Симона тряхнула головой. Поскольку у коновязи коня Тристана не оказалось, то он скорее всего еще в пути. Если бы она проспала хоть на пару часов дольше, то сейчас у нее хватило бы энергии, чтобы задрожать от возбуждения, но поскольку энергии было мало, предвкушение встречи текло в ней, словно теплый мед. Найти удобный момент, шагнуть в объятия Тристана и, положив голову ему на грудь, закрыть глаза и ощутить под щекой биение его сердца… Разве это не настоящий рай?
– Ты выглядишь просто ужасно.
Симона повернулась к двери и заставила себя улыбнуться:
– Да ладно тебе, Эмми. Зато ты прямо светишься. Если бы ты не была моей подругой, мне бы пришлось тебя возненавидеть.
– Может, тебе нездоровится?
– Я немного устала, – призналась Симона, – потому что этой ночью почти не спала. Кэрри произвела на свет мальчика, которого назвали Калленом.
– Как это чудесно! Так ты теперь тетя…
– Уже в третий раз, но это мой первый племянник.
Эмми улыбнулась:
– Надеюсь, у твоей сестры все в порядке?
Симона кивнула, и тут в гостиную вошел лакей.
– Прошу прощения, мисс, – обратился он к Эммалине, – но вас ждут. Этот человек говорит, что его прислал ваш брат.
На лице Эммалины отразилось удивление, но она достаточно быстро пришла в себя, чтобы вспомнить о требованиях вежливости.
– Пожалуйста, проведи его сюда.
Когда лакей удалился, Эмми повернулась к Симоне:
– От брата? Должно быть, что-то случилось! Тристан обещал прийти сюда утром и помочь мне писать твой портрет.
Симона пожала плечами; она подумала, что скорее всего Тристан испытывает такую же усталость, как и она, и просто счел за благо остаться дома и выспаться. Хорошее решение – и сама она намерена поступить так же, как только сможет уйти.
– Мистер Уэйд Грегори!
Объявив имя гостя, лакей пропустил в дверь довольно высокого мужчину, и Симона отметила, что он определенно не сошел со страниц модного журнала, а это уже говорит в его пользу.
Взгляд вошедшего скользнул по ней, после чего переместился на Эммалину.
– Доброе утро, дамы, – проговорил он, вертя в руках котелок.
О, да он, кажется, покраснел?
Симона опустила глаза, а Эммалина приветливо улыбнулась:
– Вы американец! – бесцеремонно воскликнула она.
Румянец мистера Уэйда стал еще заметнее, когда Эмми принялась рассматривать его, словно дольку лучшего швейцарского шоколада.
Наконец он откашлялся и поднял голову.
– Мэм, я клерк вашего брата. Тристан попросил меня зайти к вам и передать его извинения, так как он не сможет присоединиться к вам и вашей подруге для сеанса живописи. Один из его кораблей пришел в порт, и ему необходимо быть на причале.
– О Боже, я еще ни разу не была на корабле!
Симона чуть не застонала, прекрасно понимая, что задумала Эммалина. И это когда ей так хочется пойти домой и лечь, а не играть роль дуэньи!
– Я уверен, что ваш брат будет более чем счастлив видеть вас у себя на судне… ближе к концу недели.
– Ну, это очень долго. – Эммалина надула губки.
– А тебе разве не хотелось бы увидеть корабль, Симона? – Нe дав ей возможности ответить, она улыбнулась: – Подождите, пока я надену шляпку и накидку, мистер Грегори, и тогда вы сможете нас сопровождать.
Грегори чуть не смял котелок: он явно не знал, что ему делать.
– Это ей свойственно. – Симона пожала плечами. – Вечно мчится куда-то, предоставляя остальным следовать за ней, хотят они того или нет.
Грегори обреченно кивнул:
– Ее брат тоже так делает.
Еще бы! Кстати, порт – место довольно людное, и это даже хорошо.
– Кстати, я леди Симона Тернбридж.
Гость вежливо поклонился и тут же отвел взгляд; его щеки снова стали ярко-розовыми.
Решив, что Грегори может чувствовать робость и неловкость из-за затянувшегося молчания, Симона порылась в памяти, призывая на помощь то, чему ее когда-то учили в части поддержания светской беседы.
– Давно вы служите у лорда Локвуда?
– По-моему, целую вечность, – ответил Грегори. – Если точно, семь лет – с того дня, как Таунсенд основал свою компанию.
В это мгновение в комнату вошла Эмми и спасла их обоих.
– Симона, я готова! Мистер Грегори, вы надеюсь, тоже?
Она тут же двинулась в направлении парадной двери, и Грегори, покачав головой, последовал за ней.
Симона тоже пошла следом за Эмми, надеясь, что ей все же не придется играть роль вечно бдительной компаньонки и в карете она сможет немного подремать.
Глава 12
Тристан вышел из трюма и прищурился. Солнце нещадно палило, на берегу массивные двери складских помещений были распахнуты, и грузчики уже стояли наготове с тачками и тележками. На палубе матросы налаживали сложный кран с веревкой и блоком, и вскоре он уже извлек первый деревянный ящик из недр судна.
Неожиданно его взгляд замер. Не может быть!
