Альзена сосредоточилась, заставив работать свой мистический третий глаз. Это был метод йогов, распространенный в Индии. Цыгане, выходцы из Индии, освоили этот метод. Альзена тоже умела сконцентрировать внутреннюю силу и от всего отстраниться.
— Вижу, ты не понимаешь. Но не смущайся. Просто сосредоточься и слушай.
Но почему, почему? Силию разочаровало, что Альзена не отвечает на ее вопросы.
Она не сознавала, что цыганка подвергала испытанию ее волю. Их глаза встретились, и кулаки Силии так крепко сжались, что ей с трудом удалось распрямить пальцы, опустить плечи и таким образом ослабить растущее внутри напряжение.
— Мою мать звали Марианной. — Девушке казалось, что она овладела собой. — Что ты можешь о ней рассказать? Зачем привела меня сюда? Неужели только для того, чтобы мучить и играть моими чувствами? Если так, значит, у тебя есть причина ненавидеть ее или меня. Кажется, все ее ненавидели. Но почему, почему?
— Ты еще спрашиваешь! — Глаза цыганки сверкнули как молнии. — Потому что ей завидовали. И особенно те, чьи мужчины уходили к другим, обладающим душевной теплотой и бесхитростностью. Поэтому такие холодные женщины, как леди Гертруда, ненавидели ее, старались вытравить из тебя дух Марианны, заставить стыдиться своей матери. Нам даровано более глубокое знание жизни, чем им. И они нас боятся, потому что отличны от нас, не постигают нашего знания. Им проще считать цыган плохими людьми — ворами, преступниками или обманщиками и безнравственными прорицателями. Они не видят в нас Человека. Но, к сожалению, девочка, кое-что не в состоянии понять и самые мудрые из нас.
В Силии закипал гнев. Цыганка несет чушь, чтобы уклониться от ответа! Яснее ясного, она лишь теряет время: Альзене нечего ей сказать.
Силия хотела подняться, но Альзена схватила ее за руку:
— Подожди. Сначала я погадаю тебе на картах. Это очень важно. Только тогда я узнаю, как тебе помочь. Сиди смирно и не противься разумом. Я бесконечно сильнее и мудрее тебя, поэтому и стала вождем племени. Лучше слушай, если действительно хочешь что-то понять. Договорились? Решай: желаешь ли ты уйти и присоединиться к своим друзьям или готова встретиться лицом к лицу с правдой?
Силию приковал к себе темный, пристальный взгляд Альзены. Все мысли до единой внезапно покинули ее. Девушка пришла в полное смятение.
— Ха! — фыркнула Альзена, заметив это, и достала потрепанную колоду карт из небольшой шкатулки. — Ты никогда не видела настоящих цыганских карт Таро? Этими я гадаю только для своих, а не для тех, кто приходит со стороны узнать будущее.
Правдивые карты. Но чтобы они сказали истину, нужно освободить разум от сомнений и страхов. Теперь слушай: ты ищешь знаний и силы независимо от того, причинят они тебе боль или нет. Поэтому сосредоточься на моих словах и на том, что хочешь узнать. Коснись карт кончиками пальцев, прежде чем стасуешь. Думай только над вопросами и ответами, которые хочешь найти.
Альзена словно напевала, и от этого Силию клонило в сон.
— Ты — цыганка. Кое-что тебе уже известно, но это спрятано глубоко в тебе. Если ты пока не готова узнать все, потому что это слишком болезненно, я избавлю тебя от этого. А теперь мы вместе отправимся за истинным знанием — ты и я. И поведут нас карты. Посмотрим, как они лягут.
Старая цыганка говорила на многих языках, даже на санскрите. Но, к своему удивлению, Силия понимала ее.
Аромат благовоний сгущался. Силия, ни разу в жизни не державшая в руке колоды карт, почему-то сразу догадалась, как обращаться с ними.
Ее карта находилась в середине — она это чувствовала. Девушка стасовала колоду и разделила ее надвое, как учила Альзена.
Затем старая цыганка разложила листы так, что карта Силии оказалась в середине. Девушка вдруг ощутила неизбежность происходящего.
Чему быть…
«Нет, — отчаянно думала она, пока Альзена располагала карты. — Можно изменить все, если чувствовать в себе силу. Не все ли равно, что предсказывают карты».
Так что же ее интересует больше всего?
Цейлон? Ну да… Цейлон — то место, где она родилась.
Силия сосредоточилась: «Вернусь ли я туда когда-нибудь снова? Востребую ли свое наследство?
Выйду ли замуж за Рональда, и будем ли мы счастливы вместе?
Удастся ли мне забыть Гранта?»
Глава 18
Тьма сгущалась — опасность становилась все явственнее. Лицо Альзены покрылось потом, капли скатывались между грудей, по бокам.
Как предостеречь Силию? Ведь она недоверчива, любопытна и вместе с тем неопытна.
Это оказалось куда труднее, чем предполагала цыганка. А Силия смотрела на нее выжидательно и нетерпеливо, желая узнать то, что не была готова услышать.
Все складывалось точно так, как однажды, давным-давно, когда Альзена, еще не старая, раскладывала карты для матери этой девочки — Марианны. Только Марианна не обратила внимания на предостережения, считая, что сама способна управлять своей судьбой и будущим.
Много ли можно сказать ее дочери?
— Ну что говорят карты? Что-то о моей матери? Вы ведь знали ее?
