— Всего хорошего. Жду от вас информации, — бросил напоследок Артем.
Владимир Яковлевич с остервенением затушил окурок в пепельнице, перепачкав пальцы в пепле.
Дядя
Ночью Ане снова приснился сон, однако на этот раз совершенно не страшный. Они целой семьей отдыхали на озере. Папа улыбался, что очень редко бывало в жизни, и Аня была счастлива видеть его таким. Они купались, загорали, играли в бадминтон… А потом, когда засобирались назад, девочке вдруг показалось, что кого-то не хватает. Все уже расселись по машинам и махали ей руками, а она все пересчитывала своих родных и близких.
Кого-то не хватало, и понимание этого вызывало у нее муторное чувство утраты.
Из машины махнула рукой бабушка, с ее доброго лица не сходила радостная улыбка.
«Я знаю, о чем ты думаешь, — сказала она и погладила Аню по волосам. — Жди. Скоро у тебя будут гости, Аннушка».
По телу девочки разлилась приятная теплота, и она успокоилась. Ждать. Ждать гостей. О да, ждать она научилась…
На уроке математики ей стало скучно, и Аня, достав альбом, начала машинально рисовать. Голос учительницы доносился словно из другого мира, даже с другой галактики, и она полностью погрузилась в работу над картиной.
Очнулась только тогда, когда учительница затрясла ее за плечо.
— Игнатова! — резко сказала математичка. — Ты опять отвлекаешься на уроке?
Аня попыталась спрятать альбом, но учительница успела выхватить его из рук воспитанницы.
— Опять эти картинки, — вздохнула она, перелистывая альбом.
— Покажите, Ирина Васильевна! — попросила девочка со второй парты.
— Я покажу это заведующей, — сказала учительница и, положив альбом на свой стол, повернулась к застывшей Ане: — Иди к доске, помоги своему «коллеге».
Аня вылезла из-за парты и бесшумно скользнула к доске, где уже минут десять безуспешно маялся Никита Бекетов, у которого никак не получалось решить уравнение. Она быстрым взором окинула условия задачи, взяла мел и в два счета вывела правильное решение. По классу пронесся вздох удивления.
— Молодец, — сдержанно похвалила ее Ирина Васильевна. — Но все равно, твои познания в области математики не дают тебе права заниматься на уроке посторонними вещами. Тебе есть что возразить?
«Вы правы. Я виновата», — написала Аня на клочке бумаги, который подвинула в ее сторону учительница.
— Ладно, — смягчилась женщина. — Иди на место. Бекетов, на первый раз ставлю тройку, в следующий раз поблажек от меня не жди.
В этот момент дверь приоткрылась, и в класс заглянула нянечка:
— Ирина Васильевна, извините, Аню Игнатову заведующая вызывает.
— Конечно. Иди, Аня.
Девочка неподвижно стояла, многозначительно глядя на свой альбом, и учительница, помедлив, вернула его воспитаннице:
— Держи. Делаю тебе последнее предупреждение. В следующий раз отдам его Тамаре Иннокентьевне.
Аня взяла альбом, кивнула в знак благодарности и так же бесшумно вышла из класса.
— Как привидение, — брякнул Никита, и все засмеялись. — И не говорит, и ходит, как по воздуху…
— Бекетов! — строго одернула его учительница, и лицо мальчишки приняло невинное выражение: мол, а что я?
— Любой из вас, находящийся тут, не ангел, — с расстановкой проговорила Ирина Васильевна. — Человек не идеален, и это нормально. Поэтому будьте прежде всего людьми по отношению друг к другу, цените и уважайте эти чувства. Аня не разговаривает, да, это верно. Никита, если ты считаешь себя выше Ани, расскажи что-нибудь о себе, а мы внимательно послушаем.
— Нет, — покраснел мальчик. — Не надо.
— Продолжим урок, — металлическим голосом сказала математичка, и дети зашуршали тетрадками.
— Что это у тебя? Опять рисунки? — спросила Тамара Иннокентьевна, заметив альбом в руках Ани. — Можно посмотреть?
Девочка протянула альбом, а заведующая машинально подвинула в сторону воспитанницы блокнот с ручкой — непроизвольный жест, превратившийся в привычку при общении с этой немного странноватой девочкой.
На рисунке было изображено большое здание, из окон которого выглядывали дети. Над строением кружили ангелы, а возле ворот стоял мужчина.
— Это что-то означает? — пытливо спросила Тамара Иннокентьевна.
Девочка равнодушно пожала своими хрупкими плечиками.
— Я попрошу тебя рисовать не на уроках, Аня, — сказала заведующая. — Учителя тебя хвалят за успеваемость, но говорят, что ты своими «художествами» отвлекаешь других ребят от занятий. Ты меня поняла? Договорились?
На женщину смотрели огромные, не по-детски серьезные глаза.
«Да», — коротко написала Аня.
— Я тебя вызвала вот для чего. Мне сегодня утром звонил один человек, интересовался насчет тебя. Сказал, что твой родственник… — Тамара Иннокентьевна заглянула в бумажку. — Борис Фролов. Тебе знакомо это имя?
Аня почувствовала, как у нее пересохло в горле, и память тут же высветила недавний сон.
«Жди гостей».
