— Хорошо, буду. — Я бросила трубку и выругалась.
Извини, Саймон.
Ванна набралась только наполовину, так что у меня еще оставалось время позвонить Кейт. Ответили после третьего гудка, и снял трубку Ник.
— Здравствуй, Лиз, — бодро приветствовал меня он. — Тебе, наверно, моя старушка нужна? Подожди, сейчас спустится.
— Как Джулия? — осведомилась я.
— Спасибо, все в порядке. Вчера, правда, поплакала немножко, так что мы почти не спали. А ты как? Давно тебя не видел. Зашла бы как-нибудь.
— Обязательно, Ник. Но не раньше, чем разберемся с делами. Сейчас у нас небольшая запарка.
Ник усмехнулся, но как-то невесело.
— Знаешь, последние два-три месяца я от Кейт только это и слышу. Скажу по секрету, — он понизил голос, — на меня и не смотрит. Я уж стал задумываться, может, у нее… ну, ты понимаешь…
В первый момент я не сообразила, что он имеет в виду, а когда сообразила, едва не выпалила, что, мол, нет, какое там, но вовремя удержалась — кто знает, может быть, Ник большой хитрец и только разыгрывает передо мной недополучающего внимания супруга с расчетом, что я вступлюсь за него перед Кейт.
Я выдержала паузу, и Ник, как и ожидалось, не выдержал.
— Ладно. Передаю трубку. Обсуждайте, девочки, свои тайны.
— Кейт?
— Да, Лиз. Подожди. — Судя по звуку Шагов, Кейт перешла в другую комнату. — Как все прошло?
— Лучше, чем ожидалось. Сандра прелесть, да и Рафаэль неплох.
— Отлично, — рассеянно сказала Кейт.
— Я так понимаю, у тебя новости насчет Доусона.
— Да. Тебе говорит что-нибудь такое имя — Стив Риордан?
— Пожалуй, нет. А что?
Кейт коротко рассказала о своих изысканиях и открытиях, потом о визите к Жаклин Роллинг и встрече с Терезой Бойл.
— Тебе не кажется, что дело нечистое? — спросила она. — Сначала Глория, теперь Жаклин.
— Не знаю, — устало вздохнула я. — Между прочим, мы с ним встречаемся сегодня в шесть.
— Вот как? — Кейт помолчала, похоже, обдумывая что-то. — А что думает Криста?
— Ей я еще не говорила. И, между прочим, Доусоном, то есть Риорданом, теперь будет заниматься она. А я — нашей звездной парой.
— Но это замечательно! — обрадовалась Кейт. — Ты только представь, какие у тебя будут рекомендации! Раздашь гостям свои карточки — клиенты в очередь выстроятся. Такой шанс! Буквально подарок с неба!
— До этого еще далеко. И, честно говоря, я вовсе не уверена, что справлюсь. К тому же решающее слово все равно остается за Леди. И к счету доступ только у нее. Так что мне придется за каждой мелочью обращаться к ней. Понимаешь? Ответственность на мне, а финансы у нее.
— Да, тут ты права, — поникла Кейт. — Я как-то не подумала. А с чего это Криста так решила?
— У меня есть кое-какие предположения. — Я заглянула в ванную. Как раз вовремя — вода уже грозила перелиться через край. — Но давай поговорим завтра — мне еще нужно принять ванну.
— Да, да, конечно, — заспешила Кейт. — Удачи тебе.
Одежды и обуви у меня хватает, бижутерии и настоящих украшений тоже, но, перебирая висящие на плечиках платья, я вдруг поймала себя на том, что как будто собираюсь на романтическое свидание, а не на деловую встречу. Да что ж это со мной такое?
Я решительно отодвинула платья, сняла с вешалки костюм от Версаче, откопала в коробке подходящие туфельки, вылила на себя две капельки «Булгари» и в последний момент открыла футляр, подарок Сандры. В конце концов вещи для того и существуют, чтобы их носить, не так ли? Хранить такую красоту в столе — преступление.
Если брильянты лучшие друзья девушек, то время — худший их враг. Взглянув на часы, я поняла, что если не возьму такси, то неприлично опоздаю. Для свидания это позволительно, но не для деловой встречи.
К счастью, городок у нас небольшой, так что в шесть минут седьмого я уже входила в фойе ресторана. Марк Доусон, он же Стив Риордан, терпеливо ждал у бара. Выглядел он весьма презентабельно — лиловая рубашка, светло-коричневые слаксы, шелковый пиджак цвета морской волны и замшевые итальянские мокасины.
— Извините за опоздание. — Я позволила себе смущенную улыбку. — Надеюсь, вы не станете выставлять финансовую претензию.
— Вы чудесно выглядите. — Он задержал на мне взгляд, и я почувствовала, что краснею. Хорошо еще, что в фойе было полутемно. — Какой прекрасный камень. Если не ошибаюсь, мексиканское серебро? И топаз?
— Надеюсь, — уклончиво ответила я. — Но ведь вы пригласили меня не для этого, не так ли?
— Да, конечно. Столик уже освободился. Пройдем или вы хотите выпить чего-нибудь в баре?
— Нет, спасибо. — Я повернулась к входу в зал. Доусон последовал за мной.
Столик располагался весьма удачно, в неглубокой нише у окна. Приглушенный свет, негромкая, спокойная музыка, мелодичный звон посуды, тихие голоса — расслабляющая атмосфера уюта и покоя. Подошедший официант пожелал нам приятного вечера, положил на скатерть две книжечки меню и удалился.
