Доменико обнаружился в одном из залов, распорядитель крутился перед зеркалом и с наслаждением расчесывал волосы.
– Кхм… – осторожно покашляла я.
Распорядитель замер и прислушался.
– Кто здесь?
– Тиффани.
– А, Топазик! Проходи-проходи. С чем пожаловала, дорогая? Может, чаю?
– Нет, спасибо. Я бы хотела написать домой. Можно?
– Ну конечно можно!
– Только я не знаю, о чем можно писать.
– Ой, да пиши о чем хочешь, – махнул рукой парень.
Потом, правда, спохватился:
– Только не о драконе! И не о замке! И не об испытаниях! И не о городе! И…
– Про страуса можно?
– В общих чертах, – уклончиво покачал головой он.
– Хорошо. Спасибо. А где страус? В смысле вольер со страусом. Я не очень хорошо ориентируюсь в замке.
Доменико расплылся в счастливой улыбке.
– Не переживай, Топазик, я тебя провожу. Идем.
– Сейчас, только метлу захвачу. Ее бы тоже… кхм… выгулять.
Иначе замок утром будет разбужен не только страусиным «Ма-а-а-ама!», но и метелкиным «Уважайте труд уборщицы!».
Так мы со страусом и метлой встретились для первой прогулки. Доменико был очень осторожным, поэтому показал мне вольер издалека. На его лице были прямо написаны сомнения относительно адекватности страуса. Поэтому распорядитель бросил меня на растерзание высиженному чудищу, а сам пробурчал что-то про дела – и был таков.
Денек выдался без преувеличения идеальный: теплый, безветренный, но свежий. Где-то вдалеке журчал фонтан, а еще сад благоухал сотнями неизвестных мне видов цветов. Метла по дороге к вольеру летела сзади и периодически пугала случайно встреченных слуг патетичными воплями:
– Ну и грязища! Мусорят тут, а мне убирай!
После этого из-за спины начинало доноситься противное шварканье. Метла принималась самозабвенно убирать и без того чистую кладку, немногочисленные слуги с ойканьем шарахались, а мне становилось стыдно.
Вопли «Ма-а-ама-а-а! Ма-а-ама-а!» разносились по всему саду. Стоило страусу потерять меня из виду, он тотчас принимался истошно голосить. Едва я свернула, чтобы обойти огромное дерево, воздух сотряс очередной несчастный вопль скандального страусенка.
– Да что же это такое! – пробормотала я, понимая, что скоро со своей метлой и маленьким огнедышащим скандалистом стану замковой достопримечательностью!
У кого-то в замке живут привидения, а вот у дракона метла с поганым характером и неведомая огнедышащая птичка вкупе со странной недоведьмой.
Страус нетерпеливо подпрыгивал, пуская во все стороны струйки пламени. Я надеялась, что он хотя бы сад не сожжет!
– Тихо ты! – шикнула я на него. – Сейчас я тебя выпущу!
Птиц, кажется, меня понял, замер, смешно склонил лысую голову с редкими, торчащими в разные стороны перьями, и удовлетворенно выдал:
– Мама.
– Мама-мама, – согласилась я и открыла дверцу.
Птиц выскочил оттуда пулей, едва не сбил меня с ног, налетел на метлу, шарахнулся в сторону и звонко впечатался лбом в мощеную тропинку. Вид после этого имел ошалелый и даже какое-то время молчал.
– Ничему тебя жизнь не учит, да? – с сочувствием спросила я у страуса, вздохнула и отправилась по тропинке.
Впереди меня бежал задорно подпрыгивающий страус. Он периодически копался в клумбах и потом лопал червяков на тропинке, поймал бабочку, зачем-то откусил яркий цветок, пожевал и выплюнул. А сзади плелась метла и бухтела.
– Вот же пачкают! Совсем совести нет!
Она сметала мусор, который накрошил на тропинку зверь, а он тут же кидал новый и новый. На мой взгляд, их тандем был вполне успешным. В целом, я бы сказала, прогулка проходила весьма удачно до тех пор, пока из-за поворота не показался он. Тот самый мужик, который едва из-за меня не сверзился со стремянки. На нас он взирал с нехорошим интересом.
– Ты? – наконец спросил он таким тоном, словно мне должно было за это стать стыдно.
– Я, – не стала отрицать очевидное, но и стыдиться не спешила.
– Чего делаешь?
– Гуляем. – Я ткнула пальцем в страуса и метлу.
Они как раз были заняты: страус разрывал клумбу, а метелка неистово ее зарывала, словно забыв, что она метла, а не лопата. Хм… а ведь ведьмина лопата – это интересно. До шабаша долетела, врагов закопала, да и грядки, если что, вскопать без проблем.
– Ну и как отбор? Уже стала женой дракона? – усмехнулся наглец.
Никакого почтения к будущей госпоже!
– Еще не стала. Но в процессе, – туманно ответила я.
На что уборщик скептически хмыкнул:
– Ну-ну.
– Что? Считаешь, у меня не получится выиграть отбор?
– Высказываю обоснованные сомнения. Как тебя зовут, Топазик?
– Тиффани. А тебя?
– Нагос, – после секундной заминки отозвался мужчина.
– Ты уборщик?
– Я? – Он моргнул. – Э-э-э… да, что-то типа того. Хожу тут… убираюсь. Яичницу вот вашу убирал. Вы всегда такие неряхи?
– Это не мы, это он. – Я кивнула на страуса. – Хотя мы тоже… но немножко.
Не сговариваясь, мы пошли по дорожке. Я приглядывала за страусом, а уборщик зачем-то плелся за мной.
