Когда появилась Мораг, Ди воспользовалась предлогом, чтобы уйти.
— Если не возражаете, я пойду прилягу.
— Конечно, — ответила Катриона с некоторым беспокойством.
— Я оставлю Генри здесь, если можно. — Ди не собиралась больше предпринимать никаких попыток к бегству.
— Да, оставляй. — Женщину убедил вид старого пса, растянувшегося у плиты.
Ди медленно поднялась по ступеням, каждое движение отдавало болью в колене. Ее «прогулка» ни к чему хорошему не привела.
Хотя в помещении было прохладно, она чувствована жар и ломоту во всем теле. Ди вытряхнула содержимое рюкзака на постель и принялась перебирать нижнее белье и футболки, ища что-нибудь подходящее. Она помылась над раковиной, решив не принимать душ, чтобы не пришлось снова менять повязку. Сияя чистотой, она вышла из ванной и не пожалела, что сразу оделась, — по комнате уже расхаживал Бэкстер Росс.
Ди не ожидала его появления. Она вообразила, как он протягивает ей руки, и она бежит к нему, смеясь. Но он стремительно подошел к ней, так что она даже не успела перевести дыхание.
— Куда ты, черт возьми, направлялась? — прорычат он.
— Я… погулять… Я, я пошла прогуляться, — запинаясь, ответила Ди, опешив от его гнева.
— С рюкзаком, полным одежды? — возразил он. — Не морочь мне голову. Куда ты шла?
— Куда глаза глядят! — Она тоже разозлилась. — Куда угодно, лишь бы не оставаться здесь!
— Из-за прошлой ночи? Я же сказал — это больше не повторится. Одному Богу известно, как это вообще могло произойти!
Его взгляд скользнул по ней — чистое лицо, розовая кожа. Она выглядела на двенадцать, а не на семнадцать.
— Я так отвратительна, да? — заключила из его слов Ди. — Что ж, спасибо, мне уже гораздо лучше.
— Я не это имел в виду, — ответил он с трудом. — Да будет тебе известно, ты вполне способна вскружить голову не одному мужчине, даже с такой прической и с железками в ухе… — На секунду он замолчал, поняв, что в ней было особенного прошлой ночью — колечки исчезли, остались лишь отверстия в ухе. — Все дело в том, что я не твой отчим. Я не преследую девушек, которые годятся мне в дочери.
Честно, даже слишком честно. Ди чувствовала себя отвергнутой.
— Прошлой ночью ты не был таким щепетильным, — в ней заговорили боль и незнакомое чувство отчаяния.
— Не был, — ему нелегко далось это признание. — Я устал после долгого путешествия и утомительной недели. У меня буквально голова идет кругом с тех пор, как я вернулся к так называемой цивилизованной жизни. Добавь к этому год воздержания — и вот результат: я повел себя как последний негодяй. Я не прошу тебя простить, просто пойми…
О да, она поняла. Слишком хорошо поняла!
— Ты хотел секса, чтобы расслабиться после недели стрессов, и тебя не слишком беспокоила дата рождения в моем свидетельстве, — перебила Ди, выразившись предельно откровенно. — Но ты струсил, поняв, что я не такая легкая штучка… Я ничего не упустила?
Ничего. Она подвела итог прошлой ночи с обескураживающим цинизмом. С трудом верится, что она все еще невинна.
Бэкстер вспомнил виденную вчера фотографию, на которой красивая девочка улыбалась миру. Ее взгляд был чист и полон ожиданий. Что с ней произошло?
— На самом деле это было не так, — наконец выдавил он. — Мне нет прощения, но я вовсе не хотел и не подумал о тебе так, как ты это представила.
В его словах была такая искренность, что гнев Ди улетучился. Ей захотелось вернуть прежние добрые отношения.
— Честно? — прошептала она.
— Честно, — подтвердил он и вслух подумал: — Интересно, знаешь ли ты, что провоцируешь мужчин?
— Провоцирую? — удивилась она.
— Конечно, подсознательно, — поспешно добавил он. — Возможно, я привыкну, но не советую тебе откровенничать с другими мужчинами. Они могут неправильно понять.
Ди могла снова разозлиться на него. Могла сказать, что он единственный мужчина, с которым она была откровенна. Но вместо этого лишь слегка кивнула — она понимает его добрые намерения, неважно, прав он или нет.
— Хорошо. — Голос Бэкстера опять стал будничным. — Теперь, когда все прояснилось, ты можешь остаться.
Подразумевалось, что они снова вернутся к нейтральным отношениям. А сможет ли она?
— На каких основаниях? — спросила Ди.
Бэкстер сжал губы. И тяжело же с ней! Может, и правда отпустить ее?
— Тебе некуда идти, у тебя больное колено, и ты без средств к существованию. Три веских причины остаться.
Ди могла назвать несколько таких же веских причин, чтобы уйти. А вдруг ей будет трудно уйти после нескольких недель, проведенных в его «башне из слоновой кости»?
— Все зависит от того, чем я буду расплачиваться, — возразила Ди.
— Я уже сказал тебе, прошлая ночь не… — начал он, раздражаясь.
— Я не про это, — оборвала она его. — Я о той самой первой причине, по которой оказалась здесь.
Бэкстер не понял, и тогда Ди насмешливо просвистела «Свадебный марш».
— Или ты собирался сказать мне об этом недели через две?
— Успокойся, свадьбы у нас не будет.
