— Это снова ты?! — воскликнул он, отступив на шаг в глубь коридора.
— Кажется, я здесь первый раз, — обиделась Мила. — Что значит это твое «снова»?
— То и значит, что, договорившись о разводе, супруги имеют право на личную жизнь, — отрезал Илья. — Я же постоянно решаю твои проблемы.
— Решаешь? — взревела Мила, оскорбленная до глубины души. — И сколько же моих проблем ты уже решил?
Муха, растревоженная их возбужденными голосами, громко гавкнула, потрясла годовой, потом почесала задней ногой свой живот и, уставившись на Орехова, грозно заворчала.
— Зачем ты привела с собой чертову собаку? — рассердился тот, непроизвольно прикрываясь дверью.
В этот момент из глубины квартиры до них донесся раздраженный вопрос:
— Любимый, кто там? Куда ты пропал?
Мила еще не успела опознать этот голос, как его обладательница сама появилась за спиной Орехова.
На ней была шелковая «двойка» — широкие брюки и халат канареечного цвета, который, как про себя отметила Мила, ее, безусловно, старил.
— Леночка? Егорова? непроизвольно воскликнула она, с невероятным изумлением наблюдая за тем, как эта самая Леночка жестом собственницы положила руку с грязными ногтями на плечо Ильи. — Какого…
Мила была потрясена. Илья никогда не жаловал Леночку. За глаза он называл ее грязнулей и пачкулей, а также «волкодавкой», имея в виду скрытые черты характера. Неужели все изменилось так быстро? Достаточно было Леночке захотеть…
— Ах, так вот зачем ты приходила на самом деле! — воскликнула Мила, поведя бровью. — На самом деле тебя интересовал не твой муж, а мой. И мои планы относительно него.
Орехов потрясенно взглянул на Леночку. Вероятно, он даже представить не мог, что она побывала у его жены.
— По крайней мере, я поступила честно, — пожала плечами та. — Я открыто спросила у тебя, собираешься ли ты разводиться. По всему было ясно, что к Илье ты никогда не вернешься. Что он тебе больше не нужен.
«Тактическая ошибка, — злорадно отметила Мила. — Орехову подобное слышать неприятно. Это написано у него налицо». Впрочем, он довольно быстро взял себя в руки.
— Вы что, собираетесь обсуждать меня в моем же присутствии? — с иронией спросил он. — Может быть, отложите это приятное занятие?
— Пусть она подождет тебя в кровати, — мрачно сказала Мила. — Мне нужно тебе кое-что сказать.
— У Ильи от меня нет секретов, — промурлыкала Леночка и потерлась головой о плечо Орехова.
Миле это не понравилось. Мухе почему-то тоже. Она заворчала и задрожала верхней губой, показав зубы.
— Какая неухоженная собака! — презрительно скривившись, заметила Леночка.
— То же самое она могла бы сказать о тебе! — парировала Мила, выразительно уставившись на ее ноги.
На носке, который выглядывал из тапочки, зияла круглая дырка.
Леночка фыркнула и, пошевелив оголившимся пальцем, наконец отлипла от Орехова и уплыла куда-то в глубину квартиры.
— Забавно, — сказала Мила светским тоном, — как быстро у людей меняются вкусы.
— Мои вкусы неизменны, — парировал Орехов. — Просто теперь нет надобности их скрывать.
— Значит, ты всегда был без ума от Леночки, а мне вешал лапшу на уши только для того, чтобы польстить моему самолюбию?
— Что-то вроде того.
— Ну, ладно. В связи с тем, что я тут увидела, разговор потерял всякий смысл. Прощай, Илья. Да, кстати, — внезапно вспомнила она, останавливаясь на ступеньках совершенно в духе лейтенанта Коломбо. — А вы с Леночкой не боитесь афишировать свои чувства? Ведь дело Егорова еще не закрыто? Что, если милиция подумает, будто бы вы убили его, чтобы соединить свои судьбы? Возможно, и с деньгами у тебя не слишком плохо потому, что доля Егорова вовсе не уплыла? А инвестор Дивояров — это так, ширма?
— Дура! — выплюнул Орехов. — Придерживай язык, поняла? Чтобы, кроме меня, этого бреда никто не слышал!
— Хм, — сказала Мила. — Меня настораживает твоя реакция.
Она взяла Муху за ошейник и гордо начала спускаться вниз. Уже на первом этаже она поняла, что дверь квартиры Орехова так и не захлопнулась. Что, если он до сих пор в шоке?
Из машины, дежурившей напротив подъезда Милы, выпрыгнул Алик Цимжанов и окликнул:
— Милочка! Радость моя! Подожди!
Мила, которая каждую секунду ожидала пули, ножа или удушения, подпрыгнула от неожиданности и рассерженно осадила его:
— Алик! Будь же менее экспансивным, тогда, может быть, Софья успокоится сама по себе. Кстати, как она?
— Обошлось, — выдохнул Алик, жадно разглядывая Милу. — В последнее время ты выглядишь просто потрясающе!
— Это что, издевка? — мрачно спросила она.
— Ничего подобного. Пусть ты менее ухожена, но в тебе с некоторых пор горит жаркий огонь, который воспламеняет меня.
— Алик, зачем ты приехал? — с подозрением спросила Мила. — Если тушить горящий внутри тебя пожар, то я пас.
— Нет-нет, Милочка, я приехал попрощаться. Мы с Софьей уезжаем на месяц в Египет.
— Разве можно выдержать месяц на такой жаре?