«Я не помню такого родственника, но совсем не против этой встречи», — написала она. Буквы скакали и залезали друг на друга, как частицы в броуновском движении, и Тамара Иннокентьевна поняла, что девочка переживает сильное волнение.
— Он обещал позвонить снова. Ты готова с ним встретиться?
Аня кивнула.
«Господи, несчастное создание», — с горечью подумала заведующая, видя, как засветилось лицо девочки.
— Иди. Я тебя вызову, когда будет все известно.
Аня ушла, а Тамара Иннокентьевна задумалась.
Воспитаннице скоро шестнадцать. Скажем прямо, она уже не девочка, а почти девушка. Вполне развитая, умная и талантливая, но эти ее рисунки…
Заведующую неожиданно охватило чувство тревоги, а своей интуиции она доверяла.
Авария
Артем сидел в дешевой кафешке и, надкусывая заветренный бутерброд, запивал его едва теплым кофе. Его взгляд был устремлен в телевизор, по которому передавали очередной сериал про спецназовцев.
Он намеренно зашел в первую попавшуюся забегаловку — его нервы требовали этого. Да, бывало и такое. Утонченная натура профессионального юриста как никогда испытала потребность окунуться в атмосферу рядового обывателя, прочувствовать, так сказать, на своей шкуре все его радости и печали. Павлов вспомнил, как один успешный банкир как-то признался, что ему до чертиков надоели пафосные фуршеты и вместо текилы и черной икры у него периодически возникает непреодолимое желание хлопнуть сто грамм обычной водки и закусить черным хлебом с солью.
Контингент заведения соответствующий, под стать сервису, — за соседним столиком два забулдыги с сосредоточенным видом пили одну кружку пива на двоих, исподтишка доливая в нее под столом водку, и содержимое кружки медленно, но неумолимо теряло свой янтарный пивной цвет. Впереди расположилась троица, судя по всему, отмечавшая какой-то праздник, и присутствующая среди них единственная женщина визгливо хихикала над каждой пошлой шуткой своих не очень трезвых кавалеров. Тем не менее это окружение не беспокоило адвоката, и он молча глядел в экран запыленного «Sony», меланхолично отпивая кофе.
Признаться, визит к Милещенко оставил на душе тяжелый осадок. У Артема не было сомнений, что тот выполнит его условия, но все его естество не желало признаваться самому себе, насколько законными были средства, использованные им для решения этого вопроса.
У меня не было другого выхода, сказал он сам себе. Женщина, которая ждет от меня ребенка, должна быть рядом со мной.
Полчаса назад ему позвонил помощник Алексей и сообщил, что в офис принесли заказное письмо из Новосибирска. Надо думать, это послание Одессита.
Сериал закончился, сменившись рекламой, после которой начался выпуск новостей о чрезвычайных происшествиях.
Его взгляд упал на часы. Пять вечера. Артем вдруг подумал, что с огромным удовольствием окунулся бы сейчас в бассейн. У него имелся абонемент, которым, правда, он в силу своей занятости пользовался довольно редко.
Адвокат махнул рукой официанту, делая ему знак, что готов рассчитаться, и в этот момент неожиданно услышал слова диктора, вещавшего с телевизионного экрана:
«…около двух часов дня на улице Нагорной, в нескольких шагах от спортивного комплекса «Олимп», автомобилем марки «Нива» были сбиты мужчина и женщина… В результате мужчина от полученных травм скончался на месте, пострадавшая женщина в тяжелом состоянии доставлена в реанимационное отделение… Водитель после совершения наезда скрылся с места происшествия…»
Артем вздрогнул. Торопливо достав телефон, набрал номер Марины. Он был недоступен.
Преисполненный самых плохих предчувствий, он позвонил в «Олимп». Трубку взяли почти сразу же.
— Кто это? — прозвучал незнакомый голос.
— Павлов Артемий, адвокат. Мне нужна Фокина Марина.
— Она не может подойти к телефону. Она в больнице.
— Простите, а с кем я разговариваю?
— Жуков Роман Владиславович, заместитель начальника безопасности «Олимпа». Их сбила машина, Марину и Власа. Влас умер на месте. — Жуков вздохнул и добавил: — Кристина Владимировна говорила о вас, Артемий Андреевич.
— Вы что-нибудь знаете о том, что произошло?
— Нет. Когда я приехал, Власа уже грузили в «Скорую»…
Павлов скрипнул зубами.
— Они закончили свои смены и шли вдвоем по дороге, вот и все, что я знаю, — продолжал Жуков. — И, кажется, эта тварь за рулем даже не пыталась затормозить.
— Куда повезли Марину?
— Точно не скажу, вроде в семьдесят третью больницу. Я сейчас позвоню и уточню.
— Спасибо, Роман.
Бугров. Только ему была выгодна смерть этих людей. Павлов вышел на улицу и набрал номер приемной генерала.
— Как здоровье, Дмитрий Олегович? — скрывая напряжение, спросил он.
— Кто это?
— Это Павлов, адвокат.
— Ах… это ты?
— Где вы? На работе?
— Где ж еще быть генералу МВД, — высокомерно заявил Бугров заплетающимся языком, и Артем понял, что он пьян. Причем снова в дымину. — Я, кстати, тебе звонить хотел, адвокат.