ше, чем кто-либо, знаю, на что способен человек, доведенный до отчаяния.
Демос сжал челюсти, подумал, но затем все же покачал головой:
— Возможно, ты действительно лучше, чем я, сможешь ее понять, но все же поеду один.
Дверь за ним захлопнулась. Алтея осталась одна. Ей нечем было себя занять, но и оставаться подолгу на одном месте она также не могла, поэтому принялась бесцельно слоняться по просторным комнатам, уставленным дорогой мебелью.
Забредя в кухню, она решила выпить чаю, надеясь, что хоть он поможет ей успокоиться. Она пила его, не чувствуя вкуса, все острее ощущая свое одиночество. Ей хотелось, чтобы рядом был Демос. Неужели она действительно его любит? И тут же пришел ответ. Да. Она любит Демоса.
Алтея резко поставила чашку на стол. Чай расплескался, но она этого даже не заметила.
Когда и как это могло произойти, она не знала, но факт оставался фактом, иначе бы ей не было так одиноко без него. «Я сделаю все, — с неожиданной для себя решимостью подумала Алтея, — чтобы моя любовь не осталась безответной».
Дом ее отца показался ей холодным и пустым. Мрачным, словно над ним нависло какое-то несчастье. Может, так оно и было. По крайней мере, у нее отцовский дом ассоциировался с горечью, болью и сожалениями, но только сейчас, будучи женой Демоса, Алтея поняла это неожиданно отчетливо.
«Сегодня суббота, — подумала Алтея. — У Мелины выходной, поэтому отец должен был быть дома один».
Заглянув в комнаты на первом этаже, она поднялась на второй. Из-за приоткрытой двери ее спальни раздался какой-то звук, и, зайдя внутрь, она увидела отца. Он сидел на ее кровати, глядя себе на колени, на которых лежала кучка морских камешков.
Алтея сохранила их коллекцию, хотя вскоре возненавидела каждый камешек, так как именно они служили поводом для тех встреч, от которых ее прежде охватывали оцепенение и ужас.
Будь пай-девочкой…
Воспоминания нахлынули на нее снова, и Алтея на миг закрыла глаза. Нет, она больше не позволит своему прошлому одержать над ней верх!
— Привет, папа, — сказала она, и ее отец резко вскинул голову:
— Алтея… — На его лице мелькнула радость, сменившаяся растерянностью. — Я никак не ожидал, что ты…
— Я знаю. — Алтея села рядом и взяла с его колен маленький оранжевый камешек. — Я всегда любила наши поездки на пляж. Ты помнишь?
— Как я могу их забыть? — На его глаза навернулись слезы. Он опустил голову и глухо произнес: — Я знаю, что наделал много ошибок. Я подвел тебя, хотя не знаю, как именно… Может, я был слишком строг с тобой, а может, наоборот, слишком потакал твоим капризам. — Он поднял голову и с видимым трудом, глядя ей в глаза, заставил себя произнести: — Я сожалею.
Алтея улыбнулась, почему-то не чувствуя в этот момент ничего, кроме грусти.
— Ты не подводил меня, папа. По крайней мере, не так, как ты думаешь. Хотя я и винила тебя за то, что произошло.
Отец взглянул на нее чуть ли не с испугом. «Он так ничего и не понял», — осознала Алтея. Впрочем, ей было так стыдно признаваться в этом, что, возможно, он тогда просто ничего не смог понять из бессвязной речи дочки. Тогда она была слишком юна и не уверена в себе. Сейчас же, когда рядом с ней Демос, пусть даже она не чувствует его любви, она стала сильнее. Да, пора наконец похоронить мучительное прошлое! Это нужно сделать ради них обоих, даже если для отца это станет шоком.
— Помнишь своего друга… Грегориса Курикоса? — Даже сейчас это имя далось ей с трудом, хотя Алтея знала, что несколько лет назад он умер.
— Конечно, — кивнул отец, хотя и несколько настороженно. — Ты не один раз пыталась со мной поговорить, но я так ничего толком и не понял. Он относился к тебе очень тепло…
— Даже слишком, — горько улыбнулась Алтея.
— Что ты имеешь в виду? — Спирос встревожился еще больше. Его лицо вдруг исказилось от ужаса. — Алтея… Ты ведь не хочешь сказать, что… — почти умоляюще произнес он.
— Да, папа, хочу, — спокойно сказала она. — Я пыталась объяснить тебе, что не хочу оставаться с ним наедине!
Ее отец страшно побледнел, на лбу у него выступили капельки пота.
— Я думал, что ты просто скучала по тем дням, когда я мог уделять тебе все свое внимание, — запинаясь, сказал он. — Думал, что таким образом ты хотела напомнить мне о себе. О боже! — Он затряс головой, словно не в силах примириться с этой правдой, и спрятал лицо в ладонях. — Боже мой…
Алтея положила руку ему на плечо и почувствовала, как его сотрясает дрожь.
— Да, папа, к сожалению, это правда. Но, пожалуйста, давай больше не будем о нем вспоминать, ладно? Он и так слишком долго отравлял мне жизнь. Я не хочу, чтобы теперь и у тебя была отравлена жизнь. Теперь все в прошлом. Вот почему я решила рассказать тебе.
— Ты должна ненавидеть меня, — сказал он, и в его голосе Алтея услышала презрение к самому себе.
— Нет, просто я винила тебя за все случившееся, поэтому и стала вести себя так вызывающе. Своим поведением я тебя словно наказывала. Хотя мне это и не приносило никакой радости.
