Обычно я не жалую эти посиделки в кругу семьи, где отец в очередной раз отчитывает меня за то, что встречаюсь с пустоголовым Дэном, а мать его поддерживает, перечисляя действительно стоящие кандидатуры мужчин. Но все эти стоящие кандидатуры не имеют значения, когда влюблена ты в другого.
В последнее время они подозрительно приутихли и молчат. Поэтому мне страшнее в два раза сильнее. Затишье перед бурей всегда очень опасно. Уже какой день в моей голове поселилась мысль, что они что-то затеяли. И эта мысль не покидает ни на одну секунду.
— Мама, папа, я дома, — оповещаю родных, скидывая обувь и сумку. Бросив последнюю на полку, побрела в сторону столовой, услышав оклик отца оттуда.
— Юля, мы тут!
Натянув максимально расслабленную улыбку, вошла в огромную комнату, готовая к очередной войне. Но улыбка сползла с моего лица, когда за столом я заметила ещё одного мужчину, сидящего рядом с отцом. Он был спиной ко мне, и всё же я вмиг почувствовала что-то неладное.
— Пап? — окликаю родителя. — У нас гости? Ты не предупредил, — пытаюсь вернуть улыбку, но почему-то не выходит. Сердце бешено стучит. Ноги перестают держать. А глаза скоро выжгут дыру в голове гостя.
— Да, Юлечка, гости! — подтверждает и так понятное родитель. — Адам только сегодня приехал. Решил устроить нам сюрприз и отужинать с нами. Проходи, родная. Садись.
— Адам? — переспрашиваю, перебирая в голове имена всех знакомых отца, и никого с таким именем не нахожу. — Не помню такого.
— Вы раньше не виделись, родная, — ласково произносит мама, любовно посмотрев на мужчину.
— Виделись, — разносится голос незнакомца из кафе, и Адам разворачивается ко мне, ослепив своей белозубой улыбкой. — Правда ведь, Юленька? — а затем поворачивается к моим родителям и уже для них рассказывает. — Сегодня мы встретились в кафе. Не выдержал и подошёл познакомиться с этой милой леди. Меня так и тянуло услышать её голос и перекинуться несколькими фразами.
— Ах, какой нетерпеливый, — романтично вздыхает мама, и я перевожу на неё взгляд, не веря, что она при отце так восхищается другим мужчиной.
— Ваша дочь — само очарование, Марго, Фёдор, — глаголет незнакомец, а я смотрю в его лживые глаза и удивляюсь, как хорошо играет. Ну, актёр! Ну, актёр! Завидно аж.
Мама тут же покрывается румянцем, а папа, наоборот, принимает гордый вид. Ещё бы! Единственная дочь и новый знакомый восхищается мной. Я словно очередная вещь из папиной коллекции, которой он любит хвастаться.
А этот мужик тонко стелет. И знает, куда бить, чтобы уж наверняка… Жук хитрющий.
— Я само очарование, когда накрашена, — произношу с широко натянутой улыбкой. — А по утрам я человек, из которого демона изгоняли несколько часов подряд.
— Правда? — подыгрывает Адам. — Никогда не видел такого. Получается, придётся как-то пробраться в твою спальню утром и увидеть это. Заманчиво, — тянет и родители начинают смеяться, восприняв это как шутку. Но лишь я и незнакомец поняли, что он действительно это сделает, если захочет.
— Не боитесь? — интересуюсь у него, невзначай продемонстрировав длинный, острый маникюр.
— А должен? — с вызовом уточняет.
— Да.
— А я не боюсь, — наконец прямо отвечает. — У меня есть методы борьбы с разбушевавшимися девушками.
— И какие же?
— Расскажу и покажу лишь когда увижу тебя утром, — многообещающе произносит, сверкнув улыбкой и чёрными хитрющими глазами.
— Мечтай! — выдохнула и, развернувшись, пошла в свою комнату. — Я сыта. Поела у Дэна. Пойду спать, — а затем, развернувшись, присаживаюсь в реверансе и проговариваю: — Хорошего вечера, господа. Приятного аппетита. Адам, будьте аккуратны и не подавитесь!
— Юля! — кричит отец. — Юля, вернись!
Ну уж нет! Ни за что!
Не когда, этот… прости господи, кто, сидит за нашим столом.
Глава 5
— Юля! — следом за мной, буквально через минуту-две входит отец. — Немедленно вернись к столу! Сейчас же!
— Нет, — отказываюсь и, взяв первый попавшийся журнал, ложусь на кровать. — Не хочу!
— Юлия, не зли меня! Встала и живо пошла в столовую! — рычит папа, тем самым доказывая, что гость не из простых. И этот наглец почему-то хочет видеть меня за столом. Фигу с маком ему. Не таких отшивали и не с такими боролись. Решил через папеньку и маменьку зайти… хитро. Но не слишком умно.
— Не. Хо. Чу! — чеканю по слогам. — Мне не нравится твой гость. Он мерзкий, противный и слишком самоуверенный в себе. Меня такие из себя выводят. А ты же не хочешь, чтобы у меня случился срыв на глазах у твоего гостя, — заискивающе смотрю ему в глаза. — Некрасиво это будет. Слухи потом пойдут, что у меня проблемы. А оно тебе надо?
— Ты вернёшься туда, Юля, — не смягчается папа. — К твоему сведению, Адам сегодня пришёл не к нам с твоей матерью, а к тебе!
— Зачем? — спрашиваю, насторожившись.
— Чтобы обсудить вашу помолвку, — спокойно отвечает, а я шокировано открываю рот, не веря, что он это сказал, и такое решил сделать. — Ему почему-то важно знать твоё мнение по всем вопросам в организации вашей с ним свадьбы, — продолжает говорить так, словно мы обсуждали тему нашего с этим наглецом замужества с самого моего детства. Словно это само собой разумеется.
— Что? Свадьбы? В смысле нашей с ним свадьбы?
— В прямом, Юля, — раздражённо кидает, но затем решает пояснить то, как решил мою жизнь. — Мы с матерью одобрили кандидатуру Адама, как только его увидели и ближе познакомились. Он как раз искал себе приличную девушку, на которой женится, и которая подарит ему наследников.
— И когда вы собирались мне об этом сообщить?!
— На днях, — отвечает. — Как только бы Адам прилетел из очередной командировки.
— Ты не можешь так со мной поступить, — тяну, всё ещё рассчитывая на то, что это шутка и он просто издевается. Но неожиданная мысль, которая возникает в моей голове, оказывается моим спасением… Или нет? — Вообще-то… — начинаю, но он меня перебивает.
— Я помню о нашем уговоре, Юля, — прервав, проговаривает папа. — И я не трогал тебя. Давал свободу сколько нужно было. Я доверял тебе, а ты не соизволила даже сообщить нам с матерью, что тебя отчислили два месяца назад.
Упс… Нежданчик.
— Но…
— Никаких «Но» на этот раз, Юлия, — строго обрывает во второй раз. — Три года назад ты выпросила у меня свободу ценой собственной жизни и решений. Всему этому пришёл конец. Я свою часть договора выполнил. Будь ответственной дочерью и перейди к своей части.
— Я не выйду за него! — упрямо заявляю, вернув журнал в свои руки и демонстративно принявшись его читать.
— Выйдешь!
— Нет! Ни за что!
— Уверена? — с вызовом в голосе спрашивает, и я киваю, подтверждая свои намерения. — Я сохранил наш договор. Поверь, засунуть сейчас тебя в какой-нибудь монастырь, где-нибудь в пустыне — мне будет несложно. Легче лёгкого. И выберу я тот, где тебя перевоспитают и научат слушать родителей.
— Мне всё равно! — безразлично кидаю и, указав рукой на чемодан, добавляю: — Могу хоть сейчас начать вещи собирать.
— Можешь не собирать, — произносит и встаёт с моей кровати, намереваясь уйти. — В монастыре они тебе не пригодятся. Тебе там выдадут специальную форму. Не знаю, как она у них правильно называется.
— Хорошо, — кривлюсь, наблюдая за тем, как отец уходит ни с чем. И я знаю, что просто так он это не оставит.
Глава 6
Мои мысли оказываются пророческими, ведь буквально через несколько минут ко мне в комнату поднимается мама. Тяжёлое оружие, которое можно подмять под себя, переманив на свою сторону. Но не когда дело связано с моим замужеством. Мать задалась целью выдать меня замуж и обзавестись внуками. Ведь после меня и сложных родов так и не смогла больше забеременеть.
— Родная! Не будь так категорична к Адаму, — начинает она, присев на то место, где недавно сидел папа и абсолютно также «уговаривал» меня спуститься к недоделанному жениху. — Он хороший, воспитанный и красивый мужчина. И поверь мне, он будет прекрасным мужем и спутником для жизни.
… в мечтах матери. Это с ними он «сюси-муси», а со мной — «Лапуля, подожди, и я уделю тебе внимание». А не пошёл бы он куда подальше со своим вниманием и театром одного актёра.
— Он мне не нравится, мам, — решаю всё же попытаться убедить родительницу, что нелюбимый мужчина никогда не станет хорошим мужем. — Я другого люблю…
— Девочка моя, — проговаривает, взяв меня за руку. — Твой Дэн… он ещё нескоро захочет семью, детей и стабильности. Адам уже взрослый и состоявшийся мужчина. Тебе именно такой и нужен. Как наш отец! Надёжный, сильный и главное, опытный и понимающий эту жизнь. Поверь моему опыту.
— Мам, Марк был именно таким, но вы тоже против него, — обиженно напоминаю, даже прикрыв глаза, чтобы не заплакать. Не выдать себя, что всё так же люблю Марка. И никого больше так и не смогла полюбить.
— Марк беден, родная, — ласково говорит, сжав мою руку, будто бы понимает меня. Но ни черта она не понимает. Она не знает, что такое любить и не иметь возможности касаться, целовать и говорить о своих чувствах. — Извини, но я хочу тебе счастливой жизни, а не мыслей, где взять денег на самое необходимое. Но ты можешь по-прежнему с ним дружить! Против дружбы мы с папой ничего не имеем. Дружите и развлекайтесь дальше. Но выйдешь ты за Адама. И это не обсуждается.
— За вашего Адама я не выйду!
— Юля!
— Мама!
— Хорошо, — сдаётся, поняв, что я уступать не намерена. — Я поговорю с отцом немного отсрочить всё это, а ты… ты пока присмотришься к Адаму. Это всё, что я могу сделать для тебя сейчас. Но свадьбы не избежать.
— Хоть на этом спасибо, — буркнула и, встав, приобняла родительницу.
Теперь у меня появится время, чтобы придумать, как избежать замужества и монастыря. Последнего особенно. У нас с родителями был уговор несколько лет назад, и по нему я, в случае неповиновения, отправляюсь в монастырь. А зная отца, он отправит меня в тот, где женщинам обривают волосы, а я никак не хочу лишиться своей идеальной шевелюры. Я её несколько лет в салоне выхаживала и просто так никому не отдам.