– Не тебе нам указывать, – фыркает Исай.
– Так же, как и не вам решать мою судьбу, – обрываю я их спор, и все мужчины поворачиваются ко мне. – Я остаюсь с колдуном! Не стану я ни твоей невестой, Исай, или твоей, Владимир. Вы обманули моих сестёр! Обманули моего отца и меня! Обманули зимние месяцы и Март! Я никуда с вами не пойду, и мне плевать, кто решил, что я чья-то невеста! Я сама выберу себе жениха, но это точно будете не вы!
Я злюсь и кричу на них, усталая от пренебрежительного отношения, будто я вещь, с которой они играют с момента моего рождения. Колдун говорил, что не понимает, что такое любовь, но он хотя бы испытывает что-то подобное к животным. Эти же двое лишь притворяются, делая вид, что осознают, каково это чувство. Я для них игрушка, которую они вскоре случайно сломают и выкинут, а затем через мгновение позабудут о моём существовании.
– Ты не можешь остаться с ним в Зимнем лесу, Яра, – качает головой Владимир. – Уже все ощутили, что ты в состоянии разбить лёд. Сделаешь это, и все три зимних брата придут за Исаем. Действует он опрометчиво, но мне он младший брат. И я привык его защищать.
Владимир говорит с долей сожаления, разочарованно качнув головой.
– Я же сказала, что не вам указывать, что я могу. Давайте разойдёмся мирно, – отвечаю я.
– Это действительно твой окончательный выбор, Яра? Добровольно ты с нами не пойдёшь?
– Нет, не пойду.
– Тогда мне жаль, княжна, но зиме ты не должна достаться, – тем же нечеловечески спокойным тоном говорит Владимир и раньше, чем звучат чьи-либо возражения, перекидывает вперёд арбалет, вскидывает к плечу и стреляет в меня.
Март вскрикивает, а я растерянно пячусь назад. Прийти на помощь успевает только Исай. Он разворачивается, стремительно отбивая лезвием меча летящий болт в сторону.
– Ожидал чего-то подобного от тебя, брат, – хмыкает он. – Но не торопись. Я заберу княжну и без её согласия.
Я возмущённо набираю воздуха в лёгкие, но проглатываю невысказанное недовольство, отвлекаясь на хрип. Поворачиваю голову, чтобы увидеть, что отбитый арбалетный болт торчит из живота Ильи прямо под грудной клеткой. Друг сгибается от боли, а кровь расползается по рубашке. Меч выпадает из его руки, Илья делает пару шагов назад, обхватывая древко пальцами. Его шатает, но он пытается устоять.
– Проклятье, – ворчит Исай, раздосадованно взмахивая рукой с мечом. – Я и так планировал его убить, но не таким нелепым способом. Никакого благородства в твоём оружии, брат.
Голос Исая раздражённый и разочарованный, но так говорит тот, кто почти выиграл партию, пока другой случайно опрокинул стол с игровыми костями, лишая возможности узнать настоящего победителя.
Лёгкие немеют. Я не могу ни закричать, ни даже ахнуть. Со всей силы пинаю Исая по ноге и отталкиваю со своего пути. Мне преграждают дорогу лисы, но чувство опасности полностью погребено под ужасом, затапливающим моё сознание. Не глядя, голыми руками расталкиваю тварей, чтобы пройти. Те скалятся и тявкают, но не кусаются. Падаю на колени рядом с Ильёй и обхватываю его руками, когда тот сам почти валится на землю. Из его рта сочится кровь. Мои губы шевелятся, я напрягаюсь, силясь выдавить хоть пару слов. Мне не хватает воздуха, я задыхаюсь, а Илья в моих руках морщится от боли.
– Март, неси снег, – хрипло лепечу я.
Никто не двигается с места, поэтому поднимаю взгляд на мальчишку.
– Снег!! – мой вопль оглушает меня саму.
Не знай я, что ребёнок передо мной один из двенадцати месяцев, решила бы, что он самый настоящий восьмилетний мальчишка, напуганный и шокированный разворачивающимся зрелищем. Его глаза огромные, рот разинут, он вздрагивает всем телом от моего крика, словно я ударила его.
– Неси снег!! – я не уверена, кричу или уже рычу на него. Никогда ни с кем я так не разговаривала.
Март срывается с места и исчезает за деревьями в направлении снежной поляны. Я прижимаю Илью к себе, упрашивая подождать совсем немного. Друг что-то вяло говорит, но не может закончить и первую фразу, как кровь вновь идёт ртом.
– Что вы натворили, глупцы? – обеспокоенно спрашивает колдун.
– Мы бы всё равно его не отпустили, Яра, – каким-то нелепым оправданием пытается утешить меня Исай. – Этот смертный в тебя влюблён и слишком приставуч. Это было неизбежно.
Я игнорирую их всех. Касаюсь губами лба Ильи, нервно поглядываю в сторону леса, надеясь, что Март вернётся как можно скорее.
– Даже не смей, – угрожающе предупреждает колдун, когда Владимир неторопливо заряжает арбалет новой стрелой. Октябрь замирает, как только хозяин леса стучит посохом по земле, посылая предупреждающую вибрацию.
Мои руки трясутся, а крови Ильи так много, что она впитывается и в мою одежду, металлический запах перекрывает все остальные. В глазах собираются слёзы, но я до боли закусываю губу, хмурю брови, заставляя себя сдерживаться. С губ срывается всхлип, я улыбаюсь при виде испуганного Марта, который на вытянутых руках несёт свежий снег.
