Я прислушалась – впервые при мне назвали яд, ставший причиной смерти её величества.
– Как он выглядит? – продолжал расспрашивать кузен Бастиана. – Никогда не видел. Говорят, это жидкость, которая светится в темноте.
– Именно так, – рассеянно откликнулся Огастус Соверни. – Этот яд не перепутаешь с другими. Ни по виду, ни по запаху, а пахнет он спелыми яблоками.
– Спелыми? Не гнилыми? Я-то думал, все яды издают отвратительную вонь, – усмехнулся Руис.
– Будь это так, их было бы слишком легко распознать и почувствовать в еде или питье.
В коридоре мы наткнулись на принца, который, кажется, был совсем не рад встретить меня в компании его родственника. Да я и сама рядом с этим человеком испытывала какую-то неприятную неловкость, не понравился он мне с первого взгляда. Но я помнила, что Руис де Ла Круз – тоже подозреваемый, а потому нужно изучить его внимательнее, понаблюдать за поведением, авось да и проколется в чём-нибудь. Однако он, видимо, наметил для себя действовать по той же тактике. Потому что следующий его вопрос адресовался мне.
– А что, миледи, вы ведь из Индларии? Мне не раз приходилось там бывать. Я бы с удовольствием обсудил с вами кое-что из особенностей вашей родины… к примеру, её кухню, традиции, красивые места, по которым, признаться, скучаю. Вот только ваш акцент… Он совсем не похож на индларийский.
– У миледи были учителя-иноземцы, у неё их акцент, – произнёс Бастиан, взяв меня под руку. Ощутив его тёплое и такое уверенное прикосновение, я немного расслабилась, схлынул напавший на меня после слов Руиса страх перед разоблачением. – А ещё у моей невесты много дел перед грядущей церемонией, так что у неё совсем нет времени вести с тобой беседы, – добавил высочество подчёркнуто-вежливо и в то же время холодно.
Глава 13
Бастиан
Утренний разговор с кузеном настроения не улучшил, даже наоборот, но, поразмыслив, принц решил, что не станет противиться назначению Руиса на должность помощника министра де Важентиля. Пусть родственник пока останется во дворце, под присмотром. Если эти двое действительно что-то замыслили, разоблачить сразу обоих будет проще. Гораздо хуже другое – Бастиан до конца не был уверен в том, кому из придворных доверять можно, а кому нельзя. Он успел расспросить нескольких фрейлин, и выяснилось, что никто доподлинно не знал, как именно яд, называемый «Холодным огнём», попал в еду или напиток, поданный королеве. Возможно, одна из этих дам что-то скрывала или даже являлась пособницей виновника. Служанки её величества тоже лишь испуганно качали головами и уверяли, что понятия не имеют, как отравили их госпожу.
Казалось, дело зашло в тупик. А во дворце тем временем продолжали ходить слухи о том, что настоящий убийца – сам деверь королевы, который вот-вот будет объявлен регентом. Он читал упрёки и страх в глазах большинства людей, его окружавших, и лишь взгляд Елены был полон тепла и света, в который хотелось погрузиться, точно в воды целительного источника.
Елена… Принц, как и обещал, работал над тем, чтобы разорвать связывающую их нить, хоть и с каждым днём всё сильнее понимал, что не хочет этого делать. А уж после поцелуя и вовсе. Что-то изменилось в нём, появились неведомые до сей поры чувства, которые приносили в душу смятение и в то же время робкую и такую чистую, почти детскую радость, которую не хотелось потерять. Должно быть, именно это чувствовал его старший брат по отношению к Амирии, которую любил и оберегал до последнего дня.
Подумав о короле, Бастиан стиснул зубы. Он успел свыкнуться с этой потерей и верил, что причиной гибели брата и в самом деле являлся несчастный случай, но сейчас, после смерти её величества, сомневался в этом всё больше. Их обоих убили, коварно, исподтишка, и теперь его обязанностью стало найти и наказать преступника, а также не позволить, чтобы что-то плохое случилось с племянником.
Но не только о маленьком принце беспокоился Бастиан де Ла Круз, но и о своей так называемой невесте-иномирянке тоже. И ненапрасно. Случайно наткнувшись на неё в компании Руиса, он увидел растерянный взгляд Елены и услышал слова кузена. Тот говорил об Индларии – её мнимой родине – и явно был намерен устроить девушке самый настоящий допрос. От этого в душе принца зашевелились подозрения. Неужели родственнику откуда-то стало известно, что они солгали про её происхождение, и тот решил устроить «миледи» проверку? Но кто мог ему рассказать?