Альзена вздохнула:
— Да, я знавала твою мать. В Испании. Гадала ей на картах и предостерегала… советовала не совершать импульсивных поступков. Но она проявила упрямство и пошла своей дорогой.
— И что же?
— Закончила жизнь несчастной, вдали от своего народа! Ты сама это знаешь. Ты хорошо представляешь свою мать?
— Плохо. Разрозненные воспоминания, а в целом все смазано. Помню, меня часто оставляли со слугами, а мать с отцом уходили. Но вдруг это прекратилось, и я решила, что ей очень одиноко. Но какая она была, не помню. Я слышала, будто мать до того, как вышла замуж за моего отца, была цыганской танцовщицей, и довольно знаменитой. Снискала успех на многих сценах Европы. Я всегда хотела танцевать, как она, и чтобы мною так же восхищались.
— Восхищались иноплеменники вроде твоей недоброжелательной тети Гертруды? Остерегайся своих желаний, маленькая гитана! Быть может, безопаснее укрыться в мире чужаков?
Силия вспыхнула:
— Зачем вы привели меня сюда и предложили погадать на картах? Что все это значит?
— Обнаженная правда ранит так же больно, как обнаженный клинок, понимаешь? Ты еще ребенок, а мать в твоем возрасте была уже женщиной. В этом нет ни твоей, ни ее вины. Скажу тебе ровно столько, сколько смогу.
Прежде всего хорошенько запомни: сила, которая позволяет справиться с любой ситуацией, скрыта в тебе самой. Усвой хотя бы это.
В Силии снова вспыхнул гнев. Цыганка явно избегала говорить о Марианне. Ее отрывочные слова пугали, но девушка пыталась связать их воедино.
— Вы сами настойчиво предлагали погадать мне. Отчего же, если карты предсказывают беду, не предупредить меня об этом? Я попытаюсь избежать ее. По вашим словам, вы ждали моего прихода, а теперь только смущаете меня. Где же справедливость вашего, а теперь и моего народа — цыган?
Альзена молча, бесстрастно изучала Силию — взвешивая, рассуждая, определяя… Но что?
— Неужели мое будущее столь же горестно и темно, как жизнь моей матери?
Выражение лица цыганки слегка изменилось, но ее таинственность пугала. Девушка чувствовала, что Альзена сомневается, стоит ли выкладывать все.
— Так о чем говорят карты? Я хочу знать! Это — мое право.
— Ха! Вот и зашел разговор о твоих правах! Не лучше ли сначала определиться, кто ты: цыганка или из чуждого нам племени? Ну, как ты думаешь? — В глазах Альзены блеснула угроза.
Альзена понимала, что глазами ребенка на нее смотрит зрелая женщина. Бедная, одинокая цыганская девочка! Малышку увезли от тепла, солнца и босоногого детства в мир холодных людей, презирающих ее из-за матери.
Альзена прочитала это по картам. Но что-то темное, скрытое глубоко в памяти девушки пугало и настораживало. Альзена предпочла бы обойти это стороной.
Что-то связанное с несчастной, своевольной Марианной? С ее внезапной смертью?
— Ну вот, малышка. — Цыганка провела несколько раз ладонью левой руки по столу и с невероятной быстротой снова разложила карты. — Что ты хочешь узнать о себе? Ну-ка посмотрим… В твоем возрасте девушки интересуются молодыми людьми. Давай скажу, кого выберешь ты или кто выберет тебя.
Двое влияют на тебя особенно сильно: светлый и темный. Оба по-своему опасны. Хочешь узнать больше? Тебе предстоит дорога — придется возвращаться, если намерена преуспеть в жизни. Ну что, считаешь, что все это обычная цыганская чушь? Но нет, все это правда. И то, что тебе следует проявить осмотрительность, когда выбираешь, кому доверять. А теперь замри и не приставай с вопросами, пока я не найду ответы на свои.
В темных мерцающих глазах цыганки появилось нечто необычное. Силия, стараясь успокоиться, несколько раз глубоко вздохнула. Потом опустила глаза на карты, над которыми колдовала цыганка. Та что-то бормотала себе под нос на каком-то чужом, но до боли знакомом Силии языке.
— Ах!
Силия заморгала и сконцентрировала взгляд на картах. Казалось, она стряхнула с себя сон. Может, ее усыпляли раскачивающаяся над головой лампа, насыщенный аромат благовоний и речитатив Альзены?
Цыганка, полуприкрыв глаза, смотрела на Силию из-под тяжелых век. Что означает ее взгляд?
— О чем еще тебе хотелось бы знать? Может, достаточно моих предостережений? Говори скорее! Время бежит — тебе пора возвращаться к друзьям, иначе они подумают, что цыгане тебя похитили. Дай-ка мне руку. Нет, не эту, другую…
Корявые пальцы вцепились в кисть Силии. Альзена приложила ее ладонь к своей.
Девушка ощутила легкий удар, и волны от него пробежали по всему телу. Пальцы цыганки исследовали линии ее ладони. Потом Альзена взялась за правую руку.
Внезапно выпустив руки девушки, цыганка задумчиво откинулась назад. Казалось, Силию окружала тьма. Она наползала все ближе и ближе и поглощала свет — душевный свет, оберегающий ее. Карты свидетельствовали и о благоприятных знаках. Но хватит ли сил у юной девушки преодолеть подстерегающие ее трудности?