— И всё-таки, Астор, ты хочешь ее поцеловать! — как истину в последней инстанции произносит скелет.
Игнорирую слугу и с повышенным вниманием зарываюсь в гору манускриптов. Где-то было нужное описание ритуала, осталось его только найти.
Непростая задача, учитывая мой вечный беспорядок и бодро скачущие стрелки часов.
Напряжение накаляется. Желтые листки издевательски сливаются в одно неразличимое пятно, даже пальцы сводит от напряжения.
Где же эти чертовы манускрипты Гвидонеса Третьего? Я ведь помню, что в его царствование проводились подобные ритуалы. И буквально на прошлой неделе видел нечто подходящее вон в левом углу!
Или в правом?
Надо бы разобрать этот завал на столе, но всё некогда. Да и не зачем, по большому счету. Обычно я помню, в каком месте оставил интересующую бумагу.
Тянусь за следующей стопкой. Не дотягиваюсь, роняю словари по демонологии прямо себе на ногу. Чертыхаюсь и проклинаю Братца до четвертого каления.
Как хорошо, что вначале его воскрешения я наложил отражающие заклинания. Чувствовал, что долго не выдержу. Не с моим терпением и отношением к тупоголовому кузену.
Зато теперь могу свободно проклинать его, хоть до посинения.
Скелет вжался в один из стеллажей. Испугался. Правильно, меня нужно бояться. Впопыхах я и развеять могу.
Пусть лучше стоит и испуганно мерцает своими глазищами, чем морочит голову плоскими шуточками.
Я и вдруг поцеловать Елену! Гостью, к которой следует относиться с должным уважением.
Да и вообще. Ни за что не стал бы лезть с поцелуями, когда на кону стоит моя жизнь.
… Да, что-то такое всплывает в памяти, вроде бы лист был с четырьмя треугольниками по краям. Или с тремя в центре? Я схватил новую стопку манускриптов, свалился в кресло и снова принялся шелестеть бумагой. С тайной надеждой продираясь сквозь звездочки, флажочки, незнакомые слова… Сотни листов и сотни жизней.
Сегодня вечером обязательно проведу ритуал. Не один, так другой. Ускользающий день отрезвил меня. Пока Рэй дразнил, трепал нервы и устраивал поединки, он как будто специально отвлекал от самого важного.
От меня самого.
Сколько можно прятаться и терпеть? Думаю, я достаточно отбыл наказание в этих стенах.
Рэй думает, что обыграл. Прижал к стенке. Унизил. Собирается завладеть родовым кольцом и навсегда вычеркнуть меня из семьи.
Нет, он сделал мне подарок. Царский подарок. Своей суетой и подлостью он дал мне возможность познать себя.
В двадцать три ноль ноль я проведу ритуал. На закате суток, на закате своего заточения. Точность во времени — обязательное условие. Есть только одна маленькая, но очень волнующая проблема: как заставить Елену не опоздать? Существо, которое вечно опаздывает, даже когда особенных дел-то и нет?
Я вспомнил тонкую девичью фигурку, сжавшуюся под моим взглядом, когда мы впервые встретились. Хрупкая, элегантная, воздушная. Не от мира сего — в прямом смысле.
И она боится меня. Боится до дрожи в голосе! И всё равно опаздывает. Даже на завтрак, обед и чай.
И как с ней работать?
— Чмок-чмок! — нарывается Братц.
А ведь стоит у стеллажа, в опасном месте.
Не глядя, кидаю в него шаровую молнию. Скелет ловко уворачивается и продолжает клацать челюстями.
Неприятный звук. Гадкий, неестественный.
Вот губы Елены не стали бы смыкаться с подобным звуком. Они мягкие, нежные и тоже, наверное, воздушные, как она сама…
«Нет. Стоп. Никаких больше мыслей об этой девчонке» — приказываю себе я и перелистываю манускрипты дальше.
Нельзя отвлекаться на подобные глупости!
…А вот и нужный листок. С довольным восклицанием отбрасываю остальное в сторону. Подобно осеннему листопаду манускрипты разлетаются и хаотично оседают по комнате. Валяются под ногами, как ненужный мусор времен.
Они уже не нужны.
Вот она, моя дверца к свободе. Надежда всё перевернуть и исправить. Я понимаю, что гарантий нет. Результат может быть двояким.
Ничего, переживу.
Главное, у меня есть маленькая лазейка. И даже концерт Комрея не сможет всё испортить.
Перемещение вещей между мирами — вот он, мой выход.
Глава 27
Это был взрыв! Самый настоящий! В душе вспыхнули такие тянущиеся, рвущиеся на свободу эмоции, что мир перед глазами закружился. Я едва устояла на ногах. Астор вовремя подхватил меня под локти и помог удержать равновесие.
Астор!
Думала, что маг возмутится, обругает меня и отодвинется, но этого не случилось. Наоборот, его руки плавно переместились мне на спину, проскользили вдоль позвоночника, сжали крепче и придвинули к себе.
Боже, как приятно с ним целоваться.
Как это важно — целовать его, обнимать, слушать сбившееся дыхание. Понимать, что всё остальное — Паша, прошлая жизнь — сон, наваждение. Они покрылись дымкой, растворились в тумане, стали лживыми и ненужными. А живу я лишь сейчас, касаясь его лица, целуя и воссоздавая то, что было почти потеряно.
Нашу любовь.
