Была еще Аморет и её страх. Верховная ведьма пришла в ужас, когда герцог упомянул сарай Изабэль. Не прошло и дня, как в доме Дюбуа стало на одну ведьму больше. Да не простую, а охотницу на демонов. Белинда Лакруа. Та самая, что во время Совета Ковена смотрела на него, источая аромат жасмина. Он мог быть, как ключом к ней, так и ловушкой. Ведьмам запрещены связи с демонами, но Белинда таяла от желания, понимая, что это заметно. Загадка не давала покоя. Данталион отодвинул тарелку с мясом, перебивающим ему обоняние, и потянул носом воздух. Жасмин. Слева и как раз там, где сидела охотница на демонов. Больше ничего. Будто старшая Ковена решила развлечься в обход правилам и находила в этом удовольствие. Логики не было, но кто искал её у женщин?
А она сильная ведьма. Давила белой магией от души и со всей страстью. Еще немного и помешала бы вытолкнуть слугу Темных из Филиппа. Три амулета резерва сломала, но все равно не преуспела. Еще бы. Не с тем боролась. Вся мощь шла мимо слуги на то, чтобы не дать демону подчинить сознание старшего Дюбуа. Герцог одновременно выгонял слугу и внушал Филиппу сначала смирение, а потом приказ прогнать Андрэ с его места. Хотел сесть рядом с отцом Селесты на случай, если слуга вернется. Дорожку он протоптал, и, пока она не заросла, мог присосаться снова. Та еще дрянь, с которой нужно знать, как обращаться.
Белинда не знала. Она силу Ада видела благодаря амулету с кровью демона, а на слугу Темных в упор смотрела и не замечала. Теперь бы выяснить, истинная это слепота или спектакль? Девять кругов Ада, зачем он гадает? Нужно соблазнить ведьму и она сама все расскажет.
Вернее позволить ей соблазнить себя. Данталион все явственнее выделял аромат жасмина среди других. Однако облако, почти созревшее до твердой решимости идти в постель, вдруг разделилось на три части. Герцог не удержался и фыркнул. Кто еще маялся от похоти на благопристойном ужине и мешал ему искать пособника Темного колдуна?
Первая нить уходила от Андрэ к служанке Мари. Чем больше вина он выпивал, тем сильнее пах жасмином. Барьеры падали, немытая и неотесанная деревенщина уже казалась красавицей. Поставить на колени, намотать волосы на кулак и какая разница, забеременеет она или нет? Сама изведет дитя в утробе. В первый раз, что ли?
Герцог усмехнулся. Снова угадывал мысли, даже не слыша их. Андрэ залпом осушил кубок и похлопал Мари по бедру, когда она принесла новый. Служанка зарделась. Много ли женщине нужно? Жаль, что Селеста не такая. Страсть вместе с пылкой девичьей влюбленностью сильно помогла бы держать её под контролем. Но жасмин от обиды увял еще в склепе, но сейчас, кажется, появился вновь. Вторая нить четко вела к ней. Герцог закрыл глаза и постарался отрешиться от навязчивых разговоров купцов о прошлогоднем урожае. Дышал размеренно и глубоко. Пропитывался чужими эмоциями и старался стать ближе к ведьме, что сидела напротив него. Нить жасмина вильнула и уперлась в грудь Оливье Гальяна.
Чтоб его Минотавр разорвал! Вожделел ювелир дочь своего друга. Совсем еще юную девушку, что доверчиво заглядывала ему в глаза и восхищенно улыбалась.
– Да, месье Гальян, урожай нынче будет намного богаче. Зерно, наверное, в цене упадет.
– Селеста, ты столь же умна, сколь и красива. Когда товара слишком много, он не нужен почти никому. Давно ли вникаешь в дела отца в лавке?
– О, я не смею, туда ходит Андрэ.
– Брату стоит прислушиваться к твоим советам. Они мудры.
Ювелир накрыл её ладонь своей, и облако жасмина стало шире. Герцог готов был поклясться, что эрекцию месье не видно только благодаря скатерти на столе. Как он посмел заявить права на мадемуазель Дюбуа? Данталион не слышал объявления о помолвке!
– Благодарю, вы очень добры, – смутилась ведьма и попыталась убрать руку из-под широкой ладони ювелира.
Он заметил движение и крепче сжал её пальцы.
– Я могу сам обучать вас торговому делу, если Филипп не против.
– Конечно, нет, – довольно улыбнулся старший Дюбуа. – Но только после свадьбы. Времени у вас будет предостаточно, а пока не стоит плодить слухи и появляться в городе вместе.
– О, ты прав, мой друг. Я опять сгораю от нетерпения и тороплю события.
У Селесты покраснели кончики ушей, а Данталион почувствовал, как в нем закипает сила Ада. Сосватали девицу щелчком пальцев, а она и рада. Как же наш договор, Стебелек? Уже забыла? Или решила, что разряженный индюк с бриллиантами наперевес защитит тебя? Жмурилась от удовольствия, как кошка. Вот так, значит, да? Кто погладил, тот и лучше? «Ах, герцог, вы ужасно целуетесь». Ложь! И он докажет ей это.
– Благодарю за ужин, – сказал демон, вставая с места. – Мадам, месье, был рад познакомиться.
– Взаимно, – сухо ответил ювелир и взялся провожать его взглядом до самой лестницы.
Слуга Темных не вернулся, Селеста в защите не нуждалась, а больше демону на ужине было делать нечего.