— Ну, мы собираемся поселиться в отеле, — пояснил Алик. — В отелях имеются кондиционеры и холодильники, которые делают лед.
— Чудесно. Я должна порадоваться за вас?
— Как ты не понимаешь? Я приехал сообщить, что тебе больше не о чем волноваться!
— В каком смысле? В том, что ты увозишь Софью и мне не нужно беречь лицо?
— Нет-нет, поразмыслив, я пришел к выводу, что кто-то охотится за нами, за нашей семьей. Меня хотели застрелить на балконе редакции, и тот же человек напал на Софью в лесу. Человек в черном. Ты же тут совершенно ни при чем.
— Прости, но кто тогда душил меня ночью? — рассердилась Мила. — Кто подсыпал поганок в овощную смесь, хранившуюся в моей морозильной камере? Кто убил Сашу Листопадова?
— Ах, да, действительно, ты ведь рассказывала мне по телефону. Но в любом случае тебе будет легче. Поскольку это другой убийца, — уверенно заявил Алик. — Какой-то совсем другой. Не мой. То есть не наш с Софьей. Возможно, просто такое совпадение: что одновременно твои враги захотели прикончить тебя, а мои вознамерились расправиться со мной и Софьей. И из-за того, что все так совпало, ты и запуталась. Попробуй исключить человека в колготках на голове из своей схемы, и ты увидишь, как все здорово упростится!
Подбежавшая Муха принялась с остервенением нюхать брючину Алика. Тот занервничал и раздраженно сказал:
— Фу! Фу, псина!
— Что-то у меля в голове ничего не упрощается, — призналась Мила. — Но я, так и быть, обдумаю твою версию.
— Но это еще не все. Милочка!
— Не все?
— Надеюсь, что, когда мы возвратимся из Африки, ситуация утрясется и мы наконец сходим с тобой в ресторан. Я просто сплю и вижу…
— Знаешь, Алик, — сказала Мила, которой постоянный риск развязал язык. — Если бы ты действительно «спал и видел», то взял бы в Египет меня. И уберег бы от опасности, и выразил свои чувства.
— А как же Софья? — остро глянув на нее, спросил тот.
— Софья осталась бы дома. Ты мог бы соврать, что едешь в длительную командировку в Набережные Челны или что-нибудь в этом роде. Вот это был бы поступок рыцаря. А ты поступаешь, как свинья.
— То есть ты мне отказываешь? То есть, когда я вернусь, ты не пойдешь со мной в ресторан и все прочее?
— В ресторан, может быть, пойду, — ответила Мила. — А про «все прочее» можешь забыть навсегда,
— А если я буду ухаживать за тобой? — интимно понизив голос, спросил Алик. — Ты не прогонишь меня?
— Посмотрим, — неопределенно ответила Мила, вспомнив о гонорарных ведомостях, которые подписывал Алик. — Надеюсь, тебе доведется действительно поухаживать за мной, а не за моей могилкой.
— Ах, ну что ты такое говоришь? — воскликнул Алик, делая вид, что речь идет о каком-то пустяке. — Кстати, почему бы тебе не съездить к сыну в Германию? Тоже своего рода страховка. Твой муж вряд ли будет против.
— Если ты пришел, чтобы дать мне бесплатный совет, то я в нем не нуждаюсь.
— Гав! — громко сказала Муха, усевшись возле ее ног и подозрительно глядя на Алика.
— Чья это псина? — спросил тот, озираясь по сторонам. — Она испытывает ко мне повышенный интерес.
— Псина моя. И это не интерес, а подозрение в твоей благонадежности. Так что не будем целоваться на прощание даже символически. Иначе я за нее не ручаюсь.
Алик отступил на несколько шагов и вынужденно улыбнулся:
— Дорогая, я надеюсь, поразмыслив, ты поймешь все правильно.
— Алик, мы знакомы с тобой столько лет, сколько я себя помню. Я тебя понимаю правильно с первого раза. Ты меня, надеюсь, тоже.
Алик мгновенно помрачнел.
— Возможно, я принял неверное решение, — пробормотал он. — Можно, я позвоню тебе позже?
— До Африки или после?
— Твоя ирония меня ранит.
Муха склонила голову набок и вывалила язык.
— Мне кажется, она приглядывается к твоим штанам, — предостерегла Мила. — Садись поскорее в свой автомобиль.
— Мне не хочется расставаться вот так.
— Но это ты сам придумал расставаться, — не стала утешать его Мила. На нее напала мстительность. Ей хотелось, чтобы другие тоже чувствовали себя плохо.
Когда Алик уехал, Мила впустила Муху в подъезд. Та очень быстро обнаружила Бориса и прижала его к замаранной непристойными надписями стене.
— Нас с братом завтра с утра вызывают в милицию по поводу Саши Листопадова, — сразу же сообщил он, вжимаясь в стену лопатками. — Значит, вы просите не рассказывать всю, правду?
— Как ваша настоящая фамилия? — мрачно спросила Мила.
— Глубоковы мы. Борис и Константин. И стою я здесь, чтобы предупредить о том, что в вашей квартире засел тот тип, который изображает из себя неимущего ученого, Гуркин. Константин навел о нем справки. Все точно: он живет в достатке, ваш Гуркин. Константин хотел прижать его к ногтю, но я не разрешил. Думаю, за ним стоит понаблюдать попристальнее, прежде чем выкладывать карты на стол. Лучше пусть он думает, что вы ничего не знаете о его настоящей жизни. Так будет легче подловить его на чем-нибудь.