– Зачем тебе отбор? – спросил он.
– Хочу. Нельзя?
– Ты всегда такая колючая? Как ежик.
Я виновато вздохнула.
– Нет. Просто день выдался долгий. Зачем девушкам отбор? Чтобы выйти замуж, получить подарки, я не знаю, для чего еще? Стать женой дракона престижно и все такое.
– Что-то маловато в голосе уверенности. Ты не похожа на тех, кому интересны подарки. И не ведьма.
– Чего это не ведьма?! – взъерошилась я. – А метла откуда?!
– Да ты ее в саду надергала, я сам вчера видел!
– Подумаешь, свою забыла. Я ведьма. Просто забывчивая.
– Ага-ага.
Он мне явно не поверил, но расспрашивать дальше не стал. А я задумалась: неужели то, что я совсем не похожа на ведьму, так очевидно? У меня вон и колдовство получается. Не всегда, правда, удачно. Но сам факт…
– Так зачем ты здесь?
– За драконом, – буркнула я.
– Не отстану, пока не скажешь. Сбежала из дома? Шпионишь за кем-то? Прячешься? Может, ты преступница вообще? Я давно живу среди драконов и умею распознавать ложь.
– Пф-ф-ф. – Я задрала нос и попыталась было обойти нахального уборщика, но… он с усмешкой загородил мне дорожку.
Ступать в кучу влажной земли, разрытой страусом, не хотелось, туфельки на мне были чудо как хороши, дома таких красивых вещей мне ни разу не доводилось носить. Жизнь с кучей сестренок научила бережно относиться к вещам.
Чего ему от меня надо? Может, страуса на него напустить? Я открыла было рот, чтобы окликнуть птичку, но вдруг поняла, что не знаю, как его звать. Страус? Дракаус? Стракон? Нет, это вообще что-то неприличное.
– Наверное, его нужно как-то назвать? – задумчиво пробормотала я, наблюдая за тем, как страусеныш забавно охотится за бабочкой. Правда, при этом он топтал газон дракона, но осечь его у меня язык не поворачивался. Ребенок же! Вон как радуется.
– Анджей, – тут же предложил мой спутник.
– Почему? – удивилась я.
– Модное в этом сезоне имя, – со знанием дела произнес Нагос и усмехнулся.
Я не нашла что возразить. Но хитрая усмешка настораживала.
– Ну-у, даже не знаю, – я засомневалась.
– Бери, хорошее имя. Отвечаю! Удачу приносит! Оно так и переводится с древнефранглисского – «удачу несущий».
– Да?
– Отвечаю!
– Тогда пусть будет Анджеем, – миролюбиво согласилась я, понимая, что, в общем-то, мне все равно, как назвать огнедышащего страуса. Как ни назови – все одно останется истеричным мелким поганцем.
Хотя имя было какое-то знакомое. И вправду, что ли, модное?
Страус словно услышал меня. Он отвлекся от бабочки, занырнул в ближайший куст и примчался обратно. Выложил у моих ног жирную, изрядно пожеванную гусеницу и гордо произнес:
– Мама!
Дескать, кушай, все самое вкусное тебе. Потом посмотрел на уборщика. Они долго обменивались взглядами, и я даже испугалась, что сейчас страус снова начнет биться головой о землю, но тот вдруг несколько раз моргнул и жалобно протянул:
– Па-а-апа!
– Вот дурак! – всплеснула я руками. – Нет, малыш, папа у тебя – дракон. А это так, уборщик. Скажи у-бор-щик. Ну, скажи!
– Папа! – подтвердила неразумная птичка.
– Почему это папа дракон? – возмутился меж тем Нагос. – Я не видел у него перьев. Да и мозг у страуса размером меньше, чем глаз, а дракон вроде еще ничего.
– Какие поразительные познания о начальстве. Потому что дракон сказал высидеть яйцо – я и высидела. А уж откуда оно взялось, не мои проблемы. Может, в роддоме перепутали. А может, нагулянное…
Нагос подавился воздухом.
– В смысле – нагулянное?
– Ну, не знаю, – растерялась я. – Лежал дракон, спал в пещере, мало ли какой страус там к нему к хвосту подкрался.
– Никто к нему не подкрадывался, – почти обиженно протянул уборщик.
– Тогда на выходные бери сына, – быстро сориентировалась я. – Будешь у нас приходящим папой.
– Размечталась, – рассмеялся уборщик. – Считай, что ты – мать-одиночка.
– Тогда плати за содержание ребенка!
– Да ты на государственном обеспечении, за тебя дракон платит. А у уборщиков зарплата маленькая, самому не хватает.
– Па-а-апа. – Страус с нежностью приник к ноге мужика, и у того задергался глаз.
– Сними его! – потребовал он.
Но я уже вошла во вкус и решила: мстить так мстить! Нечего меня поддевать. Хихикнула, похлопала незадачливого Нагоса по плечу – и аккуратно облетела и сладкую парочку, и разрытую клумбу, вскочив на ошалевшую метлу. Та словно до сих пор была не в курсе, что на ней еще и летать можно. К счастью, ума у нее все же хватило, чтобы не сбрасывать меня в грязь. Ловко спрыгнув на дорожку, я, насвистывая веселую песенку, пошла дальше.
Похоже, уборщику все же удалось отцепить страуса, потому что вскоре послышался торопливый топот лап. Страус Анджей снова припер мне угощение, на этот раз в виде здоровенного черного жука-рогача.
– Мама!
– Молодец, Анджеюшка, – похвалила я.