— Соберешься за пять минут? — иронично поинтересовался граф, а я заметила на его лице те самые теплые живые эмоции, которые отчего-то будоражат.
— Если будете чаще вот улыбаться, соберусь за три, — учтиво поклонилась и скрылась в спальне, гадая куда граф меня поведет и чего от меня хочет так рано?
Глава двадцать вторая
Следуя рядом с невозмутимым графом по коридорам дворца, меня одолевало любопытство. Мне хотелось знать, нет, не куда мы идем, а где он вчера пропадал? Вроде, раненым не выглядит. А если я пощупаю немного инквизитора — это будет считаться преступлением?
— Кара… — не глядя на меня, выдохнул граф. — Хотите что-то спросить? Спрашивайте, а не сверлите меня взглядом.
— Вам неуютно? — вместо ответа: «я не сверлила», произнесла. Замечаю неприятную тенденцию, что слова вылетают быстрее, чем успеваю подумать.
— Неуютно? — он все же повернул ко мне голову, выразительно вздернув бровь. Уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке. — Вряд ли. Но будет проще, если мы будем общаться напрямую и говорить, не боясь, чего бы это не касалось. Все-таки наши отношения… делового характера, а не романтического. Нет нужды юлить и утаивать. Думаю, мы всегда сможем договориться и решить любой вопрос. Понятно?
— Понятно, — кивнула я, соглашаясь. — Где вы вчера были?
Граф запнулся, но устоял и недоуменно на меня посмотрел.
— Что? — не поняла я. — Вы сами сказали про откровенность и деловой характер наших отношений.
Граф красноречиво усмехнулся и вернул себе непроницаемое выражение лица.
— Я решал вопросы личного характера.
Я задумалась. Личного… из «личного» у графа Де Камелье только его племянница Николь, которую он двадцать лет назад спас из горящего поместья рода Де Камелье. Всем жителям Империона известно насколько граф дорожит своей племянницей, что совсем неудивительно, учитывая, что весь их род уничтожили.
— Значит ли это, что Николь угрожает опасность? — последнюю мысль произнесла вслух и вздохнула, виновато улыбнувшись.
— Ваша проницательность не знает границ, — бесстрастно прокомментировал граф, но вдаваться в подробности не спешил.
Толкнул небольшую деревянную дверь перед собой, которая, наверное, только чудом не была отделана золотом, и пропустил меня вперед.
Наверх вела узкая лестница и мне пришлось нагибаться, чтобы подняться по ней.
— Ладно, господин инквизитор, ваша взяла, я заинтригована, — произнесла, преодолевая очередную ступеньку. Куда же меня все-таки ведут? Граф же не решил избавиться от «жены» раньше времени за неуместные вопросы?
— Я не ставил себе задачи заинтриговать вас, — ровно отозвался он. — Просто в этом месте нас никто не потревожит, — слух сильно царапнул официальный тон и сдержанность. Мы снова на «вы» и расстояние между нами, будто бы, то сокращается, то увеличивается вновь. — Но хорошо если так, — внезапно добавил граф, а я споткнулась о самую верхнюю ступеньку и едва не растянулась на дощатом полу…
В последний момент рука графа обвила талию и помогла встать ровно, поймать равновесие.
— Осторожнее, не хочу, чтобы вы покалечились, — произнес он и обошел меня, заходя в мансарду.
Я даже не думала, что во дворце есть она. Под самой крышей с окном во всю стену, а не маленьким круглым, как это обычно делают в таких помещениях.
— Невероятно… — прошептала, изумленно озираясь.
Мебель, пол и стены, потолок… все из дерева. И пахнет деревом. Смолой и шишками…
— Присаживайтесь, — любезно предложил граф, отодвигая для меня стул.
Только сейчас заметила накрытый на двоих стол.
— Наверное, вы уже сыты, — произнес граф, садясь на такой же деревянный резной стул, покрытый лаком. — Планируя наш совместный завтрак, я не учел, что вы, Кара, встанете раньше и…
— Ничего, — улыбнулась и расстелила на коленях салфетку. — Что-нибудь слышали о втором завтраке?
— Я знал, что у вас отменный аппетит, — граф снял с блюда крышку и взял в руки приборы.
— Мы же наедине… — осторожно заметила я. — Почему снова на «вы»?
— Непроизвольно, — отозвался граф, отрезая столовым ножом от глазуньи кусочек.
Кажется, он просто пытается отгородиться от меня таким образом, не думает же он, что я покушаюсь на его свободу?
— Это из-за того, что я спросила, где вы были? — осторожно поинтересовалась, исподлобья глядя на бесстрастное лицо графа.
— Кара… — тяжело выдохнул он, опуская на край тарелки приборы.
— Прошу прощения, — ровно произнесла я, опережая графа в попытке мне что-то объяснить. — Я влезла не в свое дело, но уверяю, что меня волновало лишь то, не подрали ли вас цырихи и как вас спасть, если все-таки подрали.
Граф чуть-чуть склонил голову и снисходительно улыбнулся.
— Вы волновались?
— Не то, чтобы… — уклончиво отозвалась, мысленно ругая себя за свой болтливый язык. — Все-таки судьба моей сестры зависит от вас, — тонко намекнула, а граф усмехнулся и снова приступил к трапезе.
