– Затем он пробрался в казарму к инвалиду Рампа, оделся в его форменное платье и в костюме надзирателя беспрепятственно вышел из Бастилии, – дополнил герцог доклад коменданта. – Итак, арестант бежал. Не удалось ли вам, генерал, по крайней мере, напасть на след беглеца?
– Я приложил все усилия к тому, чтобы сделать это, но, увы, до сих пор не получил ни одного утешительного донесения от разосланных по всем направлениям отрядов.
– Но ведь заключенный был прикован к стене, – вспомнил герцог. – Каким же образом ему удалось освободиться от цепи?
– Вот этот‑то факт и для меня, ваша светлость, является непостижимой загадкой…
– Быть может, цепь разорвана или наручники распилены? – допрашивал герцог, направляясь вместе с комендантом в камеру номер семь.
– В том‑то и дело, ваша светлость, что ничего подобного. И цепь и наручники совершенно целы.
Но вот герцог и комендант вошли в камеру беглеца. Действительно, цепь с наручниками висела на стене. Постель была отодвинута и дыра в стене ясно видна – камни вынуты и аккуратно сложены в стороне.
– И такого пролома до сих пор никто не замечал? – язвительно спросил герцог. – Ведь в такой толстой стене брешь в одну ночь не сделаешь. Значит, бежавший давно уже имел сообщение со своим соседом–греком…
– Постели прикрывали дыру, ваша светлость. Но, несмотря на это, я, конечно, строго накажу надзирателей и уволю их со службы.
– Разве это поможет делу, генерал? – с едкой насмешкой осведомился герцог. – Бегство незаконнорожденного может иметь самые серьезные последствия. И понять и оценить их могу только я один. Ведь беглец общался с этой греческой собакой… Теперь я понимаю торжество грека. Понимаю значение его слов – что он нашел достойного наследника…
– И все‑таки самая необъяснимая загадка – как арестант освободился от оков, – произнес Миренон.
– А для меня это обстоятельство имеет лишь второстепенное значение, генерал. Важнее всего то, что он имел возможность общаться с греком. Понимаете? С греком! А как он освободился от цепей? Да разве это важно? Просто–напросто нашелся какой‑нибудь продажный надзиратель и принес заключенному ключ от наручников. Но общение беглеца с греком – вот стержень всего происшедшего…
В эту минуту инспектор Бастилии ввел в камеру одного из инвалидов, возвратившегося из города, куда он, с разрешения начальства, отлучался для свидания с сыном. Старик, прежде служивший у Бофора, хотел дать показания.
– По дороге в город я кое‑что случайно увидел… – начал служака. – И вот теперь, узнав о побеге, я хочу изложить свои подозрения…
– Говори, говори скорее, Форе, что же подозрительное ты видел? – нетерпеливо сказал комендант.
– Из крепости я вышел довольно поздно, так как в честь годовщины коронации его величества надо было опорожнить пару стаканчиков с добрыми сослуживцами. Было уже около одиннадцати вечера, когда я направился в город. И недалеко от крепости я встретил какого‑то военного с двумя лошадьми в поводу и молодую девушку, которая шла рядом.
– Не узнал ли ты этого военного? – спросил генерал Миренон.
– Это был мушкетер, господин комендант. Я прошел бы мимо, но девушка показалась мне до того знакомой, что я заинтересовался и решил последить за ними. Мушкетер пошел в Бастилию, а девушка осталась с лошадьми на опушке ближней рощи. Я подошел к ней и убедился, что это была Адриенна Вильмон.
– Не дочь ли нашего покойного гофмейстера Вильмона? – спросил герцог.
– Так точно, ваша светлость.
– Это очень важные известия, – вымолвил герцог, подавая старому инвалиду золотую монету. – Теперь многое стало яснее. Адриенна Вильмон и мушкетер помогли арестанту бежать и затем бежали вместе с ним. Я думаю, генерал, что мне будет гораздо легче настигнуть беглеца, чем вам. – И герцог Бофор вышел из камеры и направился к своей карете.
Возвратившись во дворец, он сразу убедился в справедливости своих подозрений. Адриенна Вильмон прошлой ночью покинула дворец и больше не возвращалась.
Таким образом, последние сомнения исчезли – Марсель и мушкетер при помощи Адриенны похитили и увезли с собой тело Серафи де Каванак.
Но больше всего герцога взволновало открытие, что собака–грек успел сделать Марселя своим наследником.
Герцог тотчас принял все возможные меры для поиска беглеца.
XVII. ТАИНСТВЕННЫЙ ОБЛИЧИТЕЛЬ
В великолепных садах Версаля был устроен блестящий праздник. Придворные дамы и кавалеры и весь дипломатический корпус заполнили террасы и беседки волшебных садов, залитых морем света. Сказочной красоты фонтаны и бассейны переливались всеми цветами радуги и довершали очарование дивной картины. А в центре этой картины сияла своей красотой и могуществом маркиза де Помпадур. Придворные дамы и кавалеры раболепно ловили каждое ее слово, улыбку, малейшее движение. Даже послы иностранных повелителей искали ее внимания.
