— А кто сказал, что у меня такая цель? — глаза Филипа опасно блестят. — Я не примитивный Карл, отнюдь. Да и вы не дурочка, всю жизнь мечтавшая удачно выйти замуж. Полагаю, мой единокровный брат не посвящал вас в планы относительно магического брака, воспользовался вами, ловко обведя вокруг пальца.
Мне совершенно не нравится ни этот тип, ни тон его разговора.
— А вы что же, спасете несчастную деву в беде, подарив ей развод и свободу? — спрашиваю с сарказмом.
— Именно так.
Глава 40
— Приберегите свою бурную фантазию и щедрые предложения для кого–нибудь другого. Всего доброго, — холодно прощаюсь.
До покоев герцога мне–таки удается добраться, хотя я на полном серьезе ожидала встретить по пути еще какого–нибудь приставучего родственника Клемондского, которому обязательно понадобилось бы что-то от меня. Желательно, свержение герцога с верхушки его семьи.
Но нет, больше никого. Остальные, видимо, культурно сидят в своих покоях, не досаждая хозяевам. Вот бы и приставучим Карлу и Филипу брать с них пример.
Что ж, хотя бы Кларисса не ищет встреч, а то вдруг и у нее имеется вопрос, который я, как супруга Артура, могла бы решить. О его матери вообще молчу, я не хочу занимать ее место, пусть женщина чувствует себя и дальше хозяйкой.
— Грейс, пришла, замечательно, — говорит Клемондский вместо приветствия. — У нас уйма дел! Нужно в кабинет, потом в город, ты запомнила аптекаря, который капли проверял?
Герцог ходит из стороны в сторону по ковру, мечется словно раненный зверь.
— Твой Джеймесон уже не подходит? — спрашиваю, спокойно обходя его и присаживаясь в кресло.
— Нет, не подходит, его нет в поместье, — нехотя поясняет Артур.
— И почему я не удивлена, — раздраженно закатываю глаза, — изначально сомневалась в твоем Джеймесоне. Понадобилось срочно глазки подлечить? Больше не ждешь воровства от родственников? Или, сдается мне, твой план был изначально обречен на провал.
— Нет, ты не права, воровство состоялось. Мелочь, правда, и совсем не те, на кого я думал, но все же, — отвечает он спокойно.
— Ого! Удивил, — качаю головой. — И как же ты поступил? А, главное, как обнаружил пропажу и виновных? Твои глаза все еще больны, это видно.
— Эдмонд помог, поскольку ты была недоступна, — поясняет Клемондский, добавляя в интонацию недовольные нотки.
— Как здорово, что я не единственный твой союзник! Одного, правда, уже потерял, но двое пока рядом, — произношу с сарказмом.
— Ключевое — пока, да? — хмурится герцог. — Куда–то собралась? И забудь про Джеймесона, будем считать, он временно отстранен до выяснения обстоятельств появления в наших покоях ядовитого цветка.
— О! Интересно, — растерянно произношу, но Артур пояснять не собирается, смотрит на меня в ожидании ответа на свой вопрос. — Я в данный момент к аптекарю тебя везти собираюсь, полагаю. Почему ты не дашь родне жить самостоятельно? Что у вас за древние правила, по которым ты всем распоряжаешься? Пусть бы существовали они отдельно, самостоятельно тратили свое, и неважно, что из этого получилось бы.
— Пока я был не женат, я не мог менять порядки, а сейчас как раз собираюсь. Поехали, хватит мне болеть, нужно делами заниматься. Я не хочу в поместье месяц провести.
— Да, у тебя ведь столица, королевская служба, — киваю раздраженно, — это у меня теперь только муж.
Герцог на миг замирает, перестает ходить из стороны в сторону. Потом медленно подходит к моему креслу и присаживается передо мной на пол.
— Грейс, милая, — заглядывает проникновенно в мои глаза, — я виноват, — гладит мое запястье, а я безучастно смотрю на это, — сильно виноват перед тобой, но я искренне обещаю исправиться. Честное слово! Давай еще немного поможем мне, а потом вернемся к нам.
— Никаких нас, Артур, нет и никогда не было, — произношу деланно равнодушно. — Идем, к аптекарю свожу, мне не сложно.
Резко поднимаюсь на ноги, отталкивая Клемондского.
— И все же мы есть, — Артур догоняет меня в два счета и берет за руку, — ты ошибаешься.
— Нет, есть ты и моя глупость. Понятия не имею, как могла подписать твой чертов документ! И еще дева с драконом словно подтолкнула, а я привыкла ей доверять, — качаю головой.
— Видишь, твой талисман лучше знает, что для тебя хорошо, — произносит герцог и внезапно прижимает меня спиной к стене, беря в кольцо рук. — Сейчас ты злишься, это нормально, но скоро и сама поймешь, что я не желал тебе зла. Мои мотивы невинны в отношении тебя.
Его взгляд до противного искренен, а голос ужасно мил, и губы, они слишком близки. Не знала бы его, растаяла б. Вот только я знаю.
— Зато я тебе желаю, жду не дождусь, когда третье несчастье на тебя обрушится, — выплевываю зло и резко вырываюсь из кольца рук Артура. — Не отставай, аптека по ночам не работает, нам нужно успеть до ее закрытия.