Марк определился быстро, выбрав обычный стейк, а вот я задержалась, колеблясь между пастой и ризотто.
— Давно в этом бизнесе? — спросил он, просматривая карту вин.
— Почти три года.
— И многим устроили счастье?
Я вскинула голову — в вопросе прозвучала нотка сарказма. По крайней мере так мне показалось.
— Мы не устраиваем чужое счастье, мистер Доусон. Люди делают это сами. Наше дело — помогать им. Чаще получается, иногда нет.
— Счастье по каталогу? Звучит сомнительно. — Он пожал плечами. — Вы уже определились?
— Да. И, знаете, странно слышать такие сентенции от человека, который сам обратился к нам за помощью. — Я старалась сдерживаться, но давалось это с трудом. Еще один моралист! И, вообще, какого черта ему от меня надо? Не нашел другой аудитории для изложения своих весьма не оригинальных взглядов?
— Поступить так меня вынудили довольно необычные обстоятельства. Если бы не они, я, откровенно говоря, предпочел бы не сковывать себя узами брака.
— Обстоятельства это то, на что ссылаются все неудачники. Такое удобное оправдание собственного безволия, лени или заурядности.
— По-вашему, я именно такой? Безвольный, ленивый, заурядный?
Этот Доусон — или как его там — явно испытывал мое терпение. Разговор грозил превратиться в перебранку уже на подступах к теме. Я подняла голову, готовясь поставить нахала на место, но вдруг увидела в его глазах насмешливые огоньки и поняла — он же хочет вывести меня из себя. Всего-навсего. И я была бы последней идиоткой, если бы поддалась на столь примитивную уловку.
Ладно, мы еще посмотрим кто кого.
Я пожала плечами.
— Извините, мистер Доусон, ваши достоинства и недостатки вправе оценивать лишь тот, кто хорошо вас знает. Может быть, это сделает супруга, которую, надеюсь, вы подыщете с нашей помощью.
— Пока что кандидаты на это место имеют тенденцию загадочным образом исчезать. Может быть, это я их отпугиваю? Как по-вашему?
Я окинула его равнодушным взглядом.
— Хочу вас обрадовать, ничего пугающего или отвратительного я не нахожу. Стандартная внешность. По десятибалльной шкале я поставила бы вам «шестерку».
— Спасибо за комплимент. — Доусон поднял руку, подзывая официанта. — Будьте любезны. — Он сделал заказ, добавив бутылку белого испанского вина, и снова повернулся ко мне. — Я бы по той же шкале дал вам «восьмерку».
— Почему это?
— Снимаю два балла за излишнюю колкость, даже с учетом того, что это всего лишь защитная реакция.
— Хотите сказать, что я воспринимаю вас как угрозу, мистер Доусон?
Он поднял руки и улыбнулся, мягко, добродушно.
— Предлагаю закончить прощупывание. И, пожалуйста, называйте меня по имени — Стив.
— Стив? — Я округлила глаза. — Значит, фамилия тоже вымышленная?
— Да. Я — Стив Риордан. И прежде чем вы обвините меня, в обмане и еще бог знает каких грехах, позвольте кое-что объяснить.
Я кивнула. И он заговорил. Рассказал о себе. О родителях. О смерти кузена. О дяде и его требовании.
Когда он закончил, я несколько секунд молчала. Доусон — нет, Стив — молча принялся за стейк.
— И вы считаете это нормальным? Что дядя выставляет племяннику ультиматум? Что вынуждает вас изменить жизнь? Жениться на первой попавшейся девушке? И вы покорно склоняетесь перед тираном? Ради чего? Денег? Власти? Известности?
— Есть такое понятие — долг, ответственность. В нашей семье оно на первом месте. Созданное своими руками нельзя выпускать, сбрасывать на чьи-то плечи. На наших предприятиях, в наших офисах работают тысячи людей, а что будет с ними, если у них появится другой хозяин, человек, никогда ничего не создававший, ни о чем не заботившийся? Мы выполняем важные задания, в том числе и правительственные. И что? Сорвать их? Подвести тех, кто рассчитывает на нас? Нет, так не пойдет. А что касается денег и прочего, поверьте, я человек со скромными запросами, мне много не нужно.
— Но как же тогда брак с незнакомой женщиной? Вы же не станете притворяться, что уже испытываете нежные чувства к тем пяти кандидаткам, которых мы с вами отобрали?
— Не стану. Но ведь любовь — состояние ненормальное, согласитесь? Есть страсть, которая выгорает за несколько месяцев, и есть естественное влечение мужчины и женщины друг к другу, угасающее гораздо медленнее. А нежные, как вы сказали, чувства это ведь еще и уважение, и симпатия, и благодарность, а они рождаются не на пустом месте. Их нужно вызвать, заслужить, поддерживать и лелеять. Если это получается, любовь рождается сама собой.
— Значит, в любовь с первого взгляда вы не верите, — заключила я.
— Это полнейшая чепуха, романтическая придумка беллетристов.
— Но…
Он поднял назидательно палец, отчего стал похож на самоуверенного профессора, опровергающего наивные заблуждения о жизни на Марсе, Коде да Винчи и всем таком прочем.
— Подумайте о себе, мисс…
— Лиз, — поправила я.
— Да, спасибо. Подумайте о себе, Лиз. Вам ведь уже… сколько?
— Двадцать девять, — автоматически ответила я.