Я кое-как причесала пальцами волосы и заплела косу. И – чуть не забыла! – спрятала боб за подвязку чулка. Вдела ноги в старые полуразвалившиеся сапожки – великолепное сочетание, просто оборжаться уродам. И отдернула занавеску.
– Я готова, милорд.
Дверца тут же распахнулась, и серые глаза изумленно осмотрели мои обнаженные плечи и едва прикрытую кружевом грудь, оценили степень прозрачности юбок, сквозь ткань которых просвечивали ноги. Бросив зверский взгляд на Кенза, граф сам протянул мне руку в перчатке.
– Мэйс Вирт, вам придется еще раз выйти, нужно проверить карету.
И почему они раньше не додумались?
Я двигалась так, словно столб проглотила: спина прямая и каменная, не дай Небо нитка лопнет.
Не лопнула.
Но это же еще не конец. Еще надо обратно сесть и доехать… куда-нибудь, где можно купить нормальное платье. В счет будущей зарплаты.
Свита графа, к счастью, молчала. Все мужчины отводили глаза, только наглый Кенз глазел, ухмылялся и норовил так развернуть коня, чтобы увидеть мою полуголую спину, а ее и без того обжигало взглядом Ворона.
И тут сэр Гринд снова потряс меня. Выругавшись под нос, он спешился, снял свой плащ и накинул мне на плечи. И даже вспомнил об учтивости:
– Позвольте, достопочтенная дама…
– Спасибо, сэр рыцарь, – прошептала я.
– Простите его, мэйс, – так же тихо ответил Гринд. – Молод он еще.
Я пожала плечами и отвернулась, даже не уточняя, кого имел в виду командир гарнизона: своего подчиненного Кенза или сюзерена. Их молодость – не оправдание хамству и грубости. Была бы перед ними не Тайра Вирт, а Тиррина Барренс, эти «рыцари» были бы сама любезность. А над служанкой можно и поиздеваться. Лицемеры.
И ничего не поделаешь: феодальный менталитет во всей красе.
За моей спиной полыхнуло синим пламенем: некромант уничтожал старое платье и обеззараживал карету от чужой магии. Интересно, чего он боится? Как айэни Зим может навредить ему, если он такой сильный маг, как говорят? Странные у них отношения. Впрочем, я слишком мало знаю об этом мире, чтобы правильно оценивать их поступки. Не думаю, что граф тут в парке мается дурью, вместо того чтобы отдыхать после такого напряженного дня.
– Можно ехать, – устало распорядился Дэйтар Орияр. – Мэйс Вирт, вам будут компенсированы все неприятности, которые вам пришлось здесь пережить.
– Не все можно заштопать золотом, милорд, – сказала я тихо, чтобы услышал только он.
– Верно. Но вы едва не стали невольной предательницей моих интересов. На ваши вещи было навешано столько следящих, гипнотических и прочих заклинаний, что проще уничтожить, чем очистить. Только вот этот гребень вполне безобиден. – Он вложил мне в руку гребешок из шкатулки.
– А мои мази и лекарства?
– Изучим и отдадим, если не найдем вреда.
Параноик. И ведь не зря, вздохнула я про себя, украдкой проверяя, не вывалился ли боб из-под подвязки. Что же мне делать без зелий, когда придет срок? Даже если мне отдадут мешочек, вряд ли получится воспроизвести в точности тот же облик Тайры Вирт, может не хватить какой-нибудь травинки. Или лицо станет рябым от пыли, собранной в кисет вместе с травой.
Придется в первый же выходной проведать матушку Зим. Сдаваться я не намерена.
– И все-таки, ваше сиятельство, если вы так не доверяете, зачем согласились нанять меня?
Граф помог мне сесть в карету (чертова нить все-таки лопнула!) и забрался сам. Я, чувствуя, что платье съезжает с груди, вцепилась в плащ. Карета мягко тронулась с места.
– Попробую объяснить, – сказал граф, усевшись напротив. – Мэйс Вирт, айэни Зим никогда никого ни о чем не просила, и я хочу понять, почему она приняла такое участие в вашей судьбе. Кроме того, вы первая девушка, которая за последние годы добровольно решила работать в моем замке. Остальные соглашались на работу в Орияр-Дерте только вместо смертной казни или каторги. За исключением ведьм и некроманток, но этих я сам не жалую. Мне интересно, вы действительно такая смелая или за этим стоит что-то другое?
– Вы хотели сказать – такая глупая? Милорд, откуда мне знать, что меня ждет, если я никогда не сталкивалась с некромантами.
– Никогда? – бросил он быстрый и острый, как клинок, взгляд. – Странно. Как раз с севера и идут к нам волны нежити. В каждой деревне хотя бы по одному черному магу должно быть, это закон.
– Я не интересуюсь мужчинами, милорд, – выкрутилась я и плотнее запахнула плащ. – У меня обет.
– Именно это Кенз и хотел проверить, когда выбрал для вас столь неподходящую одежду. Первое испытание вы выдержали. Вы не позволили мужчине прикоснуться к вам даже в такой тупиковой ситуации, вы не кокетничали и не истерили. И вы находчивы. Это большой плюс. А теперь я вас оставлю, мэйс Вирт.
Он остановил экипаж и вышел.
