его нет, правят пять командиров. Они ждут исполнения пророчества. Когда вожак придет, все склонят перед ним голову. Даже командиры.
— Как долго длится ожидание?
— Больше сотни лет.
Я кивнула. Не хотелось огорчать авгура, но пророчество, похоже, липа. Откуда взяться легионеру-оборотню, если Амброзия давно уничтожила этот дар?
— Спасибо за рассказ, — сказала я. — Благодаря вам я узнала много нового.
Для меня действительно многое встало на свои места. Теперь ясно, откуда у легионеров сила и ловкость — досталась от волкодлаков. А еще я, наконец, догадалась, как Бес поймал меня во время попытки сбежать. Наверняка у легионеров отлично развиты слух и обоняние. Он просто учуял меня! Поэтому вышел на улицу и ждал под окном.
Одно для меня пока загадка — что делать после того, как Амброзия перестанет действовать. Мы с Бесом все равно останемся мужем и женой, а я не уверена, хочу ли быть с этим мужчиной. То есть прямо сейчас хочу, даже очень, но ведь это не я, а любовный напиток. А что чувствую я сама? Пока во мне говорит Амброзия, я не могу в этом разобраться. Любовная магия перекрывает мои подлинные эмоции.
Я решила — если уж случится в моей жизни любовь, то пусть она будет настоящей. Надо как-то выдержать эти три дня. Правда, судя по тому, как меня трясет при упоминании мужа, это невероятно сложная задача.
Глава 36. О плантации асфоделя
Комната, выделенная мне авгуром, была небольшой, но уютной. Здесь имелось все необходимое: кровать, вода для умывания, ночной горшок, даже столик с писчими принадлежностями и пара книг, чтобы скоротать вечер. Мне не на что было жаловаться. Читай, отдыхай, наблюдай в окно за жизнью Цитадели, благо с башни отличный обзор. Я попробовала каждое из этих занятий, и ни одно меня не увлекло.
Я не находила себе места. Металась из угла в угол, словно запертый в клетке зверь. Мне все не нравилось, все раздражало. Я была сама не своя.
Чего-то не хватало… хотя нет, кого-то. Я не могла сосредоточиться даже на таком простом деле как чтение. Буквы скакали перед глазами, не желая складываться в слова. Все казалось пустым и бессмысленным лишь потому, что Беса нет рядом.
Не помню, чтобы когда-нибудь мне было настолько тоскливо. В груди ныла незаживающая рана. Мысли о муже сводили с ума. Я старалась не думать о нем, прикладывала все возможные усилия, отвлекая себя, но держалась максимум пару минут, потом все начиналось заново.
Особенно тяжко было ночью. Я честно пыталась уснуть, но ничего не получалось. Сон не шел. Я крутилась, сминая постель. Отлежав бока, встала и бродила по комнате точно привидение.
То, что я чувствовала сейчас, даже любовью нельзя было назвать. Это было что-то невменяемое, неподдающееся контролю. Настоящая одержимость. В этот раз Амброзия превратила меня в безумную. Не знаю, продержусь ли три дня.
Великие горы, да я всерьез обдумывала план побега из башни! Прикидывала, хватит ли связанного вместе постельного белья, чтобы спуститься из окна. Это точно была не я, во мне говорила любовная магия. Кто бы подумал, что она настолько сильна.
В подобном кошмаре прошла ночь, день и еще одна ночь. На второе утро я решила — стоп! С меня хватит. Если продолжу в том же духе, окончательно спячу. Надо чем-то себя занять. Не получается это сделать наедине с собой, значит мне нужна компания. Авгур рассказывала о плантации асфоделя, пусть покажет мне ее. Это хоть какое-то, но дело.
Я нашла авгура в той самой комнате, где она принимала нас с Бесом.
— Как спалось? — спросила она, едва завидев меня.
Синяки под моими глазами были красноречивее любого ответа, но я все-таки сказала:
— Ужасно. Практически не сомкнула глаз.
— Притяжение — неприятная штука. Оно будет изводить тебя все сильнее.
— Бес тоже мучается?
— Уж поверь мне, — хмыкнула авгур.
Я кивнула. Хоть не я одна страдаю. Мужчине, наверное, сложнее. Даже сейчас, прямо в это самое мгновение я чувствовала отголоски его желания. Они пробегали по телу разрядами молний, заставляя меня дрожать и ежиться. Сколько я еще вынесу? Если не найду себе занятие, то недолго.
— Хочу посмотреть на плантацию асфоделя. Это возможно? — спросила я.
— Лучше тебе из башни не выходить, — покачала головой авгур.
— Умоляю, — заныла я. — Еще день безделья и мыслей о муже я не выдержу. Ночью на меня нашло затмение, и я едва не выпрыгнула из окна. В последний момент опомнилась. Не верите? Сходите в мою комнату, посмотрите. Вы найдете там связанное между собой постельное белье.
— Крепко же тебя скрутило, — пробормотала авгур. — Это уже перебор.
Она выглядела озадаченной. Как будто впервые столкнулась с чем-то подобным. Но не сама ли авгур говорила, что притяжение — опасная штука? Или у меня какие-то особо усиленные симптомы? В таком случае мне тем более необходима помощь.
Следующие полчаса я применила на Шейне весь доступный мне арсенал — я убеждала, молила, скандалила, даже всплакнула. В конце концов, авгур поняла, что я от нее не отстану, и сдалась.
