— Для этого мира — мы самые настоящие. Угощайся. Сладкое оно… держит сахар в норме. Повторный обморок в моем кабинете я не переживу… — без всякой улыбки сказал он, а потом с таким же выражением лица добавил: — Шутка. Угощайся, не отравленное. Мне нравится твой острый ум. Ты видишь суть. Приятно, что в тебе это сохранилось.
Некоторое время мы молча пили черный кофе. С первого мгновения, как я перенеслась сюда, хмель начисто выветрился из моей головы. И всё-таки, я получила необычайное удовольствие, когда сделала два глоточка бодрящего напитка, а потом еще и цапнула с блюда-этажерки небольшую корзиночку с заварным кремом.
— Благодарю! — под внимательным взглядом Курмитца, я вытерла рот салфеткой и чинно сложила руки на коленях.
И в этот момент подумала, что мое решение перенестись в ночнушке было поспешным. Она, конечно, красивая и по колено, но… Не слишком подходила случаю.
— Вы обещали рассказать про братьев.
— Ах, оболтусы. Они заперты в замке. Оба. В некотором роде, это их наказание.
— Вы даже Хранителя заперли?
— Конечно. Заварил всю эту кашу он, пусть и расхлебывает, — веселился Кумитц, — Еще пирожное хочешь?
— Но… как же они там будут жить? Переубивают друг друга? — волновалась я.
— Не должны. Условием стало мирное существование — Горгана, богиня равновесия, подбросила эту идею. А также возврат богам уцелевшего артефакта. Лет через двести выпустим их. При хорошем поведении, конечно.
— Камень теперь у вас?
— Да. Пусть полежит в хранилище. Очистится, перезагрузится.
Пока бог охотно отвечал на мои вопросы, я старалась расспросить обо всем, что беспокоило.
— Леон остался в замке?
— Да. Не вижу смысла его отпускать. Пусть тоже извлечет из этой ситуации урок.
— Какой же? Его обманом заманили в замок. Комрей сказал, собирается жениться на мне, и ему нужен свидетель. А сумасшедший Астор лишь мешает в этом деле, и его нужно обезвредить. Отвлечь. Подстраховать Комрея.
Курмитц улыбнулся мне доброй отеческой улыбкой.
— Урок в том, что нужно уметь анализировать информацию. Размышлять, не верить на слово, когда есть сомнения. Леон знал Астора с детства. И мог бы поверить внутренним убеждениям, а не чужим словам. Так что ему преподан, я надеюсь, хороший урок.
— Что же будет дальше? Что делать мне, если я хочу…
— К Астору? — понимающе усмехнулся Курмитц, — Шохана говорила, что по всем ее психологическим тестам ты будешь к нему стремиться.
— Психологическим?
— Тайна неизведанного будет манить, притягивать тебя. То, что не случилось. Вы, женщины, уж прости меня за честность, любите жить в иллюзиях. «Что было бы, если бы я не отказала ему? А если бы он не бросил меня, жили бы мы до самой смерти?» Все эти вопросы так кружат вам голову, что вы часто принимаете желаемой за действительное. Не все! — поднял он руку, предупреждая мое возражение, — но многие. И ты — в их числе.
— Вы сами сказали, что Астор любит меня.
— Сказал. — Курмитц не отпирался, — Ты же хотела это услышать.
— То есть вы всегда говорите то, что хотят услышать от вас люди? — поразилась я, — То есть вы обманули меня?
— Нет, дорогая. Не обманул. Я сказал то, что считал правильным на тот момент.
— Но вы!… Вы!…
Я горько покачала головой и закрыла глаза, чтобы удержать рвущиеся наружу слезы. Нужно было сдержаться и не показывать глубину накрывшего разочарования.
И тут мне соврали.
Выдали желаемое за действительное.
… До этого момента я подсознательно выстраивала свою жизнь, опираясь на утверждение: «Астор любит меня». Я рвалась и мечтала его освободить ради того, чтобы быть вместе. А теперь, получается, его чувства полностью неясны. Я не знала, как он ко мне относится. Целовала я его сама. Навязывалась ему подобно Эррис, беря за утверждение тот факт, что он меня любит.
И все мои трепыхания, попытки создать отношения и спасти их — провалились. Потому, что не было их изначально. Даже с Комреем были. А Астором — нет.
— Успокоилась? Чудненько, — донесся до меня голос Курмитца, — Тогда задавай последний вопрос. А потом переходим к вопросу награды.
Последний вопрос по Астору и Комрею.
Сложно.
Мне хотелось спросить еще тысячу вещей, а возможности не было.
Нужно вычленить самое главное. Определяющее. Что бы понять для себя, что же это вообще было.
И, спустя минуту размышлений, я нашла в себе этот вопрос. Твердо посмотрела прямо в глаза богу и ровным голосом спросила:
— Они говорили, что не люди. И что я не могу отнять у них магию. Кто же они есть, эти Таймсы?
— Ну, девочка, ты даешь! — вдруг расхохотался Курмитц, отчего его тело затрепыхалось, а живот особенно, — Демоны они. Нечистокровные — кровь-то разбавлена местными. Но предок их Джован демоном был. Оттуда и способность управления временем. Демоническая особенность, крошка.