Маркиза отличалась не только красотой и умением одеваться. Она была не только куклой, но и остроумной собеседницей. Король до того увлекся прелестной маркизой, что не мог провести без нее ни одного вечера. Людовика влекло к ней ее очаровательное остроумие, умение всегда быть интересной. Несмотря на интимные отношения между ними, соединяла их не столько пылкая страсть, сколько удовольствие, которое король получал от общения с этой женщиной.
Маркиза де Помпадур с дамами из своей свиты прошла в ту часть сада, которая называлась «Звезды» и располагалась между аллеями «Флоры» и «Маленького мостика».
Не успела маркиза опуститься в кресло, как одна из придворных дам обратила внимание на подходившего к ним капитана Шуазеля. Придворные дамы отошли подальше от маркизы, так как Шуазель мог иметь секретное поручение от короля.
– Король и не подозревает, что избрал послом своего соперника, – проговорила маркиза, приветливо улыбаясь и любезно отвечая на поклон молодого офицера. – Ведь теперь вы состоите непосредственно при особе его величества. Стало быть, первый шаг сделан – вы поднялись на первую ступень той крутой лестницы, которую называют блестящей придворной карьерой.
– Я надеюсь, маркиза, что вскоре мне представится случай отличиться не только на паркете дворцовых залов, но и на поле брани, – ответил Шуазель.
– Вы искали меня?
– Да, по повелению его величества.
– Король и не подозревает, что я здесь. Я покинула шумную толпу, чтобы немного насладиться этим чудным вечером. Вы, вероятно, не без труда разыскали меня, капитан.
– Вообразите, маркиза, я прямиком направился именно сюда.
– И вы склонны придавать этой случайности особое значение? – с улыбкой произнесла маркиза. – А я объясняю это очень просто. Третьего дня вечером вы видели меня здесь и догадались, что я вообще люблю бывать в «Звездах»… А где же его величество?
– У бассейна Аполлона.
– Один?
– С ним граф д'Аржансон и министр финансов д'Орри.
– Министр финансов? – насмешливо переспросила маркиза. – Бедняга! Вот кому приходится тяжелее всех при дворе. Ах, если бы ему удалось изобрести способ фабричного производства золота!.. Мне кажется, что едва бедняга д'Орри завидит военного министра с новыми и новыми требованиями по финансированию армии, его пробирает дрожь… Однако шутки в сторону, – сказала маркиза, и лицо ее посерьезнело. – У меня к вам есть секретное и очень важное поручение. Только вам я могу доверить его, зная, как безгранично вы преданы мне. В благодарность за исполнение моей просьбы обещаю никогда не забывать, чем я вам обязана. Впрочем, зачем я говорю вам об этом? Вы ведь и слушать не хотите о протекции. Вы – будущий генерал только благодаря своим собственным заслугам. Итак, слушайте. Я хочу, чтобы вы воспользовались своей близостью к королю и выведали одну тайну, касающуюся самого короля. Речь идет о романтическом приключении, случившемся с ним много лет тому назад…
– Я всегда готов всем сердцем служить вам, маркиза, – поспешил вставить молодой капитан, обрадованный доверием очаровательной и всемогущей маркизы.
– Вы теперь постоянно вблизи короля. Так что старайтесь внимательней наблюдать за всем происходящим вокруг, и тогда, быть может, вам удастся выведать интересующую меня тайну… Много лет назад король страстно любил одну молодую девушку. Эта любовь, на мой взгляд, сохранилась до сих пор. Было много причин, в силу которых королю пришлось расстаться с этой девушкой. А позже ему сказали, что она умерла. Правду ли сказали королю или обманули его – этого я не могу узнать до сих пор. Не удалось мне даже узнать имя этой девушки. Как ни коротка была любовь короля, но она не осталась без последствий. У них родился сын, который, как говорят, пропал без вести.
– А как зовут мальчика? – спросил Шуазель.
– Увы, я не знаю и этого, – ответила маркиза. – Конечно, я даю вам слишком скудные сведения, но все‑таки, может быть, вам удастся что‑нибудь разузнать. Сыну теперь должно быть около двадцати четырех лет, а матери около сорока, если только она жива. Мне очень, очень надо узнать их имена, живы ли они и где находятся.
– Я приложу все силы, чтобы исполнить ваше желание, маркиза, – серьезно сказал Шуазель.
– Наверное, вам кажется, что это всего лишь каприз с моей стороны? Пусть так, – продолжала маркиза. – Но раз я задалась целью разгадать эту тайну, я не остановлюсь ни перед какими препятствиями. Таков мой характер. Препятствия только увеличивают мою настойчивость и желание достигнуть цели, даже если бы пришлось все поставить на карту.
– Эта особенность вашего характера достойна подражания, – сказал капитан Шуазель.
Маркиза дала понять молодому человеку, что разговор окончен, и обратилась к придворным дамам:
– Пойдемте в аллеи, где больше гостей. Капитан Шуазель проводит нас к его величеству.
Пока маркиза беседовала с капитаном Шуазелем в «Звездах», король ждал его возвращения у бассейна Аполлона, разговаривая со своими министрами д'Орри и д'Аржансоном. К ним подошел граф Монрэпуа и, вступив в разговор, сказал между прочим, что он видел, как маркиза де Помпадур с несколькими придворными дамами прошла в «Звезды». Король вскоре покинул своих собеседников и тоже направился в «Звезды».