Представив это, я едва удержалась от смеха. Но всё же даже смогла сохранить серьёзное выражение лица, не хотелось обидеть Полкана. Да и вообще он меня к своей святыне привёл, не буду же я кощунствовать. Поэтому, когда он попросил: «Поклонись ей, когда подойдём», я послушно поклонилась — не переломится же спина, а Полкану приятно. А может, каменной бабе тоже приятно, кто её знает?
Но пока я выполняла этот нехитрый церемониал, Полкан вдруг коротко вскрикнул и схватил меня за руку. И стоило мне поднять голову, я замерла от ужаса.
Поляна теперь была не пуста. Вокруг меня, каменной бабы и Полкана стояло местное племя в полном составе. Все люди со вчерашнего судилища, за исключением моих товарищей. Мрачные, невыспавшиеся и очень злые, явно всю ночь сидели в засаде в местных кустах.
«Ловушка, ребята», — надменно ухмылялась каменная баба, не открывая глаз.
Эх, зря я не попыталась уговорить Полкана сбежать сразу ночью без всякого благословения. В музей бы сходили потом к уменьшенной копии их божества, а то бы и себе купили такую статуэтку, на заказ бы сделали. А лицо я бы ей нарисовала поприветливее. И держали бы в красном углу, я бы специально такой соорудила, да хоть в спальне напротив кровати, если бы Полкан захотел.
Но что уж теперь… Кажется, не будет у нас спальни. И совместного будущего не будет. А у меня и вообще никакого будущего не будет. Или Полкана теперь вместе со мной сожгут, как отступника?
А может быть, удастся прорваться с боем?
Я сжала руку Полкана в ответ. Он был бледен и, кажется, очень сердит, но не напуган. Хотя, если он и сейчас забрал мой страх, его колотить должно от паники. Или я тоже теперь стойкая и бесстрашная?
— Я знала, что ты сюда придёшь, Полкан, — из круга выступила Божена. — Я боялась этого и не хотела верить. Ты скрыл от меня, что эта та самая женщина, встречи с которой ты ждал.
Полкан молчал, озираясь по сторонам, как будто искал пути отступления.
— Я хочу уберечь тебя от горя, от боли, от неправильного выбора.
— Мать показала мне её. Выбор Матери не может быть неправильным, — Полкан крепче сжал мою руку, и я чувствовала, что пальцы его немного дрожат.
— Мать спит! Она не является даже мне! — вмешался старик-колдун, сердито топорща бороду. — А ты! Ты пытаешься опорочить имя Матери! Нечистивая безверека затуманила твой разум, она прельстил тебя блудом. Ты осквернил дом Матери, ты позволил ей смотреть на Мать!
Старик выставил вперёд посох, и я заранее сжалась. Да уж, идея бежать была провальной с самого начала, от толпы колдунов недалеко уйдёшь. И чего они припёрлись всем составом, нас легко может прикончить один этот старик. Что он с нами сделает? Сожжёт на месте?
Но посох старик вдруг выронил.
— Полкан! Ты противишься мне?! — голос его звучал теперь изумлённо.
Остальные заволновались, круг немного сузился, только Божена осталась стоять на месте.
— Как смеешь ты?! — воскликнул старик, потянулся за своим посохом, но тот вдруг вспыхнул.
Я искоса посмотрела на Полкана. Красные глаза почти светились, он смотрел прямо перед собой, выставив одну руку вперёд, вторая его рука по-прежнему сжимала мою ладонь. Его ладонь была обжигающе горячей, но я позволила бы скорее сжечь себе руку до кости, чем отпустил бы его.
— Я уйду, Велигор. Я не хочу зла ни тебе, ни братьям и сёстрам. Мать благословит нас, и мы уйдём. Не мешайте нам.
— Ты безумец, Полкан. Я не позволю тебе тревожить Мать, не позволю безверке коснуться земли у её ног. Не позволю тебе погубить себя.
Старик тоже выставил руку вперёд. Страшные красные глаза сверкнули, второй рукой он дал отмашку остальным, они подошли ближе, уплотняя кольцо, теперь красные угли глаз были нацелены на нас отовсюду. Мне стало страшно. Или это у Полкана кончились силы отводить от меня страх, и он нахлынул сразу весь?
Полкан опустил мою ладонь и теперь крутился на месте, направляя обе руки то в одну, то в другую сторону, круг медленно-медленно, но продолжал сужаться. На лицах у всех было напряжение, некоторые лица исказились, как от боли. Старик еле стоял на ногах. Но и Полкан держался из последних сил.
Может быть, от их рук шло какое-то сияние. Или лучи. Или летели невидимые огненные шары. Я была не способна видеть это. Но что-то такое витало вокруг, воздух как будто искрил, и деревья поблизости шевелились, хотя ветра не было. И цветы... Да и вся трава на поляне пожухла, легла на землю!
Чудовищное сражение невидимым оружием внушало ужас. Может, не зря эти люди живут изолированно на острове? Что было бы, заполучи такую неведомую силу, к примеру, военные?
Вокруг стало оглушающе и неестественно тихо: птицы, которые несколько минут назад надрывались трелями, радуясь утру, пропали, замолчали кузнечики, и даже облака на небе как будто застыли. А я стояла, дура-дурой, не зная, чем помочь, что сделать. Полкан осел на одно колено, я подхватила его, с трудом поддерживая, не давая упасть.