Испытание, значит. Первое. И ведь не приснился же мне зверский взгляд, брошенный графом на Кенза. Значит, бордельный наряд – инициатива рыцаря, но граф его поддержал, даже не возмутился столь вольным исполнением приказа. Мужланы. Дебилы средневековые. Сила есть, ума не надо. Что еще они придумают? Какие унизительные проверки себе на потеху?
Меня зазнобило от предстоящих перспектив, и я попыталась закутаться в плащ плотнее, дернула, не заметив, что его пола за что-то зацепилась. Материя затрещала и образовалась дыра с кулак. Ну все, Гринд меня еще больше возненавидит. Что за напасть? Почему мне так не везет?
На миг захотелось сбежать в обитель Светлых Небес, должен же у них быть приют для бродяжек. Но я – Тамара Коршунова, и мне надо выбраться из этого дрянного мира, а Ворон – сильный маг, один из тех, кто может приблизить меня к разгадке моего тут появления.
Граф выполнил обещание: выдал Гринду несколько монет на новые шмотки. В этом мире не было круглосуточных супермаркетов, и рыцарям пришлось взять штурмом модную лавку, вытащить ее хозяина из постели, а тому – растолкать служанку.
Сонная, но любезная до слащавости девица помогла мне надеть платье – голубое, в тонкую синюю полоску, с кружевной отделкой по вороту и рукавам и с застежкой сбоку. К нему подобрали и накидку в комплекте с гребнями. И даже легкие летние башмачки, две пары, кожаные и мягкие холщовые. Туфли на каблуках слугам не положены.
После этого мы нигде не задерживались.
Покинув город, карета катилась по гладким каменным плитам тракта ровно, слегка покачиваясь на рессорах. Клонило в сон, но слишком яркие магические светильники не давали уснуть, и я принялась за штопку порванного рыцарского плаща.
Странно поворачивается судьба. Я могла бы ехать в замок Ворона как графиня, обрученная невеста и будущая хозяйка. А еду как служанка. И профсоюзов здесь нет, и жаловаться не на кого, все по моей доброй воле.
Да и грех жаловаться. Несмотря на зависимое положение, я получила гораздо бо́льшую свободу, чем если бы стала женой лорда Дэйтара.
Да, придется вкалывать. Но я этому даже рада. За последние два года мне до смерти надоело затворничество в особняке, безделье и строжайший надзор опекуна, его матери и моей отвратительной гувернантки.
Да, у меня появился хозяин, чьи приказы я обязана беспрекословно выполнять, если они не противоречили королевским законам и моим служебным обязанностям. Но между мной и работодателем всегда стоял король и его суд. А вот у жены гораздо больше неприятных обязанностей, и по местным традициям муж для нее и хозяин, и король, и судья. Средневековье во всей красе.
Да, у меня будет ненормированный рабочий день, и я обязана являться по первому зову хозяина хоть днем, хоть ночью. Но даже дворецкий не имел права мною командовать без согласования с его сиятельством.
А еженедельный выходной, свобода передвижения и пятнадцать золотых руний в месяц скрашивали и эти неприятные обстоятельства. Это просто баснословное жалованье для неопытной экономки во время испытательного срока. Лисси получала три золотых в месяц, и держалась за столь хлебное место зубами. Впрочем, теперь я знала истинную причину ее энтузиазма.
И самое приятное: пять руний я получу даже в том случае, если уволюсь из замка через сутки. В качестве моральной компенсации.
Мне показалось, граф Орияр и хотел этого, чтобы я сама убралась подальше, потому и вписал в контракт столь восхитительный пункт.
Все мои пожелания были учтены. А глобальное требование некроманта было одно: слушаться и не соваться туда, куда нельзя под страхом не просто смерти, а смерти с последующим поднятием моего трупа.
Ну и по мелочи: не покидать замок без разрешения, не крутить романы с мужским населением, держать язык за зубами и прочее, и прочее, всего я даже не запомнила, но всегда могу перечитать в своем экземпляре контракта.
Видимо, я то ли задремала, то ли задумалась, потому что очнулась, когда карета резко остановилась, инерция смела меня со скамьи, и я едва не расшиблась о сиденье напротив. Хороша бы я была с разбитой губой и фингалом под глазом.
– Приехали, мэйс! Дальше пешочком.
Дверца распахнулась, кучер вытащил меня – ноги я отсидела, и они не слушались – и прислонил к прохладной коже кареты.
Летом светлеет рано, и небо уже жемчужно светилось и подрумянивалось на востоке.
А на западе так и вовсе, казалось, солнце взошло – так ярко светился круглый контур висевшей в воздухе арки – огромный обруч со световыми спецэффектами и непроницаемым белесым туманом внутри. В фильмах так обычно выглядели порталы, а значит, замок далеко от столицы и до матушки Зим за один выходной не добраться. Плохо.
В поле зрения появились всадники – сэр Гринд и сэр Кенз.
– Поторопитесь, мэйс! Остальные уже прошли.
– Сэр Гринд, я случайно порвала ваш плащ, но уже заштопала. Простите.
Я протянула ему сверток, аккуратно сложенный заштопанной дырой кверху, чтобы сразу увидел нанесенный ущерб. Нитки я надергала из той же подушки, но не золотые, а темно-синие, и пришлось вышить что-то вроде славянской обережной руны. На черной ткани почти незаметно.