– Так что да, я смогла написать несколько отличных экшн-сцен, – тараторит она, пережевывая мясо и картофель. – А ещё я создала отдельный документ, где хранятся задуманные интимные сцены. Должна признаться, сегодня я накатала две из них, как будто это пустяк. Знаешь, еще никогда они не давались мне с такой легкостью.
– Рад, что вдохновил тебя на творчество, – шучу я. – Твой писательский блок наконец-то снят, – констатирую, откусывая чертовски вкусный пирог. И хотя для ужина еще рановато, я с удовольствием лакомлюсь этим угощением.
– В яблочко! Как только ноут вернется к своей мамочке, я вставлю в текст новые сцены. Результат будет бомбический! Хильде, конечно, придется понервничать: она обрадуется только тогда, когда увидит рукопись у себя в почте. – Поппи наклоняет голову, и ее лицо больше не сияет лучезарной улыбкой. Вскоре мрак рассеивается, и она снова полна радости. – У меня получится. У меня обязательно все получится!
Ее утверждение адресовано себе, а не мне, но я все равно киваю, принимая его близко к сердцу. Может быть, у меня тоже все получится – забрать ноутбук, выполнить работу для Босса и не разбить при этом сердце Поппи.
Фантазия? Еще бы. Но случались и более странные вещи, например, кто-то вроде нее принимает такого человека, как я, таким, какой я есть.
Но как бы хорошо Поппи ни относилась к своим будущим успехам, я не чувствую подобной уверенности в отношении своих.
Глава 17
Когда мы возвращаемся к дому Дианы Николс, солнце уже заходит, и ему на смену загораются уличные фонари.
Коннор припарковал свой пикап на улице. Я замечаю, что, выходя из машины, он нажимает кнопку на брелоке, чтобы двойной звуковой сигнал и мигающие фары сообщили любопытным глазам, что машина заперта.
Райончик еще тот.
Тот же парень, что и вчера, по-прежнему сидит на ступеньках, только теперь черную майку сменил на зеленую. С ним сидит его друг. По крайней мере, я предполагаю, что это друг, судя по их болтовне.
– Ты, должно быть, с катушек слетел! Не может быть, чтобы Леброн был лучше ЭмДжея!
– Посмотри на количество очков, чувак. Леброн крупнее, выше, у него больше…
– Чемпионаты! Это единственное, что имеет значение!
Когда я подхожу ближе, вчерашний парень кивает мне.
– И снова здрасьте. – Он поднимает подбородок в сторону двери, после чего возвращается к разговору с приятелем: – Мужик, у меня давление подскочит, если ты продолжишь утверждать, что ЭмДжей не самый лучший.
Я не поняла, дает ли он нам разрешение зайти внутрь или говорит, что Диана дома, но Коннор пытается затащить меня внутрь, положив руку мне на поясницу.
– Подожди. – Я выкручиваюсь из его рук, роюсь в сумке с едой, поворачиваюсь обратно к парню и протягиваю ему пакет с печеньем. – Держи. Я сама приготовила. Спасибо за помощь.
Тот отмахивается.
– Не, я ничем не помогал.
Другой парень вклинивается в беседу:
– Эй, это какое-то особенное печенье?
Я улыбаюсь его интересу.
– Да, рецепт моей бабушки.
– Твоя бабушка пекла особое печенье?
– Конечно! А разве не у всех такие славные бабушки? Шоколадная крошка, моя любимая. А еще я добавила немного любви и шоколада, – признаюсь я с подмигиванием, мельтеша пальцами, словно посыпая печенье волшебной сказочной пылью. Глаза обоих парней загораются.
– Ладно, ладно. – Тот, что в зеленой майке, хватает пакет с печеньем. – Одно – тебе, второе – мне, – говорит он своему другу.
Они едят, хрустят и стонут от восторга, закрывая глаза.
– Черт, чувак, теперь мне придется позвонить бабуле.
– Приятного аппетита!
Я возвращаюсь к Коннору, чьи губы подергиваются, как будто он пытается сдержать смех. Почему ему так смешно – не имею понятия.
Он проводит меня внутрь, и мы поднимаемся по двум лестничным пролетам на этаж Дианы Николс. Найдя ее квартиру по адресу из ломбарда, мы останавливаемся перед потертой, но крепкой на вид дверью. Перед тем как Коннор успевает постучать, я кладу руку ему на грудь.
– Подожди. Позволь мне самой разобраться.
– Не понял, – удивляется Коннор, и я вижу, что он готов спорить и защищать меня.
– В ломбарде ты был вожаком, и я тебе не препятствовала, – тихо отвечаю я, – но сейчас ситуация изменилась. Здесь нужен нежный подход.
– Ты чуть с клюшкой на торгаша не накинулась. Это ты называешь нежным подходом? – ворчит он. – Кроме того, я тоже умею быть ласковым.
– С этим не поспоришь. Вот только есть одно «но»: Диана не откроет дверь, если увидит в глазок высокого, хмурого, опасного типа. Будет проще заставить ее выслушать, если ты не будешь похож на Джона Уика. – Я указываю на его голову пальцами-пистолетами и делаю вид, что стреляю, желая продемонстрировать, насколько устрашающим он выглядит – особенно для женщины, которая одна дома. – Позволь мне все уладить, ну а если не сработает… Впрочем, такой вариант я даже не рассматриваю.
Я поправляю хвост и изо всех сил стараюсь выглядеть дружелюбно, чтобы показать Коннору, как это делается. Он вздыхает, понимая, что не может соперничать с моей улыбкой.