— Уходи, не позволю им идти за тобой, — проговорил он с трудом.
Пафосные киношные благородные фразы, оказывается, могут пугать до жути, когда произнесены в реальности и человеком, который действительно готов пожертвовать собой ради тебя.
Нужна ли мне эта бессмысленная жертва? Ну, выиграет он пару минут. Я даже до реки добежать не успею. Да и оставить его здесь, одного против сумасшедших родственников — это немыслимо. Что если я кинусь в толпу, буду пинать, кусать, бить первого же, кто попадётся? Может быть, если я отвлеку кого-нибудь, Полкану будет легче?
— Нет! — Полкан угадал мой замысел, перехватил одной рукой. — Уходи, через кусты за спиной Матери. Там лодка у реки.
Пот катился градом у него по лицу, руки дрожали. То, что он отвлёкся, позволило кругу сузиться ещё. Но несколько человек не сделали этого шага, остановились, тяжело дыша. Как раз образовался просвет, чтобы броситься в кусты за статуей.
Старик дрожал как от холода и с ненавистью смотрел на Полкана.
— Он сильнее Велигора, — шепнул вдруг кто-то.
— Много сильнее, — тихо отозвался другой голос. Ещё двое из круга отступили.
— Не сметь! — истерически воскликнул старик. Красные глаза горели, будто угли в темноте.
Полкан вновь пошатнулся, как от удара.
— Иди! — крикнул он мне, отпуская мою руку.
— Бежим вместе, пока они отвлеклись, — шепнула я.
— Если я отойду от Матери, то потеряю силы, а Велигор — нет. Только сила Отца не видит расстояний.
Успокоил: вторжения магов в мир людей не произойдёт. Хотя, если они будут возить в обозе свою статую… Не этого ли хотела Влада и тот отступник?
А может быть, мне вырубить Велигора? Прыгнуть на него, толкнуть как следует… Или найти какой-нибудь камень и ударить его по голове. Вроде бы громилы, что стоят неподалёку, слишком увлечены борьбой с Полканом. Может, старик не заметит моего манёвра и не испепелит меня на месте.
Но я не успела сделать и шага, как вдруг вперёд выступила Божена. До этого она не принимала участия в ментальном избиении своего сына, неужели сейчас… Но Божена развернулась вдруг в сторону старика Велигора и направила руку на него. Она что, на нашей стороне? Всё-таки спасает нас?
Велигор упал. Остальные колдуны растерянно уставились на ведьму.
— Божена, зачем? — оторопело спросил один из мужиков.
— Божена… — Полкан опустил руки, он выглядел изумлённым, почти испуганным. — Ты… ты забрала его жизнь?
— Отец был слишком стар, он уже не мог защитить нас. Мать не слышала его мольбы. Мать не смотрела на него вот уже пятнадцать вёсен, он не слышал Мать. Велигор не был истинным отцом! — Божена обвела всех присутствующих горящим взглядом. — Полкан будет истинным. Все видят, как много в нём силы. Полкан сумеет пробудить Мать. Только у него есть то, что она примет, — она остановила взгляд на нас и произнесла: — Подойди сюда.
Я думала, она позвала Полкана, но мои ноги сами пошли в её сторону.
— Нет! — Полкан кинулся меня перехватить, но не успел, упал. А я остановилась возле Божены, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой.
— Божена, не надо! Не причиняй ей боли! — в отчаянье воскликнул Полкан.
Все вокруг молчали, робко глядя то на Божену, то на Полкана, то на статую. Вмешиваться никто и не собирался, конечно.
Я чувствовала себя беспомощной марионеткой, которую притащили на спектакль, даже толком не дошив.
— Она — твоя предназначенная, — проговорила Божена, и я почувствовала, как моего горла коснулось холодное лезвие. — Велигор выжил из разума, если не заметил этого. Мать в гневе на нас, поэтому дала тебе нечистую женщину из дурного мира. Но она — предназначенная, и твоё сердце полно любви к ней. Ты единственный, кто способен сейчас принести Матери дар. Давно не было истинного отца, который отдал бы за любовь Матери самое дорогое, что у него есть. Ты будешь истинным Отцом народа, мой сын. А я помогу тебе услышать Мать. Ты пробудишь её и попросишь хранить нас, как прежде. Кровь твоей предназначенной — не великая цена за наш род и наш мир. Ты спасёшь нас всех.
12. Каменное сердце матери
Я стояла словно парализованная то ли от ужаса, то ли магией. Божена собиралась перерезать мне горло, и она вовсе не шутила. Кажется, я должна была на собственном примере почувствовать, что испытывает жертвенный баран. Я могла только таращиться по сторонам и ждать, когда меня зарежут ради великой и какой-то мутной цели.
— Нет, Божена! Нет! Оставь её! — Полкан вновь протянул руки, но тут же бессильно опустил, его глаза, блеснув на миг красным, потухли.
— Ты не можешь противиться той, что тебя родила, — ласково сказала Божена. — Это ради всех нас, Полкан. Это великая жертва и большой дар.
А что если он попробует без всякой магии оттолкнуть её, может быть, я смогу на время вернуть себе волю и вырваться? Полкан, кажется, подумал об этом же и бросился в сторону Божены. Но она лёгким взмахом руки отшвырнула сына на место. Несправедливо, что на неё магия родства не распространяется, и она может применять против него силу.