Он двинулся вперед по палубе, пытаясь угадать, которая из двух дам убедила Грегори захватить их с собой. Не то чтобы Тристан верил в старую примету относительно того, что женщины на палубе приносят неудачу, но неопытные экскурсантки могли непреднамеренно вызвать катастрофу.
Добравшись до Грегори и Эммалины, остановившихся в центре палубы, Тристан понял, что долго они не задержатся, так что проблема решится сама собой.
– Эм, ты, кажется, немного позеленела.
– У меня и внутри все позеленело, – призналась Эммалина, прижимая ладони к животу.
Грегори прекрасно играл роль сопровождающего: он бережно взял Эмм под руку и, повернувшись к трапу, предложил:
– Наверное, вам стоит сойти на берег, леди Эммалина.
Эмм молча затрясла головой, и они быстро пошли обратно; Грегори едва успел оглянуться через плечо и попрощаться:
– Сэр, лед. Симона…
Вздохнув, Тристан направился к другой даме, стоявшей, на носу корабля спиной к нему.
Ему мучительно хотелось поскорее заключить Симону в объятия, утонуть в ее страсти. Будь проклята Люсинда, а с ней и вся аристократия за то, что они оба к ней принадлежат. И почему, черт подери, он не встретился с Симоной в Америке?
Внезапно Симона наклонилась и стала смотреть вниз, на воду, предоставив Тристану возможность любоваться весьма вдохновляющей картиной. Его кровь тут же закипела, чресла налились желанием.
Стиснув зубы, он напомнил себе все причины, по которым ему нельзя больше к ней прикасаться. Тем временем Симона выпрямилась, шагнула в сторону и встала в опасной близости от свернутого каната.
Вздохнув, Тристан решил, что в качестве предлога этот вполне сгодится и ускорил шаги. Оказавшись рядом с Симоной, он решительно обхватил ее за талию, и она, вскрикнув от неожиданности, обернулась к нему. Смех сорвался с ее губ, когда он горящим взглядом посмотрел ей в глаза.
– Никогда не вставайте на палубе корабля рядом с канатами. – Тристан неохотно выпустил ее из объятий и восстановил между ними подобающую дистанцию. – Если, конечно, вы не слишком торопитесь на тот свет.
– Будьте уверены, не тороплюсь. – Симона улыбнулась. – Так что спасибо. – Ее взгляд быстро скользнул по палубе, и улыбка тут же погасла. – Что, Эмми уже уходит?
– Не думаю. Просто она плохо переносит качку.
– А мне даже нравится, – бодро объявила Симона. – Вы, наверное, не поверите, но я никогда раньше не была на корабле.
– Ну почему же. – Тристан с трудом сдерживал желание схватить ее в объятия и целовать до тех пор, пока она не начнет задыхаться. – Я бы предложил вам экскурсию по судну, но не могу этого сделать, пока идет разгрузка.
– Ясно. А два других ваших корабля такие же, как этот?
Тристан хмыкнул. Никакая другая женщина никогда не спрашивала его про корабли.
– «Берни» на двенадцать футов длиннее и на шесть футов шире, – ответил он. – «Мэгги» заметно меньше, но из всех трех она самая быстрая и готова плыть в любой шторм. Поскольку осадка у нее меньше, она может заходить в такие места, куда другие суда даже носа не сунут.
– И сколько вы сможете выносить жизнь джентльмена, привязанного к суше?
Еще один вопрос, которого ему еще никто не задавал. Неудивительно, что Симона его так завораживает!
– По правде говоря, я об этом еще не думал.
– А по-моему, такая жизнь вам очень быстро надоест, – предположила Симона. – Хотя, конечно, тут есть и другая сторона – долгая разлука с семьей и отсутствие настоящего дома.
– Но у меня нет семьи, а дом – то место, где я в данный момент нахожусь.
Симона кивнула.
– Прежде я тоже жила именно так, – тихо проговорила она, – не на корабле, конечно, но все же и у меня не было корней.
– А сейчас вы вернулись бы к такой жизни?
– Нет. – Симона подняла взгляд. – Правда, иногда я думаю о том, как приятно приходить и уходить, когда вздумается, ни перед кем не отчитываясь, но, с другой стороны, если случится что-то ужасное, сейчас, меня по крайней мере кто-то будет искать. Наверное, я так долго жила без дома и семьи, что теперь эта часть жизни для меня гораздо важнее, чем для большинства других людей.
– Команда тоже похожа на семью, – быстро проговорил Тристан, надеясь, что это прозвучало не слишком беспомощно.
Обведя взглядом судно, Симона кивнула.
– А какой из трех кораблей – ваш настоящий дом и ваша настоящая семья? «Мэгги»?
Тристан никогда не считал, что у него есть дом – будь то на суше или на море, но, не желая признаваться в этом, он лишь улыбнулся и пожал плечами.
– Возможно.
– А когда «Мэгги» окажется в порту?
– Она не плавает в открытом море, так как слишком мала. «Мэгги» ходит по прибрежным маршрутам, а потом встречается с двумя другими кораблями, чтобы передать все, что собрала по дороге.
– Значит, «Мэгги» мне никогда не увидеть? – Казалось, Симона была не на шутку разочарована.
– Нет, если только вы не отправитесь ей навстречу.
Симона вздохнула:
– Это было бы замечательно, но я не могу себе представить, что Дрейтон согласится дать мне настолько много свободы.