Повернулась к Наде и, спокойно глядя ей в глаза, произнесла:
— У нас все хорошо.
— Ой ли? — мотнула головой подруга и прищурилась.
Я опять оглянулась и замерла. Ярослав накрыл своей ладонью руку Есении, а мне словно под дых дали. Сжала кулаки, сминая в них подол легкого платья, и отвернулась, не желая все это наблюдать.
— Расскажешь?
— Ты специально меня сюда позвала? — удивилась я. — Ты знала, что он будет здесь? И специально, да? Так это еще ничего не значит. Они просто разговаривают, — зачастила я, чувствуя, как к глазам подступают слезы.
— Успокойся. — Надя крепко сжала мои ладони. — Я здесь была с мужчиной, — тихо сказала она, — и хотела тебе о нем рассказать. Но сейчас я намного больше хочу послушать тебя. Нам все равно здесь сидеть, пока они не уйдут. — Я удивленно на нее посмотрела. — Ты же не хочешь, чтобы он тебя видел?
—Н-нет, — покачала я головой.
— Вы целых два месяца женаты, Рит, и ты никогда мне не говорила, что у вас что-то не так.
К столику подошел официант с нашим заказом, и я тут же, достав приборы, с силой воткнула вилку в кусочек помидора.
Легче не стало.
— А о чем мне тебе говорить, Надь? — я тяжело вздохнула и улыбнулась через силу, на мгновение прикрыв глаза и беря себя в руки.
Ну подумаешь — встретился, ну подумаешь — повел обедать. Ведь он же не в гостиницу Есению повел. Сжала крепче вилку, чувствуя, как внутри все тянет от ноющей боли.
— У нас… — Открыла глаза и тут же оглянулась. Яр с Есенией о чем-то очень живо разговаривали, девушка жестикулировала, размахивая руками, и широко улыбалась. — У нас ничего не поменялось со дня сумбурной свадьбы, Надюш, — я вернула взгляд к подруге. — Я думала, что он привыкнет, раскроется. Я не знаю…
— А он что? Не обращает на тебя внимания?
— Почему же? — усмехнулась, вспоминая, как каждый раз горели его глаза во время близости. — Секс у нас регулярный и безупречный, и Яр постоянно хочет меня и не дает мне и шага мимо ступить, когда он дома. Но… — я сглотнула, пытаясь подобрать слова, которые все не приходили, потому что я сама себя с трудом понимала. Чувствовала, что что-то пошло не так. И не могла понять где и когда.
— Это не то, чего ты ожидала? — кивнула Надя и внимательно посмотрела мне за спину.
— Что там?
— Они уходят.
— Уже?
Я дернулась, хотелось подскочить и побежать за ними. Возможно, закатить истерику или устроить сцену ревности. Предотвратить хоть как-то то, что могло случиться после.
— Успокойся, — шикнула Надя на меня и кивнула на окно, рядом с которым стоял наш столик, — смотри лучше туда: обзор хороший, мы сейчас все увидим.
Я практически вплотную прижалась к подруге, чтобы разглядеть Огнева. Они с Есенией неспешно вышли, остановились у неизвестной мне машины друг напротив друга, и девушка взяла ладони моего мужа в свои, легонько ими потрясла. Затем она поцеловала его в щеку и убежала к автомобилю. Яр кивнул ей напоследок и после того, как машина тронулась, поспешил к своей, а я вздохнула с облегчением.
— Ничего страшного, — шепотом постаралась убедить то ли себя, то ли подругу.
— Конечно, ничего страшного. Спрашивать его будешь?
— Не знаю, — отстранилась от Нади и решила доесть салат. Нужно было набить желудок хоть чем-то.
Я попыталась расспросить Надю о том, чем же она хотела со мной поделиться, но подруга лишь отмахивалась и всячески пыталась меня развеселить и подбодрить. А я сама не понимала, что же произошло. Казалось бы, ничего страшного, только в душе еще сильнее начало буйствовать странное чувство. Раньше оно лишь проскальзывало, и я с легкостью от него отмахивалась. А сейчас никак не получалось.
Оказавшись дома, я сразу же забралась в душ и долго стояла под струями теплой воды, пытаясь смыть с себя не только домогательства Виттора, но и мерзкое ощущение того, что я оказалась неправа. С самого начала неправа. Слишком много на себя взяла. О многом мечтала и многого ждала, а по факту не получила ничего, кроме дикой страсти, от которой разум прекращал свою работу. И у Яра, и у меня.
— Ты чего? — голос Огнева прозвучал глухо и настолько неожиданно, что я тут же обернулась, машинально прикрываясь. И как я могла не почувствовать, что он открыл дверцы душевой кабинки?
Яр был абсолютно голым и настолько же прекрасным. Безупречным. Идеальное рельефное тело, которое должно было быть моим. Только вот, кажется, мужчина, несмотря на штамп в паспорте, так и не пустил меня в свое сердце.
— Что случилось, Динь-Динь? — Он быстро шагнул внутрь, задвинул дверь и взял меня за лицо. — Почему ты плачешь?
— Тебе показалось, — слабо улыбнулась, — я же моюсь, это все душ.
— Рит, когда моются, не захлебываются соплями, шмыгая при этом носом, — усмехнулся Яр и притянул меня к себе, крепко обнимая.
Что-то внутри у меня точно сломалось. Я разрыдалась. От его теплоты и силы, оттого, что он рядом со мной. Возможно, я ошибалась и нужно приложить лишь чуточку больше усилий и тогда он меня наконец-то полюбит?