Ее отец осмелился наконец поднять лицо. Алтея увидела его страдальческий взгляд.
— А я еще заставил тебя выйти замуж, — еле слышно пробормотал он. — Думал, что брак пойдет тебе только на пользу. — Он судорожно глотнул. — А Демос?..
— Нет, с ним все в порядке, — поспешила успокоить его Алтея. — Он другой. — Она отвела взгляд и сделала попытку улыбнуться. — Конечно, не совершенство, но человек он неплохой. — По крайней мере, был терпелив и добр с ней до того, пока с Брианной не произошла беда. И специально для отца, тем более что это была правда, она добавила: — Я даже рада, что вышла за него замуж.
Они еще поговорили некоторое время, и Алтее пришлось успокаивать отца, просить, чтобы он постарался забыть то, что она ему рассказала, так же, как сделала она. Ради них. Ради будущего.
В квартиру Демоса Алтея вернулась уставшей — как физически, так и морально. Демоса еще не было.
Решение созрело за несколько минут. Она и так плыла по жизни слишком долго! Пора было пробовать брать жизнь за рога.
Она взяла такси и поехала в больницу. Медсестра указала ей палату Брианны.
Пройдя половину коридора и дойдя до приоткрытой двери комнаты ожидания, Алтея услышала взволнованный голос Демоса:
— С ней все в порядке. Слава богу, все обошлось.
— Ты мог бы и не приезжать, — ответил ему другой мужской голос, и Алтея узнала в нем отчима Демоса.
— Нет, я должен был приехать, — отрезал Демос. — Она моя сестра, если вы позабыли.
— Брианна стала мне почти как дочь в тринадцать лет. Все эти годы именно я заботился о ней.
Демос несколько секунд молчал.
— Знаю, — мрачно изрек он наконец. — Это я подвел ее.
— Ты все сделал правильно. Просто ты не мог стать для нее отцом.
— Именно, — глухо произнес Демос. — Вот почему я ее подвел.
Алтея нечаянно толкнула дверь. Демос и Ставрос оглянулись. Увидев ее, Демос нахмурился. Ставрос произнес что-то в качестве приветствия, но Алтея его почти не слышала, глядя в неожиданно ставшее для нее таким дорогим и любимым лицо.
Она и не заметила, как Ставрос оставил их одних.
— Зачем ты приехала? — чуть ли не агрессивно спросил Демос.
Алтея распрямила плечи и постаралась спокойно встретить его взгляд, хотя внутри ее все дрожало от страха. Страха потерять то, что она так неожиданно обрела.
— Затем, что я твоя жена! Я волнуюсь и тревожусь о тебе и… твоей семье.
Демос вскинул руку:
— Только не говори ничего о любви! Не говори мне, что я тебе нужен. Я и так все прекрасно вижу по твоим глазам. — Он вдруг почти растерянно покачал головой и произнес безжизненным голосом: — Как я мог быть таким слепым и не увидеть в тебе то, чего всеми силами старался избежать? Как я мог не заметить, что ты даже не пыталась скрывать?
— Что ты хочешь этим сказать? — замирая от страха, спросила Алтея.
Демос посмотрел ей прямо в глаза:
— Я не могу быть тем, кем ты хочешь меня видеть, Алтея. Я не могу тебя спасти, что бы ты там ни думала.
— Я и не хочу, чтобы ты меня спасал! — тут же возразила она. — Точнее, ты уже меня спас, — поправилась она, — когда помог мне заговорить о прошлом. Заставил меня встретиться лицом к лицу с преследовавшим меня страхом. Мне кажется, я понимаю, что с тобой происходит. Феодоре рассказал мне, когда мы плыли на остров. Тебе пришлось взвалить заботу о семье на свои плечи, а ведь ты сам еще был ребенком.
— Я с радостью взвалил на себя этот груз. С радостью! — с ударением повторил Демос.
— Я верю. — Алтея спокойно смотрела на Демоса. — Ты взваливал на свои плечи этот груз, а затем твоя мать вышла замуж за Ставроса, и ты оказался не нужен.
Алтея живо представила себе эту картину и боль и разочарование еще не возмужавшего юноши. Он так старался для своей матери и сестер, так, должно быть, был горд, что сумел выбраться из нищеты и сумел заработать денег на то, чтобы купить прекрасный дом, который в итоге остался пустым… Демос почувствовал себя ненужным, в его жизни образовалась пустота.
— Я люблю тебя, Демос.
— Извини, я не могу ответить на твое чувство. — Демос рассмеялся неприятным, колючим смехом. — Если ты помнишь, любовью я сыт по горло.
— Я говорю тебе о другой любви, — нежно сказала Алтея, беря его за руку. — Я говорю тебе не об ответственности, которую тебе принесет моя любовь. Не о том, что стану такой же зависимой от тебя, как Брианна. Я не хочу от тебя ничего брать. Я хочу дать тебе. Я хочу подарить тебе свою любовь. Я не Брианна, запомни это. Да, я была похожей на нее, но теперь хочу стать другой. Более того, мне кажется, я уже стала другой. Я чувствую в себе смелость, которой раньше не знала. Любовь требует смелости, Демос. Но если бы не ты, я бы не узнала об этом. И обещаю тебе, что в этот раз я просто так от тебя не откажусь. Я сделаю все, чтобы завоевать твою любовь.
Демос смотрел на нее со странным выражением, и Алтея знала, что внутри его происходит борьба. Наконец он с видимым усилием произнес: