И такой поворот событий ему совершенно не нужен. Необходимо принимать какое-то решение, пока не поздно. Давно зная Кристину, он не понимал, что мог накопать против нее Милещенко. Нашел с кем связаться, с бабой. Нож какой-то… Идиотизм!
Вместе с тем генерал понимал, что Милещенко от своего не отступит. И, возможно, психологически заставит Кристину дать против себя показания. А этого допустить он уж никак не мог. Разумеется, нары ему не грозят, и Дмитрий Олегович не собирался менять свой генеральский китель на тюремную робу с номерком на груди, даже мысли такой не допускал. Уж лучше пулю в лоб, чем такой позор. Но вот подпортить его биографию Милещенко может, особенно если заставит подписать Яснову нужные ему сведения в протоколах.
Он вспомнил Кристину. Пристальный взгляд ее зеленых, кошачьих глаз, прекрасно сложенное тело. Она тоже не захочет сидеть в тюрьме. Какой дурак этого захочет?! И если Бугров ей не поможет, то Яснова вполне может не простить ему этого. Она женщина, конечно, не мстительная, но когда решается вопрос о своей шкуре, никто миндальничать не будет. И она тоже может много чего про него рассказать, то, что никому знать совершенно не нужно.
Дмитрий Олегович взял со стола связку ключей и принялся нервно болтать ею в воздухе, лязгая и гремя многочисленными брелоками и ключами. Потом одним махом осушил стакан и кинул в рот дольку лимона, скривившись, прожевал вместе с коркой. Он бы проглотил этого несносного Милещенко вместе с костями, как вот эту кислую дольку, даже не подавившись. Так, как привык расправляться с теми, кто стоял у него на дороге в Новосибирске. Но, к сожалению, времена сейчас другие. Времена наступили такие, когда решающим фактором при разруливании конфликтов стали слащавые переговоры и взаимные уступки-компромиссы, а не сила. Медвежья сила, грубая и безальтернативная, не допускающая никаких поблажек. Если выиграть, так миллион (а то и миллиард), переспать — так с королевой.
Он внезапно ухватился своими толстыми пальцами за самый большой ключ в связке и, поднатужившись, сломал его. Глядя на поблескивающий разлом, генерал удовлетворенно кивнул лысеющей головой. Есть еще порох в пороховницах!
Ничего, запасной ключ имеется. А с этим делом, которое раскопал Милещенко, нужно что-то решать.
Впервые за столько лет Бугров подумал о Сержанте. Пожалуй, придется снова воспользоваться его услугами.
Тест
Ровно в полдень планировалась проверка Кристины на полиграфе. Павлов специально приехал заранее, чтобы поговорить с ней.
— Ты готова?
— Глупый вопрос, Тема. Зачем мне устраивать это шоу, если бы я хотела что-то утаить от вас? Тем более от тебя?!
Помолчав, Артем сказал:
— Результаты полиграфа выяснятся завтра утром. И хотя я буду далеко отсюда, не сомневаюсь, что выводы окажутся в нашу пользу.
— Далеко отсюда? Куда ты собрался? — удивленно спросила Кристина.
— Я думал, ты сама догадаешься. Единственно полезную информацию я смогу получить из первых рук. То есть побывав в Новосибирске.
— Боюсь, что ты только потеряешь время, — с тоской произнесла она. — Я боюсь за тебя!
— Солнышко, я доверяю тебе, как самому себе, но позволь мне решать, как именно тебя вытащить из этой трясины. Ты беспокоилась насчет Одессита. Так вот, Милещенко далеко не глуп и прекрасно понимает, что, сказав А, нужно продолжать алфавит. Не будет же он бесконечно носиться с этим несчастным ножом, как дурак с писаной торбой.
— Ты хочешь сказать, что он повезет меня на очную ставку к какому-то уголовнику? — изумленно спросила Кристина.
— Вряд ли. Скорее всего, он направит отдельное поручение местным следователям для допроса Одессита по твою душу.
— Мне все это не нравится.
— Знала бы ты, как мне это не нравится.
— Ладно. Езжай куда хочешь, я все равно тебе ничего запретить не могу, верно? Кстати, ты спрашивал насчет той пятницы… ну, помнишь? Когда все произошло? — вдруг оживилась Кристина.
— Конечно.
— По-моему, я в начале лета ложилась в больницу. Попробуй узнать, может, там остались какие-то данные? Номер больницы точно не помню, то ли шестнадцать, то ли девятнадцать, но это несложно узнать! У меня сильно болел желудок, и я проходила обследование! Возможно, как раз двадцать пятого июня я лежала в палате! Тема, это мой шанс! Пожалуйста, узнай все, что сможешь!
— Это очень хорошо, что ты вспомнила, я обязательно проверю, — обрадовался Павлов и посмотрел на часы. — Скоро начнется. Теперь несколько слов о предстоящей проверке. Ничего не бойся. Сначала полиграфолог будет обязан выяснить, не имеются ли препятствия для проведения детекции лжи, удостовериться, что твое согласие на эту процедуру добровольное… Предварительно он побеседует с тобой насчет вопросов, которые будут тебе задаваться, расскажет, как будет проходить тест. Я рядом, если что…
— Это лишнее, — неожиданно сказала Кристина.