— Я знаю, — Ди усмехнулась. — Я имела в виду свадьбу между мной и твоим другом из Африки.
Если она хотела уколоть его, ей это удалось. Бэкстер отплатил тем же:
— Глупый снобизм. Мой друг — высокообразованный молодой человек, потомок африканской знати. В другой ситуации он на тебя второй раз не посмотрел бы. Кроме того, я отказался от любых планов относительно свадьбы между кем бы то ни было и тобой.
Потому что мне нельзя доверять, заключила про себя Ди. Ведь это незаконно — заключать брак с целью получения гражданства.
— Я бы не проболталась, — услышала она свой голос.
— Все не так просто, — снова заговорил Бэкстер. — Выйди ты замуж за временно проживающего в стране Джозефа, Министерство внутренних дел вцепится в тебя мертвой хваткой. И тебе бы пришлось ломать комедию, доказывая, как ты его любишь.
— Я бы справилась, — возразила Ди.
— Да уж, из тебя любящая женушка… — хмыкнул Бэкстер. — Министерским чиновникам придется взять микроскоп, чтобы найти в тебе хоть каплю романтики.
— Подумаешь, специалист! — набросилась на него Ди. — Последний романтик. Шотландский Дон Жуан. Эксперт по любовным делам, а также по их методике…
— Вовсе нет. Просто констатирую факт — ты не из тех, кто способен, влюбившись, потерять голову, поэтому вряд ли сможешь это сыграть. Затем тебе пришлось бы узнать о Джозефе все; тебе пришлось бы провести много времени в его обществе и при этом находиться у всех на виду; тебе пришлось бы столкнуться с разнообразными проявлениями расовых предрассудков, ведь он — черный…
— Я не понимаю. — Ди прервала поток его бесконечных «бы». — Почему всего три дня назад ты собирался заплатить баснословную сумму, чтобы я согласилась?
— Ты сама передумала или уже забыла? — бросил он в ответ.
— Просто я проспала. А когда добралась до «Континенталя», тебя уже не было.
— Ты мне ничего об этом не сказала. — Он взглянул на нее недоверчиво.
— Я была слишком занята ушибленной коленкой.
— Кстати, как колено?
— Отлично!
— Особенно после прогулки?
Бэкстер, как всегда, был прав. Колено ныло.
— Я не хочу, чтобы ногу осматривал ты.
— Я и не собираюсь, — заявил он, — но завтра тебе придется показаться врачу. Потом я попрошу Кэт отвезти тебя в Линлитгоу, там ты сядешь на поезд до Эдинбурга и дальше, куда тебе заблагорассудится.
— Ты этого хочешь? — В ее голосе прозвучал вызов.
— Сейчас ты не в состоянии путешествовать или вести жизнь, полную лишений, а на моей совести и так достаточно пострадавших людей.
Что бы это могло значить? — подумала Ди и рискнула спросить:
— Джозеф — один из них?
— Его родители, — сказал он после минутного колебания. — Я в долгу перед ними, а значит, и перед Джозефом.
— Почему ты не сказал мне правду?
— Мне казалось, тебе понравилась идея насчет наследства. И, кроме того, это была твоя идея.
Казалось, ему нравится, когда люди думают о нем самое худшее.
Бэкстер подошел к шкафу и принялся собирать содержимое ящиков.
— Можешь пользоваться этим ящиком, — сказал он, закончив. — И комодом, конечно.
— Не стоило этого делать. У меня не много вещей.
— Твоя мать пришлет остальное. Она попросила меня дать ей адрес, и я дал.
— О Господи! — пробормотала Ди. — Но вчера мне показалось, что ты едешь обратно в Лондон.
— Так оно и было, — подтвердил он. — Потом я передумал.
— Почему? — недоумевала Ди.
— Даже не знаю, — задумчиво произнес он.
Ди изумленно уставилась на него. Бэкстер не знает?
— Даже если мать и не пришлет ничего, тебе потребуется одежда.
— Обойдусь тем, что есть, — пожала она плечами.
— Если тебе нужны деньги, я могу дать некоторую сумму.
— Я не возьму от тебя денег. — Для него это было сущим пустяком, но Ди не хотела ничего получать даром. Твердость в ее голосе сказала Бэкстеру, что настроена она серьезно.
— Ладно, когда твое колено заживет, ты сможешь зарабатывать, — предложил он. — Ты умеешь готовить?
— Попробую.
— Понятно… Отменяется.
— Конечно, это не цель моей жизни, — сухо заметила она. — Но и попрошайничать в метро — тоже.
— А какова твоя цель в жизни?
— Не уверена, что она у меня есть, — задумалась Ди. — Я собиралась учиться в школе на «отлично», а дальше поступить в университет.
— Ты еще можешь сделать это, — заметил он. — Твоя мать рассказала, что в школе ты была одной из лучших учениц.
— Сначала я где-нибудь устроюсь, — сказала она.
— Джозеф каждый день ездит в колледж в Эдинбург, — возразил Бэкстер.
— Да, конечно, но ведь я недолго здесь пробуду, так ведь? — напомнила она, недовольная тем, что Бэкстер сравнил ее со своим протеже.
— Да, — согласился он с ней. Затем сменил тему: — Я еду в город вернуть машину. Тебе что-нибудь нужно? Мыло, зубная щетка, что-нибудь из женских принадлежностей?
— Билет в один конец до Лондона, — пошутила Ди.