– Отлично. Только давай обойдемся без клюшек для гольфа.
Я хмурю брови, бросая на него недоуменный взгляд.
– Да ты что! Я же оставила Гэри дома.
– Гэри?
– Да, клюшку.
Мне кажется, Коннор бормочет себе под нос что-то о сумасшедших девчонках, когда отходит в сторону от глазка. Но тут черты его лица смягчаются. Он разжимает челюсть и разглаживает брови, превращается из пугающего типа в красавчика. И я даже не уверена, какой образ мне нравится больше.
Я выпрямляю спину и стучу в дверь Дианы Николс.
Долгую минуту ничего не происходит.
– Я думала, она дома.
– Может, ты выглядишь слишком устрашающе? – подтрунивает Коннор.
Я хмуро смотрю в его сторону, но затем натягиваю на лицо очаровательную, дружелюбную улыбку и снова стучу. Через несколько секунд я слышу шаги, а затем усталый, настороженный голос с другой стороны:
– Чего надо?
– Здравствуйте, мисс Николс. Меня зовут Поппи Вудсток. Я вас беспокою, потому что…
С другой стороны глазка раздается резкий смех.
– Женщина, вы не Поппи Вудсток, так что отойдите от двери.
– Что за… – Я смотрю на Коннора не в поисках помощи, а потому что не ожидала, что Диана скажет мне, что я – это не… я. – Уверяю вас, я Поппи Вудсток. – Меня вдруг осеняет. – Я могу доказать!
Я роюсь в сумочке, в крошечном клатче, и достаю водительские права.
– Видите, я… это я. – Я подношу удостоверение к глазку, а затем сдвигаю его вниз, чтобы Диана могла меня видеть.
«Улыбайся. Выгляди мило», – напоминаю я себе.
– О господи! – слышу я ее шипение, а затем раздается стук, как будто она ударилась головой о дверь. Прежде чем я успеваю спросить, не нужно ли мне вызвать скорую, как бы иронично это ни было, замки начинают отпираться. Все еще осторожно Диана открывает дверь. – Вы та самая Поппи Вудсток?
– Именно. – Я засовываю водительские права обратно в клатч, немного не понимая, почему она так спросила. – Поппи Вудсток собственной персоной.
– Писательница? – уточняет она.
Мои глаза удивленно распахиваются.
– Подождите… вы знаете мою книгу?
– «Любовь в Грейт-Фоллз»? Я думала, все ее читали! Разве нет? – восторгается она.
– Вы будете крайне удивлены… – говорю я язвительно.
– Боже, я проглотила ее за одну смену, а потом прочитала еще раз, чтобы убедиться, что все поняла. Не могу дождаться второй книги! – Она явно фанатеет: глаза ее загорелись, улыбка растеклась по лицу, пальцы сцепились под подбородком.
– Забавная история вышла… но, вообще-то, я здесь именно поэтому. – Как в книге, я забрасываю крючок, надеясь, что Диана захочет большего. – Мне нужна ваша помощь.
– Серьезно? – удивляется она, нахмурив брови. – Моя помощь? Вы что, пишете о фельдшере?
– Это довольно длинная история. – Я осторожно подтягиваю, подтягиваю, подтягиваю леску, надеясь, что она клюнет. – Мы можем зайти на секунду?
– Мы?
Я киваю в сторону коридора.
– Это Коннор, мой жених. – Я вижу, как его глаза резко сужаются, но я точно знаю, что делаю. Если я представлю его как «парень, с которым я встречаюсь», он будет угрожать. Хотя…
– Жених! – визжит Диана.
Коннор отталкивается от стены и делает шаг вперед. Диана оглядывает его с головы до ног, ее челюсть отпадает, а глаза становятся все шире и шире. Клянусь, она измеряет ширину его плеч по меньшей мере три раза.
– Святое дерьмо, Поппи! Теперь я понимаю, откуда вы черпаете вдохновение.
Она всего лишь делает комплимент внешности Коннора, а не флиртует с ним, но во мне все равно просыпается чувство собственничества. Я прижимаюсь к нему, кладу руку на грудь, чтобы показать кольцо с рубином.
– О, вот так удача! – восторженно протягивает Диана с огромной счастливой ухмылкой. – Отхватить такой лакомый кусочек!
Сначала я думаю, что она обращается ко мне, но она смотрит прямо на Коннора. Он, кажется, тоже уловил ее посыл, поэтому крепче притягивает меня к себе свободной рукой.
– Кряк, кряк, – произносит он. – Приветики.
Я смотрю на него в шоке.
– Ты только что пошутил?
Коннор не улыбается, но его глаза впиваются в мои, прежде чем перевести их на Диану. О, он играет роль… роль послушного жениха известной писательницы Поппи Вудсток.
Подождите, когда, черт возьми, я стала знаменитой?
Я качаю головой, возвращаясь в образ. В образ… себя.
– Клянусь, я все объясню, если мы сможем на минутку зайти.
– Да, да, конечно! – тараторит Диана, приветственно отступая от двери. – Извините за беспорядок. Я пришла домой с работы и упала замертво.
Я смотрю туда, куда она указывает, и вижу подушки, разложенные в уютном уголке дивана, отброшенное в сторону одеяло и полный до краев бокал красного вина на столе. У изножья дивана лежит куча нестиранного белья. Что ж, я видела зрелища и похуже. У себя дома. По крайней мере, у нее диван не покрыт шерстью померанцев.