— Не знаю и знать не хочу! — честно ответила Мила.
— А я хочу, чтобы ты знала! — уперся Илья.
— Слушай, мне некогда, у меня тут следователь прокуратуры.
— По поводу Татьяны?
— Нет, другой. Этот охотится за наркодельцами.
— Но при чем здесь ты?
— Орехов, ты или свинья, или склеротик! — рассвирепела Мила. — Я тебе сто раз объясняла: меня хотят убить. Так что пока, пишите письма!
Она швырнула трубку на место и широким жестом показала Вихрову, куда идти. Борис потопал следом.
— Гуркина арестовали! — врываясь впереди них на кухню, сообщила Мила родственникам. — Знакомьтесь: следователь прокуратуры Вихров. Он говорит, будто бы именно Гуркин во всем виноват!
У Бориса Глубокова между тем зазвонил сотовый телефон. Он убежал разговаривать в комнату. Однако буквально через минуту ворвался обратно и возбужденно закричал, обращаясь ко всем сразу:
— Люди! «Невидимка» найден!
— Где?! — хором спросили Мила и Ольга.
— Это та самая половинка таблетки, которую мне дала Людмила. Это невидимка"! Мне только что сообщили из лаборатории. Все точно, никаких сомнений!
— Что за половинка таблетки? — строго спросил Вихров, и Борис, а за ним и Мила с Ольгой повернули головы и в упор посмотрели на Николая.
— Половина таблетки из того пузырька, который мой муж прячет в старом шкафу с одеждой, — четко выговорила Ольга, не отводя от него пристального взгляда.
Тот буквально на глазах начал сереть.
— Подождите, а Гуркин? — внезапно вспомнила Мила. — Неужели эти два типа — Гуркин и Николай — связаны между собой? Или Гуркин втянул его в это дело, уже когда познакомился с моей семьей?
— Никто меня не втягивал! — внезапно разъярился Николай. На его прилизанных волосах даже появился хохолок, призванный, по всей видимости, демонстрировать отвагу. — Я этот пузырек нашел у Милки в квартире.
Ольга опасно засопела, поэтому Мила поспешила вмешаться:
— Когда это ты был у меня в квартире один?!
— Не один, а с тобой, — возразил тот.
Ольга засопела еще стремительнее.
— Со мной?! Да ты…
— Когда Ольгу украли, — поспешно добавил Николай. — Помнишь, как мне было плохо?
От его наглости у Милы даже челюсти свело. Однако раскрывать до конца позорное поведение Николая в тот день у нее не было никакого желания. Поэтому она всего лишь переспросила:
— Ну и?
— У меня болела голова, и я покопался в шкафчике, где стоят лекарства…
— Ага! И выбрал флакон без этикетки, — уличила его Мила.
— Ничего подобного! На нем была этикетка, просто она потом отвалилась, и я ее потерял. Там было по-русски написано — обезболивающее. Я выпил одну и почувствовал себя великолепно. Поэтому прихватил пузырек с собой.
— Ага! — не сдавалась Мила. — И с тех пор каждое утро у тебя стала болеть голова.
— Ну, раз это наркотик, — важно сказал Николай, — наверное, я незаметно для себя к нему пристрастился. И это ты во всем виновата!
Мила задохнулась от такой наглости.
— Не было у меня в аптечка ничего похожего на этот пузырек! — запротестовала она.
— Может быть, его подложил тебе в шкафчик Гуркин? — встрял Борис. — Ведь он совершенно точно замешан! Да? — обернулся он к Вихрову.
— Давайте, лучше этот человек… следователь… сам все расскажет, — предложила Ольга, проявляя не свойственную ей рассудительность. Вместо того, чтобы паниковать и бросаться грудью на защиту своего молодого мужа, она вела себя спокойно, словно сытый удав. Вероятно, в душе она просто не верила в то, что ее благоверный замешан во что-то действительно серьезное, и рассчитывала, что с минуты на минуту все разъяснится ко всеобщему удовлетворению.
— Гуркин, как я уже говорил, — покладисто начал Вихров, положив ногу на ногу и зажигая для себя сигарету, — уже влез однажды в дело о торговле наркотиками. Правда, он проходил по нему как свидетель, хотя подозрения против него были. С тех пор он посолиднел, поступил в аспирантуру, начал преподавать, женился на обеспеченной женщине…
Впрочем, при проверке выяснилось, что ее доходы — только видимость. А фирма — не что иное, как мыльный пузырь. Нет-нет, там все легально, все по закону… Но она не только не приносит своей владелице дохода, но, напротив, требует постоянных денежных вливаний. И эти вливания постоянно идут.
— Гуркин! — азартно воскликнула Мила. — Значит, этот подлюга действительно богат!
— Еще бы! — хмыкнул Вихров. — В родном учебном заведении у него была целая сеть распространителей наркотиков. Да он просто сидел на деньгах, ваш умница Гуркин.
— Но зачем, ради всего святого, он нанялся ко мне на работу?! — воскликнула Мила. — Хоть убей, я этого понять не могу! Зачем изображал из себя нищего?
— Вы были его «крышей», — коротко пояснил Вихров и добавил:
— Сейчас объясню. Наркотики Гуркин у себя не хранил. Они лежали в тайнике, и доставала их оттуда его сообщница.
— Капитолина Захаровна! — трагическим голосом заявила Ольга.
— Да нет, медсестра Жанна, — покачал головой Вихров.