— Нет, Кокосик, так не годится.
Мужчина провел ладонью по моим волосам, затем выключил воду и, отступив от меня на мгновение, приоткрыл дверь для того, чтобы стянуть с полки полотенце, в которое меня тут же закутал.
— Вот так-то лучше, Динь-Динь. — Он щелкнул меня по кончику носа и тут же подхватил на руки. — Пойдем-ка поговорим.
Усадив меня на кровати, он плотно укутал меня в одеяло и лишь тогда, сверкая красивой подтянутой задницей, скрылся в ванной. Вышел из нее он уже с полотенцем на бедрах, и я испытала легкую досаду, потому что готова была вечно смотреть на идеальное тело своего мужа.
— А теперь рассказывай. — Огнев легонько толкнул меня, заставляя лечь, и наклонился надо мной, упираясь руками по сторонам от моей головы.
— Что? — шепнула, любуясь его серебряным взглядом.
— Я вижу, как ты не первый раз плачешь, и мне это не нравится. Начинает казаться, что что-то мы с тобой все же не прояснили или я делаю не так. Я же стараюсь, Рит, — он говорил совершенно серьезно, при этом внимательно меня разглядывая, словно впитывая в себя каждую мою эмоцию. — Я много сам еще не понимаю. Но уверен, что у нас все будет прекрасно, ведь нам хорошо вместе, — он сказал это настолько легко, что я потянулась к нему и накрыла губы поцелуем. Может, я и правда слишком много думала и надо поменьше есть себя изнутри?
— Стой, Кокосик, сначала расскажи мне, из-за чего ты плакала.
И я сбивчиво рассказала ему о Витторе и его предложении. Не заостряя внимания на подробностях, просто отвлекла мужа, потому что не хотела заводить разговор о Есении. Хотела вообще забыть о ее существовании. Особенно после сегодняшней встречи.
Яр в самом начале моего рассказа попытался подскочить с кровати, но я его остановила, схватив за ладонь, и попросила меня обнять. Это сработало, и несмотря на участившееся дыхание Огнев остался на месте, крепко меня к себе прижал и гладил по волосам. А когда потом я потянулась к нему за лаской, он мне ответил. Не побежал с шашкой наголо разбираться с приезжим агентом, а начал бережно и нежно покрывать мое тело поцелуями. Столько приятной неторопливости в наших отношениях не было еще никогда. Было остро и сладко одновременно. Мужчина, не отрываясь от моих губ, двигался во мне сильными, но неспешными толчками, словно растягивая удовольствие, наслаждался каждым движением и касанием наших тел. Это был не секс, это было занятие любовью — по крайней мере, именно таким оно мне и представлялось. Словно это была не только близость тел, а близость душ. После которой уже не могло быть как раньше. Будет только лучше и обязательно по-другому, потому что не может быть настолько нежным, заботливым и ласковым мужчина, который не любит. Через, казалось, целую бесконечность, за которую Яр поработил меня окончательно, мужчина ускорился, а затем и вовсе перевернул меня на живот, тесно прижимаясь ко мне, покрывая шею и спину поцелуями. А я слышала его стоны сквозь свои и сходила с ума от этого еще сильней. Огнев неразборчиво шептал что-то ласковое, я почти не понимала да и не вслушивалась, пока с его губ не сорвалось тихое, но протяжное: “Еся-я-я…”
Я окаменела. Яр продолжал толкаться в меня, кончая. А я словно покрылась изморозью и больше не чувствовала его внутри. Лишь слышала надорванное дыхание, приглушенный полустон-полурык и имя… которое теперь звучало лишь в моей голове. Но я слышала его и хотела закричать. Завизжать, заорать. Чувствовала тяжесть мужского тела, слышала быстрые удары его сердца и хотела исчезнуть. Хотела выбраться из этой ловушки раз и навсегда, предварительно умывшись. Смыв с себя этого человека. Все его касания, взгляды и слова. Стереть его со своей кожи и не вспоминать больше никогда. Больно ли это? Черт подери, да! Больно упасть с высоты, на которую он сам меня превознес. Я уже почти не надеялась, но он своими нежными касаниями дал мне веру в наше счастье, он заставил меня почувствовать себя желанной, а потом словно головой об асфальт. Размозжил мне череп и лишил возможности остаться человеком. Обычным. Нормальным человеком. Лучше бы он не приходил сегодня раньше с работы. Лучше бы он вообще не появлялся в моей жизни никогда.
— Вот только не смотри на меня так, Рит, — произнес он сразу же, как я обернулась к мужчине.
— Как так?
— Так, как ты сейчас смотришь.
— То есть мне и смотреть на тебя нельзя? Может, мне и лицом к тебе не поворачиваться?
— Это недоразумение, Рит. — Ярослав растерянно посмотрел на меня и взъерошил свои волосы. — Я сам не понимаю, как так…
— Хочешь сказать, — вспылила я, — ты ни разу не представлял ее, пока твой член был во мне? Скажи! Ты ни разу не думал о ней, пока трахал меня?
— Рита…
— Скажи! Скажи это! Скажи мне что-нибудь. Что угодно. И я поверю. Просто скажи!
— Рита…
Он смотрел на меня, утягивая в свою бездну, и молчал, не отвечая. Просто смотрел и не мог соврать. Просто соврать, я бы поверила. Я бы просто поверила. Сделала бы ещё что-то. Изменилась, переосмыслила бы свое поведение. В лепешку разбилась бы, продолжая добиваться его. Продолжая строить нас и нашу судьбу.