Глава 41
Артур
Слова о третьем несчастье никак не хотят покидать мою голову. А ведь Грейс права, что–то да будет, ее талисман работает как надо. Однако, осталось совсем немного до полного решения всех проблем. Вернее не всех, останется–таки одна, одновременно самая важная и самая сложная.
Грейс.
Какая же она красивая, когда ругается. Глаза горят, волосы искрят, просто разъяренная фурия в хорошем смысле этого слова. Но она не права, мы существуем вместе, по отдельности мы не можем быть, и это предрешено давно.
— Хорошая сегодня погода, не так ли? — пытаюсь завести непринужденную беседу в карете. — Солнце светит.
— Но не греет, — отбривает Грейс, — оно недовольно тем, что слишком много обманщиков ходит по земле.
— Обман бывает и во благо, — доброжелательно замечаю, словно разговор ни в коей мере не намекает на меня, — разные бывают причины, нельзя все относить к плохим.
— Ты еще вспомни про утаивание информации из лучших побуждений, — недовольно фыркает она.
— В общем–то да, все верно, такое тоже случается сплошь и рядом. Ни к чему сильно яриться.
— Ах, ни к чему! — восклицает Грейс, скрещивает руки на груди и окончательно отворачивается к окну.
Мне остается только любоваться на точеный профиль моей такой близкой и такой далекой супруги. Но ничего, пройдут плохие времена, наступят хорошие, и с Грейс тоже все наладится. Не зря ведь я все это затеял.
Нужно решать проблемы по мере их поступления, у меня их и без того слишком много для одновременного рассмотрения, но что поделаешь. Легких путей я никогда не искал. А потому, для начала зрение верну, поскольку мне удается разглядеть без успевшей до ужаса надоесть пелены лишь Грейс. По-особому настроен на нее, наверное.
И после этого не верь в магию отношений, в связь двух половинок и прочее. Нет, все это существует однозначно, что бы там прагматики не говорили. Собственно, я и сам прагматик, и Грейс здесь не только из–за моих верований в магию двух половинок, но все же как замечательно, что место прекрасному нашлось.
— Ты такая милая, когда злишься, — наклоняюсь к ней и заправляю непослушный локон ей за ухо, — просто идеальная.
Как же хочется подсесть к ней поближе, развернуть к себе и поцеловать, почувствовать вкус ее губ, который я ощущал не раз. Но сейчас совсем неподходящее время, сейчас Грейс едва ли растает в моих объятиях. А если и растает, то ненадолго, потом она обязательно залепит мне пощечину и затаит обиду.
Что–что, а предугадывать ее реакции я умею. И этот навык у меня давно. Жаль, Грейс не помнит. Но да не будем активно предаваться лирике, нужно возвращаться в настоящее, полное вопросов.
— Зато ты, — Грейс поворачивается–таки ко мне, — ты, — внимательно смотрит, но не находит, к чему придраться, — просто, — качает головой и возвращает свое внимание окну.
Вот и поговорили. Я считаю, неплохо для нас. Посуда в поместье до сих пор целая, я не покалечен, супруга даже не сбежала из чувства обмана и обиды.
Я на самом деле не знаю, что бы сделал на ее месте, как поступил. Кстати, возможно, сбежал бы. Деньги есть, а быть обманутой она не подписывалась, разговор был лишь про одну конкретную аферу, которая изначально пошла не по плану. И между прочим не я подстроил крушение кареты на мосту, тут у меня серьезные вопросы к Карлу. Хотя, конечно, без доказательств обвинить нельзя.
На самом деле мы с Грейс все еще в крупной опасности, она как зависла над нами, так до сих пор не исчезнет. И да, мне не хватило благородства держать Грейс подальше ото всего, прийти когда–нибудь позже, познакомиться не как клиенту, а как поклоннику. И еще кучу всего подобного я не сделал. Эгоизм вкупе с прагматизмом во мне слишком силен.
Но правда в том, что идеальные и правильные пути не для нас с Грейс. Потому–то мы без договора на ее услуги работали, и потому–то она теперь моя, хоть и сопротивляется.
— Приехали, — оповещает Грейс, едва карета останавливается. — Если честно, я не уверена, что аптекарь тебе поможет, мне не предлагал противоядия, правда, я не просила.
Ее настроение чуть улучшилось, это радует. Все–таки Грейс удивительно благоразумная девушка, эмоции над ней редко довлеют, уступая место здравому смыслу.
— Я попрошу, не переживай, — произношу, чуть сжимая ее запястье, на что Грейс пытается никак не реагировать, но удается это слабо. Импульсы разбегаются по ее телу, ей приятно мое внимание, в чем она ни за что не признается даже самой себе. — Идем, — говорю, усмехаясь, — у меня еще планы на сегодня.
Глава 42
— Хм, с тобой аптекарь был более любезен и расторопен, нежели со мной. Хотя и мне не пришло бы в голову жаловаться на его обслуживание, но все же контраст заметен невооруженным взглядом, — хмурится Грейс, когда мы выходим обратно на улицу.
— Все дело в моем обаянии, — отвечаю шутливо, — да и людям нравятся герцоги, как ни крути.
— А герцогини, значит, нет, — она выгибает правую бровь.
— А ты позиционируешь себя герцогиней? — спрашиваю слегка насмешливо. — Это не может не радовать. Лед тронулся, я самый счастливый мужчина на свете! — поднимаю руки к небу.