На следующий вечер карета с королевскими гербами подкатила к Бастилии. Часовой, вовремя разглядев королевский герб, тотчас распахнул большие крепостные ворота и вызвал караул. Весть о посещении Бастилии королем быстрее молнии разнеслась по крепости. Караул встал под ружье. Инспектор опрометью бросился к коменданту с докладом о приезде короля.
Генерал Миренон, крайне изумленный этим небывалым в истории Бастилии посещением короля, поспешил к нему навстречу, в душе все же сомневаясь – возможно ли такое?
Но вот экипаж промчался по двору и остановился у подъезда. Придворный лакей соскочил с козел и открыл дверцу, почтительно сняв свою треуголку. Из кареты вышел Людовик в сопровождении маршала Ришелье. Сомнений быть не могло – король посетил Бастилию. Неслыханный, небывалый в истории Бастилии случай!
Комендант подошел к королю с рапортом. Окончив его, генерал Миренон позволил себе почтительно добавить:
– Какое счастье для меня, ваше величество! Сегодняшний день должен быть записан золотыми буквами в летописях Бастилии. Я счастлив приветствовать ваше величество!
Людовик любезно поздоровался с комендантом и другими чинами Бастилии и попросил генерала Миренона проводить его в помещение крепости.
Беспокойство, овладевшее генералом, возросло еще более. У него вдруг мелькнула мысль, что король проведал о побеге… Но комендант постарался держать себя в руках и предупредительно проводил короля в свой служебный кабинет.
– Господин комендант, меня привела в крепость, – заговорил король, – необходимость навести одну важную для меня справку. А кроме того, я хочу посмотреть Бастилию, так как до сих пор видел ее только снаружи, и то мельком, во время проездов.
– Я делаю все возможное, ваше величество, – заверил комендант, – чтобы прекрасным уходом облегчить участь заключенных. Не прикажете ли, ваше величество, показать вам несколько камер в башнях?
– Прежде всего, будьте любезны показать мне полный список всех находящихся в Бастилии лиц, – приказал король.
– Чиновников и инвалидов, ваше величество?
– Нет, заключенных, – ответил Людовик.
– Список заключенных, ваше величество? Но в настоящее время…
– Дайте мне список, комендант! – с раздражением в голосе повторил Людовик.
Генералу Миренону ничего не оставалось делать, как повиноваться, и он достал из шкафа большую старую книгу.
– Вот этот список, ваше величество!
– Читайте имена и фамилии заключенных, маршал! – обратился король к Ришелье.
Маршал развернул на столе книгу и начал читать:
– «Граф Вильен, Николь Тросине, шевалье де Турин…»
Король сосредоточенно прислушивался к каждому имени.
– «Маркиз Северен, Абу Коронос, Марсель Сорбон…»
– Сорбон? – вдруг переспросил король, прерывая маршала. – Сорбон?..
Генерал Миренон побледнел. Овладевшее им мрачное предчувствие начинало сбываться.
– Марсель Сорбон, совершенно верно, ваше величество! – еще раз повторил маршал.
– Этого заключенного я должен видеть! – решительно заявил король. – Мне надо задать ему несколько вопросов. Прикажите, комендант, привести его сюда.
– К моему величайшему огорчению, я лишен возможности исполнить приказание вашего величества, – с глубоким поклоном, в полном замешательстве, ответил генерал, стараясь оттянуть время и скрыть свое смущение.
– Вы не можете исполнить мое приказание? – резко спросил разгневанный король. – Почему? Я желаю сейчас же видеть заключенного!
– Вот это‑то, к сожалению, и невозможно… – бормотал растерявшийся комендант.
– Причина? – коротко и гневно спросил Людовик.
– М–м… заключенный этот умер, – вдруг нашелся Миренон.
– Умер? – переспросил ошеломленный король. – Марсель Сорбон умер?
– К сожалению, это так, ваше величество! – ответил уже оправившийся от смущения генерал.
– Как долго он был заточен в Бастилии? – после некоторого раздумья спросил король.
– Он пробыл у нас очень недолго, ваше величество, – не моргнув глазом, ответил генерал. – Содержался в камере номер семь.
Король снова погрузился в размышления.
– Читать список дальше, ваше величество? – спросил Ришелье.
Людовик отрицательно покачал головой.
– Не надо, – сказал он. – Сорбон. Марсель Сорбон… Это он, маршал. Простой случайностью это быть не может. Сорбон – ведь это тот самый живописный маленький дворец, о котором я вам вчера говорил, маршал…
Генерал Миренон не понимал, о чем речь, но был несказанно рад уже и тому, что так удачно отделался от грозившей ему опасности.
Между тем король опять обратился к нему:
– Я желал бы осмотреть камеру номер семь, комендант. Проводите меня туда.
– Я опасаюсь, ваше величество, что вас затруднит подниматься так высоко, особенно при наступившей темноте… – попробовал возразить комендант, испугавшись, что проделанная между камерами дыра еще не замурована.
– Все это вздор, – ответил король. – Прикажите взять факелы и покажите нам дорогу. Ступайте, комендант, мы с маршалом последуем за вами.
