И даже после всего, что она сделала, после лжи и предательства, в сердце всё еще зажигался огонь при мысли о ней. Каждая частичка моей души помнила и страдала.
Эррис!
Хотя прошло два года.
Словами не передать, как я скучаю по тебе.
Эррис!
Моё чудо, что еще недавно держал в своих объятьях. А она, млея, мечтала принадлежать мне вечно. Клялась и божилась, что никогда не расстанется со мной.
Вечно! До чего же жестока насмешка судьбы.
Я откинулся в любимом кресле и прикрыл глаза.
Стоило ли простить измену?
До сих пор я не знал ответа на этот вопрос. И предпочитал не думать и не чувствовать вовсе. В большинстве случаев, у меня получалось. Даже когда на пороге появилась та соблазнительная певица в блестящем облегающем платье и с четвертым размером бюста. Я смог сохранить равновесие.
И когда служанка, случайно забредшая в мой замок, с большими голубыми глазами и тонкой талией вдруг предложила мне себя. Ради денег и престижной работы. Ради ее будущего, которого якобы не было.
А ведь ей тогда было не больше двадцати. И как трогательно она поджимала губы, когда сердилась!
Но сегодня случилось невероятное!…
С самого утра меня раскачивало из стороны в сторону, как маятник. Я не мог остановиться и взять себя в руки. Как глупо я себя вел!
И ведь не повернешь время вспять. Не исправишь брошенные в сердцах фразы. Не изменишь то самое, первое впечатление.
Я знал, что во всем виноват Рэй. Он специально плетет свои гнусные игры, чтобы вконец дискредитировать меня. Чтобы повергнуть меня ниц, если не при помощи силы, то морально.
Разве я не понял, зачем ему Леон? Уж точно не для того, чтобы подкормить бывшего друга или устроить ему внеплановый выходной в семейной обстановке.
О, нет. Рэй слишком циничен и хитер. Он настраивает Елену против меня и готовит удар.
Попробовать опередить и ударить первым?
А что, это идея! Например, предложить сходить в сокровищницу после этого его концерта и там, в бронированных стенах потягаться силами. Вызвать на магическую дуэль. По всем правилам. Он не сможет отказаться.
Победа или смерть!
Как звучит! Прямо бальзам на мое страдающее сердце.
…Уж если я вдарю и выложусь по полной, то замок останется стоять.
Я вспомнил виолончель, упакованную в чехол из несгораемой ткани. Стоило бы сжечь его любимый инструмент и, таким образом намекнуть, что ему не рады.
Но гад уже обезопасил себя. Елена заинтригована и ждет концерт.
И всё-таки, на этот раз, я постараюсь обставить его!
Глава 18
Род братьев Таймс был древним. Очень древним. Невероятно древним, я бы сказала! И эта комната, в которой находились портреты родителей и сестры Комрея, оказалась не единственной. Я попала в самую настоящую галерею! Как Третьяковская, только с небольшим отличием — все портреты были объединены родством.
Боже мой, сколько же Таймсов топтало эту бренную землю!
Когда Комрей подвел к золотистой двери в противоположной стороне от выхода, я грешным делом подумала, что мы закончили со знакомством и выйдем в коридор. Или в какую-нибудь более интересную комнату. Например, бальную залу.
А оказалось, что мы только начали!
Прадед, прабабка, прапрадед…
Двоюродная ветвь…
Троюродная со стороны матери. Четвеюродная со стороны отца.
Вначале я искренне старалась демонстрировать вежливый интерес, и даже пыталась вникнуть, кто кому кем приходится.
Вдруг это важно? — мелькнула глупая мысль.
На третьей комнате всё-таки не выдержала и сдалась.
— Прости, Комрей, но я не в силах запомнить никого дальше твоей прабабушки, — уныло призналась, почти с ненавистью глядя на очередную увешенную портретами комнату.
И почему их так много? Зачем рисовать каждого родственника отдельно? Неужели нельзя было позаботиться о потомках и сделать групповые портреты?!!
Теперь я понимаю, почему в замок никто не приезжает. Если у них принято каждому гостю проводить экскурсию по галерее, то я бы и сама сюда ни за какие коврижки не приехала!
Это ж скукотища смертная!
Честно говоря, даже в Третьяковской галерее мне больше всего нравилось разглядывать пейзажи.
Мы остановились перед портретом миловидной блондинки в явно устаревшем бальном платье персикового цвета. Она игриво щурилась, разглядывая нас.
В отличие от Комрея, который явно был недоволен услышанным.
— Прости, но я, правда, устала разглядывать… Их так много! Я не ожидала… — внезапно мне стало неловко за свою невоспитанность.
Наверное, снова выставила себя в дурацком свете. Показала, что я не аристократка и терпению не обучена.
Ну, вот что стоило немного потерпеть и досмотреть эту родственную экспозицию?! Не шесть же комнат она занимает?!
И когда моя совесть откусила себе огромный жирный кусок, Комрей резко перебил меня:
— Всегда знал, что в коллекционировании родовых портретов есть смысл, — подмигнул он мне и, понизив голос, доверительно сообщил: — Определенно, смысл есть. Мы перешли на ты всего лишь за полтора часа. Неплохо, правда?… А не приди ты в галерею, выкали бы друг другу до завтра.
