Смятение в ее глазах, тонкие руки, вскинутые в защитном жесте, и в то же время отчаянная решимость, даже отвага. Разглядев это в девушке, я вдруг поймал себя на нежелании ее ломать. И это взбесило особенно сильно. Не осечка с Амброзией, не связь, а собственная слабость перед женщиной.
Странная, непонятная чужачка с удивительным даром… Она манила меня. Я даже поцеловал ее. Мне отчаянно захотелось узнать вкус ее губ. Не припомню, чтобы хоть одна женщина вызывала во мне подобное желание. Что-то в ней цепляло меня, заставляло откликаться. Одного взгляда на нее хватало, чтобы меня трясло от жажды обладать ею. Я злился на самого себя, но ничего не мог с этим поделать. А ведь я чувствовал, что эта девушка изменит мою жизнь, но не подозревал насколько.
Жаль, наша первая близость прошла не совсем гладко, первая ночь не бывает приятна для девушки. Но с консуммацией брака тянуть не стоит. Она закрепляет права на женщину. В будущем я собирался исправить свою оплошность и доказать жене на деле, что близость может приносить удовольствие. Вот только все пошло не по плану.
На пути к кабинету я никого не встретил. Хотя обычно в это время слуги уже сновали по дому как стайка насекомых. Но звук хлопающей двери, эхом пронесшийся по коридорам, предупредил их о моем дурном настроении. Вот они и попрятались. Правильно сделали. Попадись мне сейчас кто под горячую руку, получит. Хоть кто-то еще меня боится, не то что собственная жена.
Наконец, я добрался до кабинета. У меня было время подумать, что делать дальше. Никаких идей по поводу того, почему Амброзия не подействовала на девушку, у меня не было. Такого не случалось… да никогда!
Не напоить ли жену Амброзией еще раз? Идея была хороша, но пришлось от нее отказаться. Это невозможно сделать тайно. Весь напиток под учетом, буквально каждая капля, его не достать просто так. А я пока не готов рассказать о своей проблеме во всеуслышание.
Сколько не ломал голову, ничего не придумал. Мне требовалось мнение мудреца, поэтому днем я навестил авгура.
Старик был умен и знал то, что другим неведомо. Если кто и в состоянии истолковать происходящее, то лишь он. Но с ним надо быть настороже. Если он что-то заподозрит, донесет первому командиру, а для меня это чревато неприятностями. Легионер не способный приструнить жену, — позор! Таким не место среди нас. Я бы первым настаивал на изгнании, не иди речь обо мне.
— Доволен ли второй командир женой? Скоро ли нам ждать пополнения наших рядов? — первым делом спросил авгур, намекая на рождение сыновей.
— Пока рано об этом говорить. Мы женаты всего день.
— Верно, — старик подслеповато щурился, разглядывая меня. — Но вот ты пришел ко мне, а мог провести время с женой.
Ничего-то от него не скроешь. Почуял уже — что-то не так. Но я заранее все продумал. В том числе причину визита.
— Я пришел, чтобы просить тебя о гадании, — заявил я.
Авгур не удивился. Гадание — часть его обязанностей. А недавняя свадьба хорошая причина для его проведения. Все подумают, что я хочу узнать, какое будущее меня ждет в браке. Впрочем, я действительно не прочь это выяснить. Сейчас я даже предположить не берусь, что будет завтра, не говоря уже о более длительном сроке.
— Какое именно гадание ты желаешь? — уточнил авгур.
Я ответил, не раздумывая:
— Ауспицию.
Так у нас называют гадание на животных, а точнее на их схватке.
— Я не буду спрашивать, кого ты выберешь. Разумеется, волкодлаков, — усмехнулся авгур.
— Именно так, — кивнул я.
— Что ж, я все организую. В ближайшее время ты получишь предсказание о своем будущем.
— Отлично, — я сделал вид, что ухожу, но задержался на пороге. — Скажи-ка, старик, а бывало такое, что Амброзия не подействовала на невесту?
Вопрос прозвучал как будто невзначай, но авгур мгновенно насторожился.
— Ты сомневаешься в своей жене? — тут же спросил он.
— С какой стати мне это делать? Я лишь интересуюсь действием Амброзии.
Старик пожевал беззубым ртом, что-то прикидывая, и произнес:
— Ничего похожего я не встречал ни в одном историческом документе, легенде или мифе, а я прочел их все по долгу службы. Если тебе что-то известно о подобном случае, ты не имеешь права молчать. Это касается всех.
— Что мне может быть известно? — пожал я плечами. — Я женат и доволен своим выбором. У меня идеальная жена.
— Я рад это слышать, второй командир.
На этой ноте мы с авгуром расстались. Про связь я вовсе не стал спрашивать, чтобы не вызвать еще больших подозрений.
Не очень-то авгур помог. Но я выяснил, что мой случай уникальный, а, значит, ответ придется искать самостоятельно. Нельзя никому доверять. Я не уверен, что происходящее не происки врагов.
Первый командир видит, что я наступаю ему на пятки. Прямо сейчас я не готов бросить вызов и сразиться за первенство, но этот день не за горами. Он мог подсунуть мне бракованную жену, тем самым надеясь избавиться от меня.
