– Черт! – выплевываю я, беспокоясь еще сильнее. – Что еще он знал? Что ты ему сказала?
На мой плохо сформулированный вопрос, который можно было бы принять за обвинение, Поп-пи гневно на меня смотрит. Сарказм сочится из каждого слова, пока она перечисляет на пальцах:
– Только то, что я знала: тот, кто украл мой ноутбук, – это тот, кто украл картину. О, и что ты живешь по соседству и скоро будешь дома. Спецназ сидит у меня в прачечной и ждет, чтобы тебя арестовать.
Я знаю, что Орешек и Сок впали бы в бешенство, если бы в доме находились незнакомцы. Так что остальное, скорее всего, – тоже ложь.
– Поппи. Это не шутки.
– Правда, что ли? – говорит она, снова становясь серьезной. – Коннор, я ничего ему не говорила. Вообще-то я пыталась получить информацию. Другие охранники, с которыми ты работал, не помнят твоего имени, так что это тупик. Я сказала ему, что мне не удалось тебя найти. У детектива Картера нет причин связывать моего соседа с украденным ноутбуком или «Черной розой». Так что, если ты сам не облажался, передавая картину, ты должен быть в безопасности.
– Кроме сумки и ноутбука все шло по плану, – уверяю я. – За другого парня я не могу отвечать… хотя он еще больший дым на ветру, чем я.
Поппи широко разводит руки в стороны.
– Ну, тогда все в порядке?
Наверное. И все же это слишком большой риск, как для меня, так и для Поппи.
Я знаю, что должен сделать. Я должен уйти, по крайней мере, сейчас. Только так мы оба будем в безопасности. И прежде всего, я не буду рисковать Поппи. Ее жизнь была хорошей и счастливой до того, как я все испортил.
– Поппи, – я медленно встаю. – Мне нужно идти.
Ее глаза сужаются, сканируя мои на предмет того, что происходит в моей голове.
– Почему? Ты можешь мне доверять.
Я делаю глубокий вдох.
– Я знаю. Но ты не можешь доверять мне. Я лжец. Засранец. Вор.
Поппи фыркает и встает, приковывая ко мне взгляд.
– Ты так говоришь, будто я не знала этого с самого начала. Я знала с того дня, когда выяснила, что ты не совсем мистер Роджерс.
Хотя я только что сказал ей не доверять мне, я противоречу сам себе:
– Мне нужно, чтобы ты поверила, что есть веская причина. Мне нужно идти.
– Идти или уйти? – повторяет Поппи напряженным, обеспокоенным голосом.
Я хочу солгать, что это временно. Но больше никакой лжи. Только не с Поппи.
– Я постараюсь вернуться, – обещаю я, надеясь, что этого достаточно.
Этого должно быть достаточно.
Глава 22
В моем доме пахнет хвоей и лимонами.
Коннор ушел, но я не сломалась – я в ярости мечусь по комнатам, проклиная его имя. А когда злость начинает зашкаливать, сразу принимаюсь за уборку, выплескивая все свои противоречивые эмоции на плитку в душе, грозя содрать с нее покрытие.
Я почти до полуночи не выпускаю из рук пылесос – мне кажется, что, кроме как на собаках, в доме не осталось ни единой шерстинки. Каждая тарелка вымыта до скрипа, плита блестит, как стекло, а когда я сажусь за стол с банкой арахисового масла и ложкой, возникает чувство, что на нем можно делать операцию.
Я съедаю половину банки, пока сердитый маленький демон в животе не затихает, а потом сворачиваюсь калачиком с Орешком и Соком. Я почти не плачу, хотя засыпать без объятий Коннора – трудно.
Я уверена, что в какой-то момент я все-таки засыпаю, но это не более чем дрема, да и кошмары будят меня сразу после рассвета. Снова заснуть не получается: тревога и нервное перенапряжение пульсируют в венах, как будто я получила капельницу Red Bull. Поэтому, вместо того чтобы бороться со сном, я хватаю батончик мюсли и сажусь за компьютер, погружаясь в работу.
Время ползет очень медленно, хотя пальцы так и летают по клавиатуре. К моменту захода солнца я в рекордно короткие сроки осиливаю целых три главы. Остановившись, чтобы разогреть в микроволновке миску рамена, я снова возвращаюсь к работе. На диван я заваливаюсь лишь после того, как Орешек и Сок драматично отправляются спать в три часа ночи.
К девяти утра я снова на ногах и снова пишу. Единственная причина, ввиду которой мне приходится делать паузу, – это выгул собак. Но даже большую часть этого времени я провожу, глядя на дом Коннора, на его подъездную дорожку. Его машины нет, окна завешаны. Впрочем, о его отсутствии говорят не внешние признаки, а внутренняя пустота. Мое сердце как будто чувствует, что он слишком далеко, куда бы он ни уехал.
Таков был мой распорядок в течение пяти дней. Я игнорировала звонки Хильды и просто отправляла ей электронные письма, успокаивая, что работа движется хорошо. Я пропустила сеанс в библиотеке с девочками. По сути, я просто засунула голову в песок, писала день и ночь напролет и временами подскакивала, чтобы проверить, не вернулся ли Коннор.
Единственные места, куда я теперь хожу, – это мой двор, ванная и диван. В кровати я не сплю, потому что без Коннора мне там неуютно. О, еще один раз я подошла к двери, чтобы заплатить за доставку пиццы, так как не могу выделить ни внимания, ни времени на полноценную готовку.