— Завтра, я надеюсь, меня здесь уже не будет! — на автопилоте ответила я, а потом меня осенило: — То есть ты специально притащил меня в эту… галерею и… тянул время?!
— Время невозможно тянуть без специального заклинания! — сверкнул глазами Комрей, а потом с самой шаловливой улыбкой признался: — Да, есть немного. Но ты же не в обиде?
— Я в бешенстве! — честно ответила я и принялась оглядываться, — Как отсюда выйти? Где выход?! Советую показать, пока я никого не убила.
— Они все уже давно мертвы, — невозмутимо признал очевидное Комрей, — А меня пристукнуть ты увы! не в силах.
— Почему же? Говорят, я умею отнимать магию! — в этот момент мне очень хотелось припугнуть рыжего нахала.
Нет, ну чего удумал! Брать меня измором.
Мысль о том, что меня водили за нос, придавала смелости и ярости. Я и вправду была готова его стукнуть!
…То есть просто предложить перейти на «ты» мы не можем, а мучить девушку всеми этими дядьками и тётками, с дурацкими подробностями из их жизни — запросто!
Вот тебе и аристократическое воспитание. Я бы до такого ни за что не додумалась!
— У людей — возможно! А вот меня твой дар не возьмёт, — ни капельки не испугался Комрей и предложил руку, — Цепляйся. Доведу тебя до твоей комнаты.
— Вот еще, сама дойду! И кто же ты такой, о, непобедимый маг?
— А сама, как думаешь?… Есть идеи? Елена, подожди! Да стой ты!.. К чему спешить? Пойдем вместе. Ты же совсем не знаешь, куда идти! — искренне воскликнул Комрей. На меня он смотрел с таким выражением лица, будто я сморозила вселенскую глупость. Меня ощутимо покоробило. Так значит, вот, что он обо мне думает! — Неразумно бросать меня посреди замка и…
Окончание я уже не услышала. Мчалась на всех порах к двери и мысленно проклинала самонадеянного нахала, на чем свет стоит.
Думает, не дойду? Ха!
И не из таких лабиринтов выбирались. Да я из Пушкинского музея в восемь лет самостоятельно вышла! А одну девчонку из класса искали с охранником.
И вовсе я не сахарная. Не растаю, если прогуляюсь в одиночестве. Поразмыслю, успокоюсь. Подумаю, с чего это мне так резко понравился Комрей. Я ведь его совсем не знаю. И не понимаю временами.
А в моем представлении, мужчина, в которого можно влюбиться, должен обладать важными особенностями: быть умным, внимательным, учтивым. Любить меня.
И тогда, я, может быть, отвечу ему взаимностью.
Вспомнила своего парня Пашу и сама себе удивилась: «И кого ты обманываешь, Леночка? Паша что, умный? Или учтиво с тобой себя ведет?».
Настроение резко испортилось.
Но я попала сюда не для того, чтобы влюбиться в Комрея! Это глупость — влюбляться в столь нарцисстичного типа!
Я завернула в очередной проход и довольно улыбнулась.
Вот я утру ему нос, когда окажусь перед лестницей раньше него!
Да здесь даже теряться негде — замок крошечный, всё на виду.
Так думала я, пока не прошла два коридора и не свернула к тупику.
— Странно. Здесь должен быть спуск на лестницу! — пробормотала я и с неудовольствием развернулась восвояси, — Только бы он ушел! И не увидел меня.
Если Комрей и ушел из галереи, то я этого не узнала. Потому что заблудилась по-настоящему, и никакой галереи не нашла. Вообще. Коридоры, через которые мы вроде бы шли с рыжим, выглядели одинаково, но на проверку оказались совершенно другими.
— Как будто заколдовал кто-то! — догадалась я и сжала кулаки, — Вот если узнаю, что это происки Комрэя, то… сама не знаю, что с ним сделаю!
И в этот момент замок будто что-то встряхнуло изнутри. Пол подо мной ощутимо покачнулся, и я едва устояла на ногах. Стены заходили ходуном, и сделалось так страшно, что я бегом бросилась назад.
Бежала без разбору, куда глаза глядят. И совершенно неожиданно наткнулась на Астора. Мужчина шел, держа в руках подсвечник с ярко-красными свечами.
Пять свечей, горящих так ярко, что освещали даже трещины на стенах.
Его привычный костюм был расстегнут, а рубашка вообще словно бы была наполовину вправлена. Но я не обратила внимания на расхристанный вид хозяина замка. Меня волновали собственные чувства!
Страх, злость на себя и Комрея, который нагло водит меня за нос и попутно издевается, растерянность и усталость смешались в такой чудовищный коктейль, что я, сама не знаю, почему, чуть ли не с кулаками набросилась на мужчину:
— Это ваши проделки?! Ваши? — Астор равнодушно смотрел в темный проход коридора и, казалось, никак не реагировал на мое присутствие, чем приводил в еще большую ярость, — Дом трясся, как ненормальный! Как вам не стыдно пугать…всех! Это же некрасиво и вообще, опасно! А если бы он взорвался? А что, если…
— Успокойся! — невозмутимо прервал мужчина и обошел меня по кругу, — Столько шума… Голова раскалывается.
— Что?!
— Иди в свою комнату! — в голосе Астора как будто прорезались металлические нотки.