***
Оливье поцеловал мне руку на прощание. Я ничего не могла с собой сделать. Таяла от внимания и заботы. Черт, ну почему Данталион даже близко не такой? Насколько проще было бы общаться! Ан, нет. Будь демон другим, не устроил бы мне шантаж с договором, и общение бы не состоялось вовсе. Из песни слов не выкинешь, а демону рогов не обломаешь. Хотя я наделась, что кое-кто мог хотя бы за них подержаться в аллегорическом смысле. Блин, что я несу? Вроде полбокала вина за ужином выпила, а голова поплыла. Щеки горели румянцем, глаза сверкали, как звезды. Так. Все. Хватит. Думай о деле, Ольга Паустовская! Влезай уже в шкуру Селесты Дюбуа и не вылезай обратно. Ты белая ведьма, связанная договором с демоном. И он сейчас твоя самая большая проблема.
Белинда! Вот кого я имела в виду, сочинив аллегорию про рога. Охотница на демонов за ужином уже попыталась помешать козням герцога. Не знаю, удалось ли, но демон потом весь вечер сидел, словно пыльным мешком пристукнутый. Злобно пыхтел, не притронувшись к еде. Так распсиховался, что встал и ушел. Ну и бесы бы с ним и все круги Ада, но я нутром чувствовала, что любезности с Оливье демон мне еще припомнит.
Не знаю, специально ли я провоцировала в герцоге ревность или просто позволяла ювелиру флиртовать. С этими брачными танцами я падала в собственных глазах все ниже и ниже. Вот уже и хвостом крутить готова, лишь бы показать, что свет клином на Данталионе не сошелся. Ему полезно, в конце концов. Совсем страх потерял. Машет силой Ада направо и налево. Попросить, что ли, у Белинды один из её амулетов? Для Филиппа, разумеется. Вдруг герцогу захочется еще что-нибудь ему приказать?
– Селеста.
Ой, на ловца и зверь бежит! Охотница на демонов деликатно взяла меня под локоток и повела в дальний угол гостиной. Дрова в камине уютно трещали, слуги убирали со стола, а пьяненький Андрэ, шатаясь, поднимался по лестнице. Домашняя идиллия. Если не думать, насколько ненормальными были местные жильцы.
– Белинда, спасибо, что помогла Филиппу!
Вместо вежливого «пожалуйста» ведьма удивленно округлила глаза:
– Ты видела, что с ним было?
Черт! Практически эпикфэйл, он же катастрофический провал! Признаюсь, что в курсе, как применяется сила Ада, и тут же попаду на разборки с Ковеном. Ну, уж нет!
– Он ведь подавился, а ты амулетами пользовалась. Потом отцу лучше стало, – сочинила я невинную ложь, мило хлопнув ресницам.
Надеялась, что мило и Белинда поверила. По крайней мере, не стала переспрашивать.
– Сущие пустяки, не стоит благодарности. Селеста, ты в большой опасности, – шепотом сообщила очевидную истину ведьма. – Герцог заявил, что будет помогать нам изгонять слуг Темных, но Аморет считает иначе. Подумай сама. Зачем ради этого покидать Ад и рисковать жизнью в смертном теле? Верховная говорит, что демоны давно зарятся на наш мир, и пока их удавалось сдерживать. Но теперь баланс сил качнулся в сторону Темных, и Владыка Ада просто обязан что-то предпринять.
Дельная мысль. Логичная. Фантазия сразу понесла меня в далекие дали прямо к старым фильмам на видеокассетах. Тем, где сатанинские секты приносили в жертву девственниц, дабы вызвать в наш мир дьявола. Бред, конечно, но раз уж существовал договор на крови, то что-нибудь связанное с жертвоприношением тоже могло быть. Вдруг из нашего мира подобную пакость делать сподручнее, а Данталион действительно всем врал? Да ну, бред, бред, бред. Герцог Ада перетащил себя в наш мир без всяких ритуалов. Просто захотел и он здесь. Если демоны что-то задумали, то явно более заковыристое, чем хождение по кругу в черных сутанах и бормотание на латыни.
– Теперь Аморет хочет, чтобы я шпионила за мессиром Данталионом? – догадалась я, напрочь забыв, что настоящей Селесте такой вывод вряд ли под силу.
Удивленно приподнятая бровь Белинды подтвердила предположение. Ай, нужно лучше маскироваться!
– Да, только будь осторожна. Если что-то узнаешь, то встреч с Аморет не ищи и мне ничего не сообщай. Помнишь травницу Эмму, что работает в ремесленном квартале?
Нет, конечно, но я утвердительно кивнула. Если Селеста её знает, то и Жизель в курсе. Проводит.
– Расскажи ей, называя мессира придуманным именем. Жан Аллар Делорне.
– Хорошо, – еще раз кивнула я, соглашаясь на шпионские игры.
Явку мне обозначили, имя связного сообщили, осталось раскрутить герцога Ада на признание, что он на самом деле забыл в нашем мире. Пфф, я буду добывать сведения до второго пришествия. Но ведь срок мне никто не поставил, верно? «Еще не узнала. Не получилось. Герцог темнит. Да, я буду стараться. Конечно, я всей душой болею за Ковен, Белую магию и наше общее дело. Аллилуя, но пасаран или что там еще говорят?»
Мерзко на самом деле. Селесту тупо использовали, не предложив взамен даже элементарной защиты. Сама лезь к демону с вопросами, сама окольными путями передавай донос, а они вроде как белые и пушистые. Если что, все шишки от Данталиона достанутся мне. Ловко придумали. Ведьмы.
– Кстати, почему бы Камилле не помочь нам с герцогом? – спросила я. – Она ведь охранительница. Защитные купола в доме давно пора обновить, да и в склепе они пропали.