Стук в дверь не дает мне никакой надежды: мелодичное «тук-тук-тук» звучит совсем не в стиле Коннора. Но на всякий случай я открываю. Это не Коннор или доставщик пиццы, а мои девочки.
– Что вы здесь… – только и успеваю спросить я, когда Дейша тянется ко мне, чтобы обнять. Она мгновенно отшатывается, морщась и хватая себя за нос. – Черт, женщина! От тебя воняет потными ногами! – Другой рукой она размахивает в воздухе, незаметно отталкивая меня назад, чтобы остальные девушки могли войти. – Что, черт подери, ты делала?
Алерия молчит, просто тянется к органической конопляной рогоже, которую использует в качестве сумочки, достает пучок трав и идет на кухню искать зажигалку.
– Алерия, что ты делаешь? Я не хочу, чтобы в моем доме пахло скунсами с ароматом пачули! – восклицаю я, но Жасмин кладет руку мне на плечо.
– Дейша права. Здесь пахнет. Плохо пахнет. И ты тоже воняешь.
Я переключаю на нее внимание, готовая сказать что-то язвительное, но у Жасмин хватает порядочности смягчить критику заботливым вопросом:
– У тебя все хорошо?
– Нормально, – говорю я ей.
Краем глаза я вижу, как Бекка весело играет с Орешком и Соком, которые всегда рады человеческому вниманию. Возможно, она тайком их угощает, но я-то знаю, что кормила их, даже если последние несколько дней не очень заботилась о себе.
– Давно тебя не видно. Как продвигается работа над книгой? – спрашивает Дейша.
Алерия возвращается, помахивая своей палочкой, которая благоухает лесом, цветами и совсем не неприятно. Тем не менее я подхожу и открываю окно.
– Я не принимала душ, почти не ела, и мои псы одичали от одиночества, – признаюсь я. – Но зато я всецело посвящаю себя книге и делаю успехи.
– Отличная новость! – выпаливает Бекка. – Порадуйся за мамочку, мой сладкий песик. – Она поднимает лапу Орешка и хвалит себя за это, потому что он, конечно, не знает никаких трюков.
– Нет, не отличная, – вклинивается Жасмин. – Ты посмотри на нее. Без обид, детка, но я бы сожгла эту футболку!
– Она права, – соглашается Дейша. – Иди прими душ, а мы пока приготовим тебе еду. Расскажешь нам, что происходит.
Я качаю головой, демонстрируя врожденное упрямство. К тому же я не так уж и плохо пахну. Я нюхаю правую подмышку, чтобы доказать свою правоту. Ладно, я воняю.
– Нет времени, мне нужно закончить работу.
– Ты ни черта не закончишь, если сдохнешь в процессе, – говорит Дейша. – Иди уже! Бекка, сможешь позаботиться о щенках?
– Еще как! – радостно восклицает Бекка, влюбленная в моих питомцев. Те смотрят на нее так, словно она их новый любимый человек. – Я позабочусь об этих очаровательных малышах. Кто хочет прогуляться? – по-детски обращается она к Орешку и Соку.
– А я пока закончу очищать энергию дома, – добавляет Алерия. – После душа я очищу и твою ауру, и тогда ты действительно сможешь начать все с чистого листа. – Она принимается расхаживать по комнате, напевая: «Освободись, обновись, живи в уважении». Потом она закрывает глаза, и ее шепот становится слишком тихим, чтобы я могла хоть что-то расслышать. Надеюсь, она не натолкнется на журнальный столик. Впрочем, даже с закрытыми глазами она выглядит довольно уверенной.
Я вижу, что без помощи Гэри этих женщин мне из дома не выгнать. Вздохнув, я соглашаюсь.
– Ладно, я быстро.
Я иду в ванную и прыгаю в душ, вздыхая от неожиданного удовольствия, когда пульсирующая горячая вода попадает мне на плечи. Я пытаюсь управиться быстро, но ощущение свежести и очищения тела вынуждают задержаться чуть дольше. Выйдя из душа, я вдруг обращаю внимание на свое отражение в запотевшем зеркале. Я вытираю пар и удивляюсь тому, что вижу: круги под глазами стали темно-фиолетовыми, а мешки такими большими, что в самолете пришлось бы платить за перевес. А когда я натягиваю чистую одежду, она оказывается немного свободнее, чем обычно.
Вернувшись в гостиную, я обнаруживаю, что Жасмин радостно возится на кухне, следя за чем-то на плите, что вкусно пахнет, а Дейша и Алерия моют и убирают посуду. Думаю, Бекка все еще гуляет с собаками.
Когда я вхожу, Дейша улыбается мне гораздо приветливее:
– О, она жива!
– Едва ли.
– Жасмин готовит свой знаменитый соус для спагетти, так что скоро ты подкрепишься вкусными углеводами! – Алерия ведет меня обратно к дивану, где толкает вниз, заставляя сесть.
– Выкладывай. С книгой что-то не так? – спрашивает Алерия, присаживаясь на край стула напротив меня. Все это смахивает на терапию – похоже, дальше она спросит, как я себя чувствую.
– Нет, с книгой все в порядке. – Я молча беру предложенную расческу и начинаю вычесывать колтуны. – Серьезно, работа над книгой идет хорошо. Но это только потому, что я парила на девятом облаке, пока писала про отношения персонажей, развивающиеся параллельно с нашими с Коннором.