Миренон понял, что на этот раз не помогут никакие отговорки, и приказал подать себе канделябр, чтобы лично освещать путь королю.
В коридоре их ждали инспектор Бастилии и два сторожа с ярко пылающими факелами.
– В пятую башню! – приказал им генерал Миренон
Дрожащий, неверный свет факелов озарял погруженные в глубокий мрак угрюмые коридоры и лестницы Бастилии. Часовые при приближении короля становились на караул.
Комендант по пути улучил минуту и спросил инспектора, заделана ли дыра. Получив утвердительный ответ, генерал, заметно успокоенный, открыл королю дверь камеры номер семь.
Король движением руки приказал коменданту войти первым в пустынную мрачную камеру. Затем и Людовик с маршалом Ришелье вошли в камеру Марселя. Сторожа с факелами в руках встали по обеим сторонам двери. Инспектор остался в коридоре.
– Так вот где томился заключенный Марсель Сорбон? – спросил король, беспокойно озираясь в тесной каменной келье.
– Так точно, ваше величество, – ответил комендант.
– И на этой постели он умер?
– Прямо отсюда труп его снесли на крепостное кладбище, – продолжал лгать генерал.
Король несколько минут молча и печально глядел на убогую постель. Здесь, в этой ужасной обстановке, жил и умер его сын, кровь от крови его, плоть от плоти его. Эта мысль потрясла Людовика.
Никто из присутствующих не решался нарушить торжественного молчания короля, хотя никто, кроме Ришелье, и не подозревал истинного значения всего происходящего.
Вдруг король очнулся от глубокой задумчивости. Не говоря ни слова, он круто повернулся и вышел в коридор. Маршал, генерал и сторожа двинулись было за ним, но в этот самый момент в коридоре рядом с королем появилась женщина в белом платье с длинным белым шлейфом и белой вуалью.
Изумленный Людовик остановился.
– Кто это? – спросил он инспектора Бастилии.
– Это привидение Бастилии, ваше величество, – ответил инспектор.
– Привидение Бастилии? – недоверчиво спросил король. – Это еще что такое?
Генерал Миренон снова оказался в невообразимом затруднении. Едва он начать лепетать наспех придуманное объяснение, как Людовик прервал его.
– Я вижу, что вы и этого не знаете, – сказал король. – Инспектор, говорите вы.
– Собственно говоря, никто не может сказать ничего определенного по поводу этого привидения, ваше величество, – старался выпутаться из неловкого положения старик–инспектор. – Говорят, что это мятущаяся душа покойной супруги бывшего коменданта Бастилии генерала Ришмона…
– Суеверие! Вздор! – воскликнул король, пристально глядя на медленно скользившую по коридору снежно–белую женскую фигуру. – Эту загадочную таинственность необходимо разоблачить. Приведите‑ка привидение ко мне!
– Увы, оно уже исчезает, ваше величество, – пробормотал старик–инспектор.
И он был прав. Привидение повернуло в башенную галерею и исчезло в ночной темноте.
– И вы, комендант, никогда не старались узнать, что это за привидение? – спросил король.
– До сих пор я считал его лишь игрой воображения стариков–инвалидов, ваше величество, и никогда не верил в возможность его действительного существования, – признался комендант.
– Теперь вы, наконец, удостоверились в этом собственными глазами. Я желаю знать истинное объяснение этого загадочного явления. Прикажите сейчас же запереть все выходы из Бастилии. Поставьте дополнительных часовых. Затем велите обыскать решительно всю крепость, и тогда, надеюсь, сам собою выяснится вопрос, кто скрывается под личиной таинственного привидения Бастилии.
Комендант и инспектор поспешили исполнить приказание короля. Не прошло и нескольких минут, как все ворота и калитки в каменных стенах, окружавших Бастилию, были наглухо закрыты и возле них выставлены часовые.
XX. АДРИЕННА
На островке Жавель, расположенном посреди Сены, жила старая тетушка Адриенны. Одинокая старушка охотно приютила в своем маленьком домике Адриенну, выслушав ее бесхитростный рассказ о том, что после смерти госпожи де Каванак ей нельзя было больше оставаться во дворце герцога Бофора.
– Мое милое дитя, – сказала старушка, – у меня найдется для тебя уголок. Живи здесь и ни о чем не беспокойся.
Адриенна рассказала доброй тетушке и о возвращении Марселя, и о новых домогательствах герцога Бофора, и о смерти несчастной Серафи де Каванак.
– Остается только порадоваться, – сказала, крестясь, старушка, – что эта несчастная, настрадавшаяся женщина хотя бы ценой смерти избавилась, наконец, от мучений. И ты, моя милая Адриенна, поступила совершенно правильно, убежав от герцога. Никто не может истолковать твой побег в дурную сторону. Я на твоем месте поступила бы точно так же.
– Теперь герцог Бофор начал преследовать единственного сына несчастной госпожи де Каванак, бежавшего на днях из Бастилии, – продолжала Адриенна. – Боюсь, как бы он не вздумал преследовать и меня. Я чувствую перед ним какой