Но ужаснее всего оказалось даже не это, а то, что я ответила! Сама с готовностью прильнула к нему и разомкнула губы, впуская в рот его язык, разделяя одно на двоих дыхание, один на двоих огонь, который вспыхнул разом во всём теле. И это я-то считала себя взрослой и опытной? В эти мгновения казалось, будто целуюсь впервые, будто всего остального просто не существовало. Стёрлось из памяти, обнулилось, никогда не происходило, потому что прежде со мной не было его… Не было этих уверенных рук и горячих губ, сильного мужественного тела, к которому я прижималась своим, хрупким и женственным, но так идеально с ним совпадающим. Не было этих ощущений, которые сбивали с толку и заставляли желать только одного – чтобы этот поцелуй никогда не кончался…
Высочество отпустил меня первым. Просто разжал ладони, лежащие на моей талии, и отступил на шаг. Я видела его взгляд – смятенный, точно пьяный, и осознавала, что у меня самой наверняка такой же.
– Что… что вы сделали? – пробормотала я. Язык отказывался подчиняться, в голове стоял сладкий туман. – Зачем вы…
Принц слегка мотнул головой куда-то в сторону, и я, повернувшись туда, увидела скрывающиеся за поворотом коридора пышные дамские юбки, а ещё услышала тихие смешки уходящих придворных.
– Лучше пусть они будут свидетелями неподобающего поведения жениха и невесты, чем услышат правду о тебе, – произнёс Бастиан. – Впредь нам следует быть осторожнее с разговорами. А теперь доброй ночи, Елена, спокойного сна!
«Спокойного сна»? Издевается? Да он хоть вообще представляет, что мне после такого будет сниться?!
Бастиан
Ночь прошла беспокойно. Не раз и не два перед внутренним взором принца проносились воспоминания о том, чем закончился вечер в компании иномирянки. Ни в какую не желали забываться дурманящий вкус её мягких губ, изумлённый взгляд, прикосновения ладоней – на удивление робкие для той, которая не так давно прямо заявила о том, что она далеко не невинная девушка. Бастиан в свои двадцать семь лет и сам не был юнцом, не знающим, что делать с женщиной, однако и для него этот их поцелуй оказался чем-то по-настоящему особенным. Должно быть, всё дело в связи, которая наверняка только укрепилась от того, что между ними произошло.
Под утро за окном, что выходило в окружающий дворец сад, заливисто распелась птаха, обыкновенно называемая птицей любви. Якобы только под окнами влюблённых она поёт. Вот ведь!
Кроме того настроение принца было омрачено поведением мадемуазель де Важентиль, отказавшейся выходить замуж за того, кого ей предложили в супруги, а также внезапным приездом Руиса. Впрочем, от Элен чего-то такого и следовало ожидать, эта своенравная молодая особа никогда не поступала так, как от неё требовали окружающие. А вот родственник… Что ему на самом деле нужно? И может ли он быть причастен к смерти её величества?
Без доказательств все подозрения ничего не стоили, а, значит, необходимо во что бы то ни стало их раздобыть. Вывести настоящего убийцу на чистую воду. А заодно и того тайного недоброжелателя, который подкидывал дров в костёр сплетен о том, что за преждевременной гибелью брата, а затем и его жены стоял Бастиан де Ла Круз, будущий регент Альверина.
Умываясь и одеваясь в траурный чёрный костюм, принц размышлял о результатах вчерашнего обыска министерского дома. Увы, его люди, побывавшие там в то время, пока месье де Важентиль и его дочь ужинали во дворце, не обнаружили никаких странностей или же зацепок, которые могли бы помочь в расследовании. Обыск, на который Бастиан так рассчитывал, не принёс результатов. Возможно, министр и в самом деле ни при чём? Однако он довольно хитёр, а что касается Элен, то она просто взбалмошная девчонка, которая вбила себе в голову, что должна выйти замуж за принца. К её двадцати трём годам к ней, разумеется, неоднократно сватались, но мадемуазель отказывала всем кандидатам. Ещё и умудрилась войти в доверие к её величеству в надежде, что та поможет ей добиться вожделенной цели.
Королева и помогла, вот только соединила судьбу деверя не с Элен де Важентиль. Однако сейчас Бастиан был ей за эту ошибку даже благодарен. Будь его судьба связана с судьбой подруги детства, его бы уже сейчас вели под венец, не слушая никаких возражений, а Елена…
Елена… Открытый взгляд, стройная фигурка, лёгкий небрежный жест, которым она поправляет волосы цвета лугового мёда, нежность к ребёнку, решительность и пылкость в каждом слове. И такие сладкие губы… Губы, вкус которых едва ли получится когда-нибудь вытравить из памяти. Губы, которые нестерпимо тянет поцеловать снова и, пожалуй, этим не ограничиться.
Сейчас, после вчерашнего, принца даже не беспокоил тот факт, что когда-то в прошлом эта девушка принадлежала другому мужчине, целовалась, обнимала, засыпала рядом с кем-то. В его объятиях она была чистой, несмелой, точно открывающей всё впервые. И он невольно начинал мечтать вовсе не о том, чтобы разорвать нечаянную связь между ними, а об их первой брачной ночи, которая обещала стать самой особенной и неповторимой из всех ночей.