Но и тех, кто позади, тоже нельзя списывать со счетов. Четвертый командир будет рад сместить меня. Даже третьему — своему другу Версу — я не могу доверять. Возможно, наша дружба лишь прикрытие, и он ждет удобного момента обойти меня. Вся жизнь легионера — борьба. С внешним врагом за земли, женщин и блага, и с внутренним за власть. Война в нашей крови, иначе жить мы не умеем.
Так кто же ты, моя жена, — вражеский шпион, сильная магичка или случайная жертва обстоятельств? Мне предстоит это выяснить. От ответа будет зависеть наше будущее.
Глава 17. О супружеских отношениях
Я ждала, что Бес вернется. До вечера я была уверена, что так и будет. Не мог же он просто бросить меня?
Но время шло, вот уже за окном сгустились сумерки, наступила ночь, а Бес так и не явился. Более того, вообще никто не пришел! Меня не навестили, не поинтересовались как там новобрачная. Как будто я вовсе перестала существовать.
Ночь я провела беспокойно. Все гадала, что со мной будет. Плюс живот урчал. На голодный желудок не особо поспишь. Хорошо еще в комнате нашелся графин с водой. Хотя бы жажда мне не грозила.
Я надеялась, что утром все изменится. Бес остынет и придет, но он самоустранился. Если не замечать проблему, ее вроде как нет.
Пошли вторые сутки моей вынужденной голодовки. Живот сводило, я могла думать только о еде. Решив напомнить о себе, я молотила кулаками в дверь и требовала, чтобы мне принесли еду. Хоть что-нибудь. Вдруг кто-то услышит и сжалится.
Но увы, в коридоре даже не слышалось шагов. Как будто на эту сторону дома никто не заходил. Спальня превратилась в склеп, где я была погребена заживо. Я проверяла окна — заколочены, да и высота приличная. Потайные двери отсутствовали. Мне отсюда не выбраться.
На утро третьего дня я была почти без сил. Лежала на кровати, смотрела в потолок. Голод измотал меня. Единственное, что радовало, — Бес тоже ослаблен. Из-за нашей связи я не боялась умереть. Муж этого не допустит. Ведь тогда он тоже погибнет. Может, я сомневалась в том, что Бес хочет сохранить мне жизнь, но я точно знала — умирать он пока не планирует.
Он просто мучает меня. Напоминает, кто здесь хозяин. Так он ломает мое сопротивление. Но если он ждет, что я за кусок мяса буду выполнять его приказы, то пусть лучше не приходит. Все равно разочаруется.
Солнце приближалось к зениту, когда в коридоре раздались шаги. Я точно знала, кто идет, но с места не сдвинулась. Дверь открылась, а я даже голову от подушки не приподняла. Во-первых, у меня не было на это сил, а, во-вторых, я не хотела, чтобы Бес думал, будто я рада его приходу. Пусть это и так.
— Не притворяйся мертвой, я знаю, что ты жива. Ведь я сам еще дышу, — услышала я мужской голос.
Пришлось все-таки посмотреть на мужа. Он привалился к стене неподалеку от двери. Это была не просто поза. Бес чувствовал себя плохо. Я поняла это по его осунувшемуся лицу и потухшему взгляду. Моя голодовка отразилась на нем. Он ненормальный, если терпел все это ради того, чтобы меня наказать!
— Если ты пришел послушать, как я буду тебя умолять, уходи, — взмахнула я рукой. — Спектакль отменяется.
— Я уже понял, что моя жена не из тех, кто подчиняется, — мрачно произнес Бес.
— Чем таким важным ты был занят эти дни?
— Искал компромат на тебя, — ответил он честно. — Например, пытался выяснить, кто тебя подослал. Но ничего не нашел.
— Потому что нечего находить.
Бес прищурился. Он мне не верил, что не удивительно. Я думала, он будет настаивать на ответе, но он почему-то оставил меня в покое.
Муж приоткрыл дверь, и в комнату вошла девушка с подносом в руках. Запахло травяным настоем и свежей выпечкой. Мой желудок сделал кульбит, умоляя его покормить. Меня аж подбросило на кровати, но вставать я не спешила. Здесь явно кроется подвох.
— Поставь поднос на стол, Лиз, — сказал Бес девушке, — и уходи.
Служанка торопливо засеменила к столу. Лиз… Лизерли. Не та ли эта девушка, которая провожала меня до спальни? Сестра Беса? Я присмотрелась к ней. Сходство действительно есть. К тому же девушка без сомнений из расы легионеров. Ее выдавали глаза. Не такие яркие, как у мужчин, но все равно исключительного цвета — желтые как солнце.
Меня покоробило, что Бес обращается с ней как со служанкой. Это все-таки его сестра. Родная кровь. Неужели для него это ничего не значит?
Лиз поставила поднос и торопливо покинула спальню. Мы с Бесом снова остались одни. Я сидела на кровати, закутанная в простыню (одежду мне так и не дали) и не знала, что делать.
— Поешь, — Бес взмахом руки пригласил меня к столу. — Это необходимо нам обоим.
Я хмыкнула. О себе беспокоится, гад. Пожалуй, я могу еще немного поголодать из чистого противоречия, но разумно ли это? Силы мне еще понадобятся. Вряд ли муж явился ради того, чтобы меня накормить. Ему определенно что-то нужно.
Я поднялась на ноги. Голова закружилась, и я пошатнулась. Пришлось схватиться за столбик кровати, но, едва увидев, что Бес хочет мне помочь, я сразу почувствовала себя лучше. Нет, нет, только не касайся меня, я как-нибудь сама.