— Тогда, получается, и вы — демоны? — я сама не заметила, как вскочила на ноги, — Демоны — искусители, демоны…
— Остынь, Лена! — перестал смеяться Курмитц и махнул подбородком, — Присядь. В твоем мире сильно искажено это понятие. Не стоит судить нас по поверхностным признакам. И потом, ты задаешь вопрос, на который я не буд отвечать.
— Но… — я растерянно опустилась в кресло.
— Ты спросила про Таймсов, я ответил. Да, в их венах течет кровь демонов. От этого никуда не деться. Факт. Теперь перейдем к твоей награде. Ты можешь попросить всё, что угодно. Но один раз.
— Без ограничений? — вскинула брови я.
Курмитц подарил мне долгий взгляд, а потом ухмыльнулся:
— Без.
Глава 39
Я стояла в холле замка и зябко подергивала плечами. Наверное, я совсем сбрендила. Наверное, нужно было выдумать что-то получше.
Теперь, когда должно было все случиться, я испугалась. Вдруг не получится? Вдруг я зря потратила свое желание…
Нет! Не буду настраиваться на поражение. Я — сильная. Смелая! И… немного отчаянная девушка.
Моя награда больше походила на наказание. Вернуться в зачарованный замок и испытать всё снова. Но разве могла я упустить возможность и не разобраться, что к чему?
Да полжизни буду мучиться от неизвестности! Шохана права — я из тех, кто любит дофантазировать и накрутить себя, доведя до ручки. «А что было бы, если бы Астор поступил по-другому? А что случилось, если бы Комрей не вмешался?» И так далее, и всё в этом духе.
Когда я озвучила свое желание, Курмитц даже не показал, что удивлен. Согласился на условие — убрать Хранителя из замка, дать возможность разобраться самой.
Позволил вернуться туда, в самое начало. Снова почувствовать…
— Но повернуть время вспять нельзя! Комрей говорил, что такое не под силу даже богам.
— Он многое не знает, этот твой Комрей. Про часы ты забыла? Часы, камень и… твоя сила. Три артефакта, способных менять время в любую сторону.
— Моя сила? — вскинулась я, — Вы шутите?
Курмитц вздохнул. Проигнорировал мой вопрос, а вместо него, степенно ответил:
— Знаешь, почему выходцы из твоего мира отнимают магию? Почему вас называют проклятыми? Не все, кстати, земляне умеют это делать. Но очень многие.
— Почему?
— Идеи есть?
— Нет. — я смотрела в ухмыляющееся лицо бога и слабая догадка забрезжила: — Дело во мне, так?
— Верно. Твой предок, проклятый Рон, ушел из нашего мира на Землю. Из-за женщины.
— Тот человек, изображенный на картине! — вспомнила я, — Рука на фоне куста!
— Да. По земным меркам это случилось очень давно, несколько столетий назад. Возможно, тысячелетий — я не считал. По нашим меркам — всего сто лет тому назад. У Рона родились дети. У этих детей — еще дети, и так далее, поколение за поколением, они стали населять Землю.
— То есть во мне есть божественная искра?
— Очень малая. Но есть.
— И что умел этот ваш проклятый Рон?
— Отнимать магию. У всех. Особенно это не нравилось Смерти и Эррис, да и меня напрягало, если честно. Мы все выдохнули, когда он ушел. Опасный демон и опасный дар — с таким дуплетом не расслабишься.
— То есть вы выгнали его? — подвела черту.
Курмитц довольно оскалился.
— Ну, умненькая девочка. Чего не отнять — того не отнять. Да, мы могли бы предложить сделать эту смертную богиней — при прохождении определенного ритуала, демон может поделиться своим бессмертием с человеком. Только нам это было невыгодно. Нас было шестеро. Вводить в дело человека, обучать его, отправлять в Академию миражей — это прибавило бы хлопот. Мы с радостью встретили желание Надин вернуться на Землю, спровадили их и ни разу не пожалели об этом.
— А кольцо матери Астора? Оно сохранилось?
— Увы, девочка. Оно спасло тебе жизнь. Часы тоже прилично надломились. Но вовремя подоспела Горгана. Починила их, ввела, так сказать, в равновесие. И теперь ты можешь свободно вернуться в прошлое. Разумеется, не афишируя способ. Это наше дело — мое и твое. Никаких подробностей братьям Таймс на этот счет не передавай.
— Слово даю! — искренне поклялась я.
И не успела глазом моргнуть, как в моих руках очутились карманные часы на тонкой потемневшей цепочке и камень, сверкающий красным пламенем.
— Но как мне перенестись? Нужно что-то сказать? Сделать взмах рукой?
— Всего лишь пожелать. Всем сердцем.
Я закрыла глаза и представила, как сильно хочу увидеть Астора. Снова оказаться в замке и посмотреть в его глаза. Глупое желание влюбленной дурочки, чего уж скрывать. Но оно было и имело право на существование.
— И помни, что ты так и не воспользовалась стремянкой! — сказал на прощание Курмитц, а потом я в одно мгновение перенеслась.
…Во входную дверь постучали сразу несколько кулаков. Я испуганно отпрыгнула поближе к лестнице. Совсем забыла про толпу озверевших фанатиков.
Кто знает, может в этой новой версии в меня и долетит камень. Лучше отойти подальше.
Стремительно спускающиеся шаги подняли в сердце настоящую бурю. Оно заколотилось, затрепетало, предвкушая встречу.