Однако пока, увы, было не время для этого. Нельзя забывать о возможной угрозе для неё, пусть Бастиан и предупредил министра, что гибель Елены не заставит его жениться на Элен. Да и сам он себя в безопасности не чувствовал. Ведь человек, который убил Амирию, наверняка всё ещё находился в окружении принца. Разгуливал по дворцовым коридорам, должно быть, полностью уверенный в своей безнаказанности.
Бастиан сжал кулаки и поморщился. Ярость и желание восстановить справедливость, отомстить за убийство невестки, а, вероятно, и старшего брата, не давали покоя. Временами хотелось ломать и крушить всё вокруг, но благоразумие брало верх, и к будущему регенту возвращалось благоразумие. Впав в буйство, он ничего не добьётся, лишь утвердит придворных в подозрении, что сам же и отравил её величество, чтобы расчистить для себя место. Нет, здесь нужно действовать иначе и шаг за шагом продвигаться в поисках настоящего преступника.
Настроение испортилось ещё больше, когда прямо во время завтрака принцу сообщили, что его желает видеть Руис де Ла Круз, причём по важному делу. Кузен нагло заявился прямо в покои и потребовал принести что-нибудь вкусненькое и ему. Он выглядел отвратительно довольным, что смотрелось особенно неприятно, учитывая, что родственник тоже переоделся в чёрное в знак траура по королеве во дворце.
– Что у тебя за дело? – задал вопрос Бастиан, отодвигая тарелку. Он почти ничего не съел, но теперь и желание совершенно пропало. Зато Руис уплетал завтрак с отменным аппетитом.
– Мне нужна должность при дворе, – заявил кузен. – Что ты так смотришь? Разве я этого не заслуживаю? Хотя бы по праву рождения, м? Уж его-то ты не отрицаешь?
– Это не могло подождать? – осведомился принц.
– Хочу поскорее начать приносить пользу, – усмехнулся Руис.
– Однажды вопрос о твоей должности при дворе уже поднимался. Ещё когда его величество был жив. Помнишь, что ты тогда ответил? Что тебе скучно сидеть на одном месте и хочется посмотреть мир. Чем ты и занялся, отправившись в очередное путешествие.
– Разумеется, я помню. Но люди меняются. Их желания, пристрастия… И времена тоже. Сейчас я могу сказать, что мне успели наскучить скитания по миру и захотелось осёдлости.
– Вот как? И что же ты можешь предложить? Чем собираешься заняться?
– Ну… я мог бы стать, к примеру, казначеем… – протянул кузен, возводя бесстыжие глаза к лепному потолку. – Что, нельзя? Эта должность всё ещё занята стариной де Бюльви? Ладно-ладно, я просто шутил! На самом деле месье де Важентиль уже предложил мне стать его помощником, и требуется лишь твоё одобрение.
– Помощником министра? – приподнял бровь Бастиан. – Это что-то новенькое… Разве тебе не кажется унизительной подобная работа?
– Все с чего-то начинают. Я приступлю, поднаберусь опыта, а там и дослужусь до чего-нибудь получше, – подмигнул Руис. – Так ты согласен на это назначение?
– И когда же де Важентиль успел тебе предложить быть его правой рукой? – полюбопытствовал принц, размышляя над тем, как же быстро эти двое успели спеться.
– Вчера после ужина. Вы с невестой нас к этому времени уже покинули. Слышал я, что придворные кое-что увидели возле её комнаты. Что, горяченькая была ночка? – глумливо ухмыльнулся родственник. – Не думал я, что ты даже до свадебной церемонии не дотерпишь.
– Заткнись, если не хочешь, чтобы тебя вышвырнули из дворца! – не сдержавшись, рявкнул Бастиан. – И не смей порочить Елену! Вчера между нами ничего не было!
– А если бы было, ты бы сейчас так не злился, – откликнулся кузен и примирительно поднял руки. – Ладно-ладно, не кипятись. Я уже понял, что ты весьма трепетно к ней относишься. Оно и понятно. Наречённая как-никак. А вот мою судьбу не связали ещё ни с одной красоткой, так что я свободен как ветер. Может, при дворе кого-нибудь встречу…
– Например, Элен де Важентиль? – прищурившись, уточнил принц. – Вчера на ужине она кокетничала с тобой. И ты тоже выглядел заинтересованным.
– Ну, если тебе она не нужна, не пропадать же министровой дочке! – расплылся в улыбке Руис. – Но я ещё подумаю, связываться ли с ней. Норов у этой кобылки уж больно строптивый.
Глава 12
– Неправильный реверанс! – статс-дама сердито щёлкнула веером, и я невольно вздрогнула, почувствовав себя учащейся института благородных девиц со строгой наставницей. – Вы сегодня очень, просто возмутительно рассеянны! И с чего бы, миледи?
В её тоне мне почудилась изрядная доля ехидства, и я с подозрением глянула на мадам де Монтилье, которая, безупречно выпрямив затянутую в чёрное платье спину, сидела на стуле, обмахиваясь тёмно-синим веером в аристократической руке.
– Вы знаете, да?
– Все знают, миледи! – Собеседница укоризненно покачала головой. – Весь дворец! Вы умудрились попасться на глаза самым злостным придворным сплетникам! Ума не приложу, и как его высочество это допустил?