— Почему? Как твой адвокат, я вправе присутствовать при тестировании. Или ты думаешь…
— Я ничего не думаю, — немного раздраженно прервала его Кристина. — Тема, прости, я не хотела тебя обидеть. Но ТАК мне будет спокойнее, я не стану отвлекаться и нервничать, глядя на тебя.
— Возможно, ты права, — проговорил Артем. — Если внезапно почувствуешь себя плохо, сразу сообщи полиграфологу. Если тебе покажется, что задаваемые вопросы отличаются от тех, с которыми тебя ознакомили перед тестированием, ты…
— Ты сказал про какие-то препятствия, из-за которых тест может не состояться, — вновь перебила его Кристина. — Что это за препятствия?
— Они не касаются нашего случая. Имеется в виду заинтересованность полиграфолога в исходе теста, твое физическое состояние… Если мне не изменяет память, не проводится детекция лжи женщинам, беременным на второй стадии. — Произнеся последнюю фразу, Павлов тут же пожалел о ней — это была крайне больная для Кристины тема.
Металлическая дверь открылась, и вошел Милещенко в сопровождении сотрудника СИЗО.
— Артемий Андреевич, заканчивайте. Полиграфолог со своей аппаратурой уже прибыл, он ждет. Даю вам минуту.
Он вышел в коридор, о чем-то разговаривая с тюремщиком, и Артем сказал:
— Пока, Кристи. Я скоро приеду. Даю слово, что с хорошими новостями.
— Я люблю тебя, — прошептала Кристина и неожиданно передала ему сложенный вчетверо кусок газеты. — У меня для тебя сюрприз. Надеюсь, ты будешь приятно удивлен.
— Ты меня заинтриговала, — невольно улыбнулся Артем. — Я тоже люблю тебя, малыш.
— Только открой, когда будешь на улице, обещаешь?
— Конечно. — Павлов поцеловал Кристину и вышел из камеры, чуть не сбив с ног следователя.
— Я вас понимаю, — вдруг сказал Милещенко, и, как ни странно, голос следователя звучал искренне и немного задумчиво. — Ради такой женщины, как Кристина Владимировна, может быть, во все времена и совершались великие подвиги.
Павлов ничего не ответил. Он понимал, что у него масса дел и он еще не успел собрать вещи в предстоящую поездку, но почему-то тяжело было уходить. Уходить от Кристины.
Вскоре появился полиграфолог, абсолютно лысый мужчина лет пятидесяти, немного суетливый и сильно картавивший.
— Здгаствуйте, — поздоровался он и, узнав Павлова, заулыбался. — Надо же, а я и не думал, что встгечу в тюгьме вас, Агтемий Андгеевич!
— Меня не будет в Москве, но я буду с нетерпением ждать вашего звонка, Родион Михайлович.
— Обязательно.
Милещенко провел полиграфолога к Кристине и снова вышел в коридор.
— Вы свободны, господин адвокат, — сказал он, извлекая сигарету из пачки. — Проверка будет длиться часа два.
— Я в курсе.
— Тогда до свидания, — лучезарно улыбнулся Милещенко, выпуская дым в лицо адвоката.
— До скорого свидания, Владимир Яковлевич, — улыбнулся в ответ Артем, и что-то в этой улыбке заставило следователя вздрогнуть. Он торопливо стряхнул пепел с сигареты и пробубнил:
— Будьте на связи. В ближайшее время с вашей подзащитной возможен очередной допрос.
— Я вас понял.
Сев в машину, Артем с нетерпением развернул кусок газеты, который передала Кристина, и ему в руки выпала узенькая полосочка бумаги. Павлов неверяще взирал на этот кусочек картонки. Две красные черточки. Две. И они словно бросали вызов Павлову, говоря: «Ну да, зрение не обманывает тебя. А на что ты рассчитывал, парень?!»
Неужели Кристина забеременела? Ведь все предыдущие тесты и исследования однозначно свидетельствовали, что она бесплодна!
Павлов, казалось, целую вечность смотрел на тест по беременности, и в его сознании материализовался образ крошечного малыша, доверчиво улыбающегося, с огромными красивыми глазами.
Пальцы сжались, непроизвольно скомкав тест. Теперь на него легла двойная ответственность.
Сибирь
Перелет прошел нормально, хотя и занял чуть менее четырех часов. Шамиль позвонил Павлову перед вылетом и сообщил, что его встретит Григорий Морозов, майор областного управления ФСБ.
Новосибирск встретил Артема восходом солнца и приятной свежестью рассвета.
Павлов посмотрел на часы. Сейчас в Москве три утра. Ему же не терпелось узнать результаты полиграфа.
Оказавшись в зале прилета, адвокат сразу обратил внимание на молодого человека, стоявшего в стороне. Он держался вполне непринужденно, но Артем, перехватив взгляд незнакомца, безошибочно определил в нем своего помощника. Тот тоже узнал адвоката и шагнул вперед:
— Артемий Андреевич?
Павлов кивнул, и мужчины обменялись рукопожатиями. Ладонь у молодого человека была крепкая, как доска.
— Можно просто Артем.
— Григорий Морозов. Шамиль много рассказывал о вас.
— Надеюсь, не только плохое? — улыбнулся Павлов.
— Не только, — улыбнулся в ответ Григорий. — Пойдемте, у меня машина. Судя по тому, что у вас с собой только папка и ноутбук, вы долго не задержитесь?
— Совершенно верно, Григорий. У меня есть от силы дня два, не более.
— Что ж, не будем терять времени.