– Я говорю только, что это несчастье, что ты его полюбила.
– Если бы я теперь оставила Марселя, он был бы совершенно одинок на свете. Его благородная мать умерла, друг Виктор арестован и привезен сюда, в Париж, и я не знаю, что с ним сделали. Я – единственная надежда Марселя, а вы советуете мне оставить…
– Я говорю только, что было бы лучше, если бы ты совсем не знала его, Адриенна.
– Это Божья воля, тетя. И я счастлива, что могу жить для Марселя. Я люблю его.
– Если бы я только могла поверить, что тебе удастся этот поход к королю…
– Тетя, мне пора, я должна идти во дворец.
– Ах ты моя красавица! – говорила старушка, со всех сторон оглядывая Адриенну. – Во всем Париже не найдется девушки краше тебя. А потому именно и остерегайся. Во дворце происходит всякое…
– Не беспокойся, тетя, меня защитит моя любовь, – ответила Адриенна с таким воодушевлением, что старая женщина только покачала головой.
Адриенна попрощалась с тетушкой, пообещала, что до отхода почтового дилижанса в Тулон еще зайдет к ней, села в лодку и переплыла на другой берег реки. По дороге в Версаль она встретила пустую придворную карету, дала кучеру денег, и тот согласился довезти ее до королевского дворца.
В двенадцать часов дня Адриенна была уже в королевском дворце. Сердце у нее готово было выпрыгнуть из груди, когда она вышла из кареты. «Мужайся, Адриенна! – говорила она себе. – Ты ведь пришла, чтобы спасти Марселя».
Но как попасть к королю?
Она вошла через отворенную дверь подъезда в большой двор дворца и огляделась. У входа во дворец стояла стража. Через двор проходил камердинер, вид которого внушил ей доверие.
Быстро и решительно подошла она к нему и поклонилась.
– Я хочу к королю, – сказала она.
– К королю? – переспросил он, с улыбкой взглянув на нее. – Да, вы для этого довольно красивы, но все‑таки пропустить вас нельзя.
– Я должна видеть короля по очень важному делу, – продолжала Адриенна.
– Какое же это дело? – спросил камердинер.
– Просьба о помиловании.
– Это совершенно не касается короля. С этим вы должны обратиться к министру Рулье.
– К министру? А где я могу его видеть?
– Здесь, во дворце.
– Могу ли я пройти к нему сейчас?
– Почему же нет? Пойдемте, я вас провожу.
– Вы думаете, что министр может отменить смертный приговор? – спросила Адриенна, направляясь вслед за камердинером во флигель дворца.
– Конечно, это в его власти. Только просите убедительней и поплачьте немного, тогда все устроится, – сказал добродушный старик и вошел с Адриенной в длинный коридор, в конце которого виднелась дверь.
Камердинер пошептался о чем‑то со слугой министра и сказал Адриенне:
– Идите с Богом!
Настала критическая минута.
Слуга министра внимательно осмотрел Адриенну и пропустил ее в приемную.
– Обождите минутку, я пойду доложу о вас, – сказал он и, спросив ее имя, ушел.
Адриенне пришлось довольно долго ждать в приемной.
Наконец отворилась дверь в соседнюю большую комнату. В двери показался лакей и сделал знак Адриенне.
Она вошла в кабинет министра.
Рулье стоял около стола, заваленного географическими картами и деловыми бумагами, и держал в руках какой‑то документ.
Когда Адриенна вошла, он посмотрел на нее. Он сразу заметил, что просительница крайне взволнована.
– Что вы хотите? – осведомился министр холодным деловым тоном.
– Ах, ваше сиятельство, я повергаю к вашим стопам свою просьбу – убедительную просьбу, – ответила Адриенна дрожащим голосом. При этом глаза ее наполнились слезами.
– В чем же состоит ваша просьба? – спросил Рулье.
– Спасите несчастного от смерти, ваше сиятельство! – воскликнула Адриенна, опускаясь на колени и протягивая к министру руки. – Не откажите в помиловании невинному страдальцу.
– За кого вы просите? – спросил Рулье.
– За Марселя Сорбона, который невинно страдает на каторге, – ответила Адриенна.
Министр взял со стола только что полученную бумагу и принялся просматривать ее.
– Преступник, за которого вы просите, приговорен к смертной казни за то, что два раза пытался бежать, не так ли?
– Да, ваше сиятельство.
– Я только что получил от коменданта крепости отчет по этому делу, – сказал Рулье.
– Сжальтесь, ваше сиятельство, будьте милостивы! – попросила Адриенна. – Спасите жизнь несчастному!
– У этого преступника хорошая защитница, – сказал Рулье и подал Адриенне руку, чтобы поднять ее. – Встаньте.
– Оставьте меня у ваших ног, пока составите указ о помиловании, – сказала Адриенна. – Вы спасете жизнь несчастному и невинному человеку.
– Комендант тоже намекает в своем отчете, что считает этого преступника достойным помилования… Но отмена казни придет слишком поздно. Он, без сомнения, уже казнен…
– Нет, ваше сиятельство, я уговорила коменданта отложить казнь до последней субботы.
– Вы уговорили коменданта? Как это понимать? Разве вы из Тулона?