— Сивила имела наглости прийти в мой сон и угрожать, я должен был принять меры чтобы защитить близких, — скупо пояснил он, но, по-моему, это большой прогресс в наших взаимоотношениях.
— Спасибо, что рассказали, — искренне поблагодарила я и уткнулась взглядом в тарелку. Глазунья вызывала аппетит, и я решила, что незачем откладывать трапезу.
— Я хотел спросить… почему ты подарила мне душу своего фамильяра?
Вопрос застал врасплох, потому что ответа я на него не знала.
Подняла голову и сглотнула.
— Кто-то должен вас оберегать… — м-да… это не лучшее объяснение, но другого у меня просто нет.
— Почему не сделала его своим хранителем? — не унимался граф, видимо, решил заставить меня испытывать неловкость.
— Ум-м… — взяла бумажную салфетку и промокнула губы. — Пират напоминает мне о дне гибели моей матери, о том, что я не уберегла ни ее, ни своего фамильяра.
— Чувствуешь свою вину?
— Да, так и есть, — не стала отпираться. — Я хотела передать Пирата в надежные руки, тому, кто сможет о нем позаботиться, тому, кто нуждается.
— Удивительно, что ты решила, будто я нуждаюсь в защите, — равнодушно констатировал граф. — Меня защищает магия смерти и слуга Хороса, может быть слышали о таком?..
— Слышала, — сипло отозвалась, ощущая, как кожа покрывается мурашками. Призрачные слуги Хороса призываются из потустороннего мира мертвых и сражаются не только с нежитью, но и с живыми. Они приходят в разных обликах. Это может быть скелет, может быть бес или аграхен — здоровенный медведь с огромными клыками.
— У меня пес, — пояснил граф, ожидая моей реакции.
— Собака? — удивилась я. — И вы не дали ей имя?
— Гм… это всего лишь защитник, не думаю, что ему нужно имя, — слегка растерявшись, произнес граф.
— Не знаю… но если это существо защищает вас, то почему бы ему не дать имя?
Граф пристально смотрел в мои глаза. не мигая. Его, словно, одолевали какие-то эмоции и чувства.
— Я подумаю, — сдержанно произнес он и продолжил завтрак.
— Надеюсь, ваш пес с Пиратом поладят, — пробормотала я и тоже приступила, иначе все остынет. Будет жаль потраченных усилий повара и усилий Адриана. Не зря же он заботился о моем завтраке…
Глава двадцать третья
В гостевом крыле, где располагались покои участниц, царило непонятное оживление. Почти все невесты вышли в коридор, что-то бурно обсуждая, а до моего острого слуха доносился тихий жалобный плач и причитания.
— Это она! — воскликнула Шорк, повернувшись, стоило мне приблизиться на достаточное расстояние.
… тонкий пальчик с аккуратно накрашенным ноготком указывал на меня, словно вынося приговор.
Я порадовалась, что с графом мы разошлись в разные стороны на середине пути. Увидь «невесты» нас вместе, шуму было бы во много раз больше.
— Я? Что я? — переспросила недоуменно, пытаясь разглядеть кто же там и почему плачет, но девушку закрывали пышные юбки других участниц.
Шорк тряхнула темными волосами и заправила прядь за ухо, вид имея до смеха высокомерный и вызывающий.
— Не прикидывайся, ведьма, — язвительно выплюнула она. — Кто еще мог такое сделать с бедняжкой Аббигейл?
Аббигейл Снок? Златовласая?
— Простите, можно пройти? — попросила я и осторожно протиснулась между возмущенных «невест».
Златовласая сидела на полу, словно обессиленная и утомленная, но поза выгодная, открывающая тонкую шею и нежное плечико. Голова чуть повернута, демонстрируя профиль с удачного ракурса и тонкий аристократический нос.
Из-за воздушных юбок платья молочного цвета, златовласая напоминала куклу в зефирном облаке. Плачущую куклу с цветными волосами…
Вот в чем казус.
— Вы как? — я не должна была спрашивать, но спросила.
… некогда золотые кудри переливались всеми оттенками зеленого и голубого.
Златовласая вскинула голову, впившись в меня ненавидящим взглядом, и как-то слишком проворно и резво оказалась на ногах.
— Довольна?! Счастлива?! — зашипела, подобно разъяренной фурии. — Ненавижу… — глухо процедила и занесла руку для удара…
Я бы приняла его, не успев что-либо сделать, но удара не последовало. Тонкое запястье златовласой обвили сильные гибкие пальцы.
— Я бы не спешил с выводами, мисс Снок, — холодный голос графа заставил всех присутствующих резко замолчать, даже я напряженно замерла, ощущая, как резко похолодел воздух, как искрит зеленоватыми искрами магии смерти. Если сила вырвалась из-под контроля… что могло графа так разозлить?
— Вы не понимаете… — надломлено вымолвила златовласая и отвернулась, вырывая руку, якобы ей стыдно, что «жених» видит ее такой.
… несомненно, волосы очень жаль.
Я бы этому рукодельнику сделала на руки припарки, после которых желание портить чьи-то волосы отпало напрочь. Впрочем, как и любые другие желания, потому что руки бы отсохли…
— Господин Де Камелье, вы разберетесь?
— Вы же Инквизитор…
— Ведьму необходимо отвезти в Белый Орден!
… сыпались вопросы и предложения со всех сторон, стоило графу ненадолго отвлечься на испорченную прическу златовласой.