этой войны.
Я стою рядом с ним, проверяя наличие всего снаряжения.
— Отец всегда говорил, что на войне нет хороших и плохих сторон.
Лоу задумчиво смотрит на пакеты с кровью, закусив нижнюю губу.
— Может быть. Но есть те, на чьей стороне я хочу находиться, и те, на чьей нет, — он поднимает взгляд, его светлые глаза всего в нескольких дюймах от моих. — Тебе нужно кормиться?
— Я могу сделать это в ванной, раз уж мы делим эту, — я оглядываюсь на цветочные обои, кровать с балдахином и пейзажные картины, — брачную комнату.
— А зачем в ванной?
— Предполагаю, тебе будет противно? — Серена всегда говорила, что в звуке глотаемой крови есть что-то омерзительное, хотя со временем она привыкла. И я понимаю: может, я и (позорно) преданный любитель арахисовой пасты, но большинство человеческой пищи вызывает у меня рвотный рефлекс. Всё, что требует жевания, должно быть отправлено в космос с помощью самоуничтожающейся капсулы.
— Сомневаюсь, что мне будет дело, — говорит Лоу, и я пожимаю плечами. Я не собираюсь нянчиться с ним. Он уже большой мальчик и знает, что может выдержать.
— Ладно.
Я хватаю пакет и быстро осушаю его. Кровь слишком дорогая, чтобы её проливать, да и убирать потом замучаешься, поэтому я всегда использую трубочки. Процесс занимает меньше двух минут. Закончив, я с ухмылкой вспоминаю трёхчасовой ужин, которому только что подверглась, и чувствую себя вышедшей победительницей.
Оборотни и люди такие странные.
— Мизери, — хриплым голосом зовёт меня Лоу.
Я избавляюсь от пакета, и когда бросаю взгляд на него, он снова сидит на кровати. У меня такое чувство, будто он всё это время не сводил с меня глаз. — Да?
— Ты выглядишь иначе.
— А, да, — я поворачиваюсь к зеркалу, но уже знаю, что он видит. Румяные щеки. Расширенные зрачки с тонкой сиреневой каймой. Губы, окрашенные в красный. — Это побочный эффект.
— Побочный эффект?
— Жар и кровь, понимаешь?
— Нет, не понимаю.
Я пожимаю плечами. — Чем нам жарче, тем сильнее хочется крови, а кровь, в свою очередь, разгоняет жар. Это ненадолго.
Он откашливается. — А что ещё это за собой влечёт?
Я не знаю, что и думать о его расспросах о физиологии вампиров, но он же не стал юлить, когда я задавала ему вопросы про оборотней. — В основном, только это. Некоторые чувства тоже обостряются. — Аромат крови Лоу, а также всего, что делает его им, стал резче для моего обоняния. Невольно задумываюсь, пахну ли я всё ещё им.
А это напоминает мне о том, что случилось ранее.
Впрочем, эти мысли и так никогда не покидали меня.
— В самолёте. Когда ты меня метил, — я ожидала, что он смутится или отмахнётся. Но он просто выдерживает мой взгляд. — Не хочу делать странную ситуацию ещё более странной, но мне показалось, что это было…
— Так и было, — он на мгновение закрыл глаза. — Прости. Я не хотел воспользоваться тобой.
— Я… Как и я тобой, — я была не меньше его вовлечена в этот процесс. Скорее всего, даже больше.
— Дело в самом акте. Обычно это происходит между парами или теми, кто находится в серьёзных романтических отношениях. Это действие само по себе имеет сильный сексуальный подтекст.
А. — Понятно, — меня немного уязвляет осознание того, что я приняла его действия за проявление симпатии ко мне. Не потому, что я не считаю себя привлекательной — я сексуальная, и пошли вы, мистер Люмьер, за то, что назвали меня похожей на паука, — а потому, что у Лоу есть Габи. Та, на кого он биологически запрограммирован направлять всё своё влечение.
— Я никогда этого не делал, — говорит он. — Я не знал, что это будет так.
Погодите-ка. — Никогда не делал? Ты никогда никого не метил раньше?
Он качает головой и начинает снимать ботинки.
— Но у тебя есть пара. Ты сам говорил.
Он переходит к другому ботинку, не поднимая глаз. — Я также говорил, что это не всегда взаимно.
— Но с твоей парой это взаимно, так ведь? Ты же говорил, — Габриэль. Сейчас она Залог, но раньше они были вместе. Наверное, познакомились в Цюрихе. Ели этот сыр с дырочками вместе всё время.
— Я такое говорил?