– Да, я только что приехала из Тулона. И готова опять поехать туда и лично отвезти бумагу об отмене казни, если Небо сжалится надо мной и моя просьба будет исполнена.
– Это большая жертва, – сказал министр.
– У меня нет другого желания, другой цели, кроме исполнения этой священной обязанности.
Рулье задумался.
– Так и быть, – сказал он. – Человек, у которого такая заступница, не может быть недостойным помилования.
– О, благодарю вас, от всего сердца благодарю! – воскликнула Адриенна со слезами на глазах. – Вы сделали доброе дело.
– Я опасаюсь только одного – чтобы вы не опоздали с приказом об отмене казни, – продолжал Рулье, подходя к столу, где и написал приказ об отмене казни на листе с заглавием: «Именем короля…» А внизу этого документа стояла подпись короля.
– Я не опоздаю, – уверяла Адриенна, – я сегодня же поеду обратно в Тулон.
– Вот бумага об отмене казни, – обратился министр к стоявшей на коленях Адриенне. – Вы, которой преступник обязан жизнью, сами передадите ему этот приказ.
Он поднял Адриенну с колен, передал ей письмо и сказал, что оно может служить ей пропуском.
– Счастливого пути! – с улыбкой сказал на прощание министр Рулье.
Когда лакей выпустил ее в приемную, Адриенна вся дрожала от радости, ноги у нее подгибались. Здесь она немного передохнула.
Важный документ, спасающий Марселя от смерти, был у нее в руках. Теперь надо было, не теряя ни минуты, вернуться в Тулон.
Слуга, наблюдавший за ней, улыбался.
– Вы видите перед собой счастливицу, – сказала ему Адриенна. – Благодарение Небу! Теперь все может благополучно окончиться.
Она торопливо прошла длинный коридор и вскоре оказалась на улице. Во дворе было холодно, однако Адриенна этого не чувствовала. Прижимая драгоценный указ к груди, она шла и шла по направлению к городу, а потом – по улицам Парижа.
Очутившись на берегу Сены, она села в маленькую лодочку и переплыла на остров. Выскочив на берег, Адриенна подняла над головой письмо, а потом бросилась обнимать и целовать встречавшую ее тетушку.
– Марсель помилован! – ликовала она. – Прощайте! Я должна торопиться на почтовый двор. Дилижанс уходит через несколько часов.
– Но прежде поешь и выпей чего‑нибудь, дитя мое. Возьми денег на дорогу.
– Денег мне не надо. Это подписанное самим королем письмо дает мне право бесплатного проезда. И есть я не хочу – мне просто не до еды. Молитесь, тетя, чтобы мне повезло.
Старушка все‑таки успела сунуть в карман Адриенны несколько монет, проводила ее на берег и поцеловала на прощанье. Адриенна поспешила на почтовый двор, который находился в самом центре города.
Когда Адриенна показала кондуктору конверт, ей сейчас же дали бесплатный билет до Тулона, и вскоре почтовый дилижанс отбыл из Парижа.
XXI. ДЕЗЕРТИР
Лейтенант д'Азимон и мушкетер Виктор Делаборд несколькими днями раньше Адриенны прибыли в Париж.
Во время этого долгого путешествия они имели время познакомиться короче. Виктор рассказал офицеру историю Марселя, которая определенно оправдывала поступок мушкетера. К концу пути они так подружились, что по приезде в Париж им было нелегко расстаться.
– Несмотря ни на что, вы должны исполнить свой долг, д'Азимон, – сказал мушкетер, когда они выходили из гостиницы, в которой провели ночь. – Сдадите меня капитану и возвращайтесь в Тулон. Если же вы хотите сделать мне одолжение, то последите за тем, чтобы Марселю Сорбону не слишком приходилось страдать от произвола надзирателей.
– Это я обязательно сделаю, милый Делаборд. Но я опасаюсь, что приеду слишком поздно, – ответил офицер. – Я вам уже говорил, что, по–моему, Марселя приговорят к смерти. Строгие правила устава требуют этого.
Виктор помрачнел – эта мысль мучила его.
К тому же по приезде в Париж они узнали, что недавно капитан мушкетеров был сменен. Прежний добродушный капитан перевелся в другую часть, а на его место заступил надменный граф Лимож, из придворных, которого Виктор тоже знал.
Обоим офицерам пришлось довольно долго ждать, пока граф Лимож соизволил их принять. Лейтенант д'Азимон в устной форме изложил суть дела, и хотя он всеми силами старался смягчить свой доклад, граф нахмурился.
– Этот случай весьма нехорош, господин мушкетер. Можете вы что‑нибудь сказать в свое оправдание?
– Только одно, граф, что этот мой поступок был вызван дружбой и что господин капитан на словах дал мне отпуск на неопределенное время.
– Я дал вам отпуск? – удивился граф.
– Ваш предшественник, – уточнил Виктор.
– Мало того, что вам грозит опасность быть признанным дезертиром, так вас еще ожидает тяжелое наказание за участие в побеге преступника. Я вынужден передать ваше дело главнокомандующему в Версаль… А вы, господин лейтенант, исполнили свой долг, передав мне мушкетера, и теперь можете вернуться в Тулон.
С этими словами капитан мушкетеров выдал лейтенанту свидетельство о своевременной сдаче арестанта, и д'Азимон ушел.