— Ну хорошо, — вздохнула она. — Давай прогуляемся до плантации.
— Вы тоже пойдете? — удивилась я. — Вас же заперли в башне?
— Чтобы за столько лет я не нашла выход? Не на ту напали!
— Почему же вы до сих пор не сбежали?
— А куда? Это мой народ, моя родина, и это я виновата в том, как все сложилось. Значит, мне исправлять.
Самоотверженность авгура не вызвала у меня восхищения. Пока она сидит в башне и варит Амброзию, страдает мой народ. Что-то не удается ей исправления своих ошибок.
— Тебе придется надеть маску, — она достала из стола повязку на лицо из плотной ткани и пояснила: — Аромат асфоделя содержит дурман. Если подышать им хотя бы пару минут, опьянеешь.
— Это опасно? — насторожилась я.
— От одного-двух раз ничего не будет, но потом возникает привыкание. Маска защитит тебя от дурмана. Главное не снимай ее, — говоря, авгур повязывала точно такую же маску на свое лицо.
Я последовала ее примеру. Вряд ли опьянение поможет мне бороться с притяжением. Скорее наоборот.
Мы вышли из башни и начали спуск по винтовой лестнице, но где-то на середине пути авгур нажала на камень в кладке стены, и открылся потайной ход. Мы попали в коридор без дверей и окон — узкий каменный проход, ведущий через Цитадель. Наш путь освещался лишь свечей в руке авгура.
— Много здесь подобных ходов? — поинтересовалась я.
— Больше десятка. Официально мне не разрешено покидать башню и разгуливать по Цитадели, но благодаря этим проходам я могу появляться там, где захочу. Легионеры считают, что я перемещаюсь при помощи магии, — хихикнула она.
— А вы любите над ними подшутить, — улыбнулась я. Мне нравилось отношение авгура к легионерам. Когда она вот так говорила о них, они не казались такими уж страшными. Я даже начала верить, что их можно победить. Вот только пока не поняла как.
Коридор-тоннель шел под уклоном вниз. Он закончился неприметной деревянной дверью, толкнув которую, мы очутились на улице. Впереди была калитка, увитая плющом.
— Вход на плантацию, — сказала авгур, указав на нее. — Прежде чем мы пойдем туда, хочу тебя предупредить — не рви цветы. Вообще по возможности не касайся их. Это может плохо кончиться.
Я кивнула, хотя не поняла, откуда такие строгости. Похоже, у легионеров асфодель почитается чуть ли не как божество.
Авгур толкнула калитку и первой вошла на плантацию, я двинулась за ней. Я понимала, что меня ждет поле, усеянное цветами, но все равно застыла с открытым ртом, увидев эту красоту.
Бескрайняя поляна, покрытая разноцветным ковром цветочных бутонов. Они покачивались на ветру, словно маленькие танцовщицы в пышных юбках. Такие изысканные, такие нежные. А как дивно пахнут! Даже сквозь маску пробивался их сладкий аромат.
Я поднесла руку к лицу, чтобы снять маску. Действовала не осознанно. Мне вдруг до ломоты в суставах захотелось вдохнуть аромат асфоделя полной грудью. Он очаровал меня и вскружил голову. Я жаждала большего, а не той малости, что ощущаю через плотную ткань.
Пальцы уже коснулись ткани, когда авгур ударила меня по руке:
— Не вздумай снимать, — напомнила она.
Как все-таки здорово, что Шейна со мной. В одиночку я бы наломала дров.
Я поспешно отдернула руку от маски. Довольно с меня того, что Амброзия в моей крови. Не хватало еще нанюхаться цветов, из которых она сделана.
Но, Великие горы, до чего же плантация огромна! Я не видела, где заканчивается поле. Оно уходило за горизонт. Авгур упоминала, что для производства пары глотков любовного напитка требуются десятки тысяч цветов. Не удивительно, что поле таких размеров.
Я сделала несколько несмелых шагов вперед. Меня пошатывало, но это было даже приятно. Словно я пригубила любимое папино игристое вино. Тянуло улыбаться, а еще хотелось раскинуть руки и кружиться, кружиться, кружиться, запрокинув голову к небу. Легкость во всем теле этому только способствовала.
— Спасибо, что согласились вывести меня на прогулку, — от чистого сердца поблагодарила я. — Мне намного лучше.
— Рада это слышать, — кивнула авгур.
Я не солгала. Смена обстановки и новые впечатления притупили мысли о Бесе. И хотя я все еще думала о нем, это было терпимо.
Я настолько увлеклась своими ощущениями, что не сразу заметила девушек. А их было немало. Они проворно сновали между цветочными грядами, окучивая и поливая растения. Ступали девушки аккуратно. Так, что даже лепестки на цветах не шелохнулись от их движения. На девушках не было масок, что меня озадачило. А как же безопасность?
— Почему они без масок? — спросила я у авгура, которая шла рядом.
— Это работницы, — пояснила она. — Они выращивают асфодель. Вся их жизнь проходит на плантации. Когда так долго находишься среди цветов, маска уже не помогает. Она им ни к чему. Они под вечным дурманом.
Пройдя немного вперед, я столкнулась с работницей буквально лицом к лицу, но она меня, что странно, не заметила. Просто прошла мимо. Зато я успела ее разглядеть. Судя по цвету глаз, она из легионеров. Значит, бесплодна.