— Жанна?! — хором воскликнули все присутствующие. А Мила добавила:
— Этот одуванчик на тонких ножках? Эта пушистая белая киска? Нет-нет, вы ошибаетесь, Гуркин, наверное, использовал ее втемную.
— Ну, конечно! — усмехнулся Вихров. — В условленный день Жанна приносила в квартиру Капитолины Захаровны порцию наркотика. Это был как раз тот день, когда Гуркин отрабатывал у вас в квартире, Людмила Николаевна, свои полторы тысячи рублей. Затем, когда Гуркин уходил, — а уходил он, следует заметить, строго по часам, — Жанна приоткрывала дверь квартиры Капитолины Захаровны и, когда тот проходил мимо, совала ему в руки пакет. Гуркин клал его в карман и удалялся. Он даже в подъезде не задерживался. Не было никакой заминки. Так что если бы вы даже не сразу закрыли за ним дверь, вы никогда бы ни о чем не догадались.
— Подождите-подождите! — наморщила лоб Мила. — Как они могли разработать такую схему? Ведь она включает и меня! А если бы у нас с Гуркиным не было никакой договоренности о том, чтобы он изображал моего ухажера?
— Ну, тогда он приложил бы максимум усилий, чтобы стать вашим настоящим другом, — усмехнулся Вихров.
— Не могли торговцы наркотиками разработать столь рискованный план, — не соглашалась Мила. — А что, если бы я вообще не захотела знакомиться с Гуркиным? Это просто у меня в жизни в тот момент так сложились обстоятельства. А сложись они по-друтому, я бы Гуркина отшила сразу же. Я вообще не знакомлюсь на улицах. Ольга, подтверди!
— Подтверждаю, — сказала Ольга.
— Вы чертовски умны и проницательны, Людмила Николаевна, — похвалил Вихров. — Преступники, разрабатывая план, имели в виду совершенно не вас, а пустую квартиру на третьем этаже. Квартира сдавалась, а Капитолина Захаровна искала приходящую медсестру. Все складывалось как нельзя лучше: Гуркин должен был снять квартиру якобы для того, чтобы уединяться для творческой работы. А Жанна работала бы по контракту — ни к кому не подкопаешься. У них уже все было на мази. О жилье для Гуркина договорились, Жанна на работу устроилась…
Но тут хозяин квартиры на третьем этаже внезапно дал отбой. К нему приехал родственник из Красноярска, которому должны были делать в Москве сложную операцию. Никто не знал, сколько времени этот родственник здесь проживет. Гуркину в квартире отказали. Пришлось что-то срочно придумывать. Нужен был повод, чтобы ходить в этот самый подъезд свободно. Чтобы эти походы не вызывали ни у кого вопросов. И он решил, что, если познакомится здесь с какой-нибудь симпатичной женщиной, это решит все его проблемы. И он познакомился с вами. В подъезде вы одна хотя бы приблизительно подходили ему по возрасту.
— Мне надо в туалет, — заявил Николай и поднялся. Глазки у него блестели и бегали, и Мила подумала про себя, что он успел сожрать еще одну таблетку.
— Потом родственник уехал, квартира освободилась, и ее сняли мы с Константином, — задумчиво сказал Борис. — А Гуркин, получается, менять ничего не стал. Он ведь уже удобно устроился…
— Послушайте, но Гуркина ведь только что арестовали! — воскликнула Ольга, не скрывая своего искреннего изумления. — Как вы сумели выяснить столько подробностей обо всем этом заговоре?
— Ну… Понимаете ли, — повел бровью Вихров. — Еще несколько дней назад мы пришли к Жанне и сказали, что ее песенка спета. Она пообещала, что будет с нами сотрудничать и поможет застукать Гуркина на месте преступления, то есть в момент передачи наркотиков. Она нам, собственно, все и рассказала. Так все и вышло. Жанна, кроме того, рассказала нам все подробности, которые я только что изложил.
— Но каким образом дедушкин наркотик попал к Гуркину? — внезапно спросил Борис. — Это ведь целая партия? И откуда у Гуркина столько денег, чтобы ее выкупить?
— Во-первых, Гуркин не наркобарон, а одно из средних звеньев всей цепочки, — сообщил Вихров. —А во-вторых, к наркотику, изобретенному вашим дедушкой, он уж точно отношения не имеет. То, что он продавал, — вещь вполне традиционная.
— Но в квартире у Милы мой муж нашел «невидимку»! — воскликнула Ольга.
— А ты верь ему больше! — взвилась Мила. — Врет он все, никакого «невидимки» у меня не было!
— А почему тебя тогда хотели убить? — не сдавалась Ольга.
Мила замерла с открытым ртом.
— Действительно, — обратился к Вихрову Борис. — Что это за фантасмагория с покушениями на Людмилу Николаевну?
— Тут пока еще у нас темное пятно, — смутился тот. — Жанна уверяет, что у них даже в мыслях не было убивать кого бы то ни было, а уж тем более Людмилу Николаевну, связь с которой была Гуркину чертовски выгодна.
Поглядев на свой указательный палец с длинным пластмассовым ногтем, Мила внезапно воскликнула:
— А трость Капитолины Захаровны? Может быть, у нее свои темные делишки? Вдруг она вообще не инвалид?
— Увы, — вздохнул Вихров. — Экспертиза показала, что трость Капитолины Захаровны была испачкана пригоревшим вишневым вареньем.
— Как же так? — растерялась Мила. — Как же быть со мной? Выходит, Гуркин во всей моей истории — лишь эпизод? Досадная случайность?