Как глоток свежего воздуха вдыхала я его поцелуи. Вначале робкие, неуверенные. Как будто он сомневался, что поступает правильно. Или отвечает из вежливости.
Я и сама чувствовала себя странно, в непривычной эйфории. Мне казалось, что крылья вырастают за моей спиной. Я могу и умею многое. И заслуживаю не меньше.
Заслуживаю его — Астора, который для меня не просто маг, заточенный в замке, а смысл жизни.
Оказывается, всё это время моя душа тянулась к нему. Жадно и настойчиво, исподволь и вопреки здравому смыслу. А я не понимала ее порывы.
Мои руки с самого начала, с нашей первой встречи мечтали обнять его, прижать к себе и затаиться в его объятьях.
Мы были созданы друг для друга, как день и ночь, как солнце и луна, и теперь казалось странным, что мы не поняли этого раньше. В тот момент, когда впервые увидели друг друга, когда впервые прикоснулись.
Астор подхватил меня на руки и крепко прижал к груди.
Мое сердце рухнуло в пятки и замерло. Я наслаждалась близостью любимого человека как приговоренный к казни. Чувствовала его тепло, слышала стук сердца и не понимала, как смогу отпустить и жить дальше.
Жить без него?
Никак.
Пусть Эррис убирается к черту.
Пусть Комрей женится на Эррис.
Астор — мой. И я точно не отдам его никому!
— Любимая… — едва слышно прошептал Астор, и меня накрыла звенящая радость — он тоже это чувствует.
Чувствует нашу связь. И это не глупость, не суеверие. Это чувство, которое живет в глубине нас, и которое мы по чужой прихоти усиленно убиваем, заталкиваем в небытие.
Я прижалась к нему. Такому непонятному, такому далекому и одновременно близкому Астору.
— Так странно… — снова шепчет он, целуя мои щеки, глаза, губы, — Я чувствую, что не должен отпускать тебя. Держать вечно…
— Не отпускай, — тихо соглашаюсь, плавясь в его объятьях.
Как хорошо нам вместе. Как уютно и тепло! Мы объяснились, признались друг другу в чувствах. Наконец-то! Наше счастье распускается постепенно подобно первому майскому цветку. Оно сияет своей свежестью, радует сердце красотой. Мы — вместе. И ради этого стоило всё это пережить, мучиться неизвестностью и жить под угрозой невероятного несчастья.
Теперь меня даже не пугают повторяющиеся дни. Не пугает петля времени и козни богини. Мы справимся. А если не удастся разорвать петлю, ничего страшного. Я готова жить с Астором вечность. Проживать один и тот же день снова и снова, раскрашивать его по мере своих скромных сил, не позволять ему впасть в уныние. Вместе мы справимся! Выставим за порог Комрея, расчистим замок, наладим быт…
— Но… я совсем не знаю тебя, — мужчина делает странное движение — отодвигается.
— Куда ты?! — чуть было не выкрикиваю я, но сдерживаюсь.
Астор привык всё анализировать, облекать в слова.
Зачем? Зачем они нужны, если наши сердца бьются в унисон? Зачем он сомневается, если чувствует истину? Мы созданы друг для друга. Мы — единой целое, две половинки, потерянные в мирах. И волею судьбы — Эррис или Комрея, соединенные воедино.
Но я молчу. Не время настаивать. Нужно, чтобы он сам до всего дошел. Сам понял, что память порой подводит. Наши знания могут быть ложными или даже созданными под влиянием чужой воли.
Выражение лица Астора меняется. Он будто бы пробуждается, отходит от наваждения. Холодно рассматривает меня, как в первый раз, и почему-то совсем не собирается обнимать снова.
Это жестоко. Несправедливо!
— Ты не прав. Мы очень хорошо знаем друг друга, — не выдерживаю я.
Молчать более нет сил — я вижу, как он отдаляется от меня. Закрывается в своих мыслях, накидывает броню. Снова становится чужим, далеким.
— С чего ты взяла? — он мрачнеет с каждой секундой, — Я знаю тебя меньше суток.
— Неправда! — тут же возражаю я, — Мы давно с тобой знакомы…
Наверное, не нужно было признаваться сразу. Это стало моей ошибкой. Пусть Астор и маг времени, и многое может, но в нашей ситуации происходит что-то невероятно страшное — без нашего ведома, нас разлучают снова и снова.
— Ты лжешь! — вспыхивает любимый. Его глаза сияют как два драгоценных камня. Но это смотрится неестественно и страшно. Невольно отступаю на шаг. — Как ты проникла в замок, я уже догадался — происки Рэя. Он задумал отнять у меня последнее — семейную реликвию матери. Как отнял статус Хранителя и божественную магию. Я вот только одного не понимаю, Елена: неужели, ты с ним заодно?.. Чем он увлек тебя, чем купил?.. Или ты, как все эти дамочки, повелась на его обещания и льстивые речи?
Я не знаю, что он увидел в моем лице, но разозлился еще больше:
— Так знай, что он любит только одну женщину. Всегда любил. И эта женщина — не ты!
Он резко развернулся на каблуках и удалился в свой кабинет, громко хлопнув дверью.
Блин, не успели поцеловаться, как уже повздорили!
Ну почему с этими мужчинами всё так сложно?!
Не выслушивают до конца, сами себе что-то придумывают, а ты потом пойди, достучись до них.