– Нужно вытащить, – с трудом шепчет Илья и громко стонет, пытаясь вытянуть болт.
Слёзы всё-таки начинают течь, но я хватаюсь за древко и помогаю. Илья дёргается и кричит, пока болт выходит из его тела. Кровь с новой силой вырывается наружу. Я зажимаю рану ладонью, а Март поит Илью снегом. Тошнота от сильного металлического запаха подкатывает к горлу, но я сглатываю и продолжаю давить на рану, чувствуя тёплую кровь, сочащуюся сквозь пальцы. Убеждаю себя, что ещё совсем немного и всё закончится. Илья пьёт, сглатывает всё, что даёт Март. Мы напряжённо ждём, я всматриваюсь в лицо друга, которое так и остаётся неестественно бледным. Его губы теряют яркость, сливаясь с кожей. На мгновение отнимаю руки от раны, но тут же возвращаю. Ничего не изменилось.
– Март! Откуда ты принёс снег?! Почему он не помогает? – Меня трясёт от страха, сердце бьётся прерывисто где-то в горле.
– С поляны, как и всегда, – растерянно оправдывается мальчишка.
– Нет… нет, – бормочу я. – Должно помочь. Ведь всегда помогает! Почему живая вода не помогает?!
Я оглядываю всех присутствующих в поисках ответов, но те хранят задумчивое молчание. Задерживаю взгляд на колдуне.
– Колдун! Почему она не помогает?!
– Я не знаю, княжна, – рассеянно говорит тот. – Живая вода всегда помогает.
– Почему она не помогает?! – я срываюсь на крик, не получив удовлетворительного ответа, но уже не знаю, кого спрашиваю.
– Яра… – тихо зовёт меня Илья, а я прижимаю его к себе крепче. Он носом утыкается мне в шею, пока я сквозь злые слёзы с ненавистью смотрю на Исая и Владимира.
– Март! Принеси ещё. Нужно чуть больше, и всё, – прошу я, хотя в глубине души понимаю, что дело не в этом.
Но ведь колдун говорил, что живая вода способна вылечить всё, что угодно, любую болезнь и любую рану. Почему же…
Я своими глазами видела, что она может сделать.
Я сама истекала кровью, а вода меня вылечила.
Почему же…
Продолжаю аккуратно укачивать друга на руках, чувствую прикосновение его волос и кожи к своей шее. Продолжаю зажимать рану на животе. Прокручиваю в голове одни и те же мысли, не замечая, как проходит время. Никто из присутствующих не вмешивается. Март отходит на несколько шагов.
– Ты хотел попросить у меня три вещи, – вдруг вспоминаю я. – Какая третья?
Хочу взглянуть другу в лицо, но какой-то глубинный страх меня останавливает. Я продолжаю ждать ответа, а он молчит.
– Какая третья? – вновь ласково повторяю я, моя глупая улыбка нервно дрожит, но я продолжаю удерживать её на губах, надеясь этим подбодрить Илью, заставить набраться смелости и сказать мне правду.
Трусь щекой о его светлые волосы, вспоминая, каким тощим ребёнком он был, а теперь у меня ноют руки, я с трудом его держу.
– Что третье ты хотел у меня попросить?
Терпеливо жду, невидящим взглядом рассматривая голые ветки и голубое небо с редкими облаками над головой.
– В чём дело? – колдун спрашивает тихо, я едва различаю его вопрос.
– Он умер, – бесцветным голосом отвечает Март.
Похоже, я раскачивалась с другом на руках слишком долго, потому что, когда наконец замираю, мне кажется, что весь лес продолжает качаться.
Глава 23
– Уже ничего не изменить, Яра, пора идти. Поднимайся, – приказывает мне Исай, когда я всё-таки набираюсь смелости и смотрю в побелевшее лицо Ильи.
Я не плачу, ещё не до конца понимаю, что именно произошло. Силюсь подумать, но все мысли разбегаются, а в голове до тошноты гудит как в пустом бронзовом чане после удара об пол. Март садится напротив, тянет руки к Илье, и я бездумно передаю своего друга его месяцу.
– Убирайтесь, – хрипло говорю я Ноябрю и Октябрю, даже не глядя в сторону осенних братьев. – Убирайтесь вон.
Я поднимаю взгляд на колдуна, он смотрит на меня в ответ. Не знаю, насколько он понимает ситуацию, но его брови болезненно изгибаются. Он сожалеет. Не успеваю ничего сказать, как один из лисов кусает меня за сапог. Вскрикиваю, когда хищник опрокидывает меня на землю и стремительно тащит к своему хозяину прямо по земле. Моя одежда цепляется за коряги, собирает грязь, землю и полусгнившие листья. Пальцами хватаюсь за окружающие корни, пытаясь остановить движение. Больно обдираю кожу об острые ветки. Пинаю тварь другой ногой по морде, но на его место сразу сбегаются новые хищники и продолжают тащить. Я шиплю и скалюсь не хуже этих лисов, впиваюсь пальцами во влажный мох и чернозём, сыплю проклятиями, не желая сдаваться.
Я бы и раньше не далась, но теперь…
Они меня ни за что не получат.
До боли сжимаю зубы, цепляюсь за толстый корень, ломая ногти, но останавливаю своё движение и отбиваюсь от лисов с чёрными мордами и рыжим мехом. Бросаю отчаянный взгляд на тело Ильи, Март задумчиво вертит в пальцах его испорченный оберег. Мартовский оберег, который должен был его защитить, как уже сделал однажды.
Но в этот раз ему не помог ни его месяц.
Ни живая вода.