Первым порывом было броситься вперёд и защитить Елену, что Бастиан и сделал. Но не кулаками, хотя так и тянуло съездить по смазливой роже кузена, а по-другому. Коснувшись локтя девушки, он ощутил её легкую дрожь. Захотелось не просто вежливо взять под руку, а обнять, провести ладонями по плечам, но сейчас, на людях, принц не мог себе этого позволить. Достаточно и тех сплетен, которые о них уже ходили после вчерашнего поцелуя.
– Куда бы ты хотела пойти? – осведомился Бастиан, когда увёл невесту подальше от настойчивого родственника.
– В библиотеку, – решительно отозвалась она. Руку не высвободила, хотя на них уже не смотрели, и это почему-то было приятно. – Только не говори… не говорите, что во дворце её нет.
– Библиотека есть, – улыбнулся принц. – И ты можешь обращаться ко мне без церемоний, тебе позволено. Особенно когда мы наедине.
– То, что произошло вчера… – запнулась Елена. – Все про это уже знают. И обсуждают… на каждом углу.
– И пускай, – пожал плечами Бастиан. – Людям всегда нужен повод для пересудов и кривотолков. Не будет этого – придумают какой-нибудь другой.
– Это повредит твоей репутации?
– На моей репутации уже столько пятен, что беспокоиться не стоит, – отмахнулся принц.
– А что насчёт кузена? Он действительно устроился к министру? Как-то это странно, – заметила собеседница, и он кивнул, соглашаясь с её словами. Руис де Ла Круз всегда был самолюбив и полон гордыни, открыто кичился своим родством с правящей семьёй, а тут вдруг снизошёл до должности простого помощника. Для такого должна быть какая-то причина, и если это не женитьба на Элен, то почти наверняка какой-то заговор против будущего регента, да ещё и прямо накануне церемонии.
***
Бастиан увёл меня подальше от его кузена, и уже за одно это я была ему благодарна. Несмотря на некоторое смущение и неловкость после нашего вчерашнего поцелуя, рядом с принцем я чувствовала себя на удивление комфортно и безопасно. И в то же время его близость казалась очень волнующей. За последние годы я так погрузилась в учёбу и работу, что почти забыла эти переменчивые и приятные ощущения, которые испытываешь рядом с привлекательным, интересным тебе мужчиной, так что сейчас будто впервые их переживала. Или же всё дело в том, что рядом с принцем они оказались значительно ярче и сильнее, чем просто с каким-нибудь симпатичным парнем из мединститута?..
Я не понимала себя. Нужно разорвать связь – это я знала твёрдо. Вернуться в свой мир, обыкновенный, знакомый, к устроенной жизни, к перспективной работе в современной клинике, к сестре, которой, должно быть, уже успели рассказать о моём таинственном исчезновении. Там я снова стану привычной собой. А когда-нибудь, если судьбе будет угодно, встречу действительно подходящего мне мужчину, с которым у меня будет много общего.
Ведь правда же? Всё логично и правильно. Но отчего тогда временами так тоскливо и ноюще тянуло за грудиной при мысли о том, что после моего ухода из чужого мира я больше никогда не увижу Бастиана де Ла Круза? Не возьму на руки маленького принца. Не пройду коридорами дворца, не надену одно из этих чудных платьев, к которым уже начала привыкать, хотя поначалу они показались мне ужасно неудобными…
Меня словно разрывало на части. Одна часть – разумная, рациональная – требовала немедленно отправиться домой, оставить высочеству решение его, как сказала бы статс-дама, мужских проблем и поиск убийцы, который наверняка всё ещё опасен. Другая же руководствовалась исключительно чувствами. И ей… хотелось остаться. Быть рядом с принцем, поддерживать его во всём на этом непростом пути, помогать и по-настоящему стать второй матерью для его племянника…
– Руис и правда начинает работать у министра, и мне это тоже не очень нравится, но пусть уж лучше будет поблизости, так проще за ним наблюдать, – произнёс Бастиан, когда мы шли к библиотеке. В коридоре было пустынно, и всё же мы говорили негромко, понизив голос. Мало ли какие любопытные уши могли скрываться в стенах дворца.
– Он напугал меня, – призналась я. – Когда упомянул Индларию. А что если это проверка?
– Всё может быть, – не стал спорить высочество, и я огорчённо закусила губу. А затем поймала на себе его взгляд, и стало вдруг жарко при мысли о том, чем закончилась вчерашняя такая же беседа наедине с ним. Если его порыв затыкать мне рот поцелуем станет привычкой, я ведь однажды могу не сдержаться и…
Додумать эту пугающую мысль я не успела. Наше уединение было нарушено. И не кем-нибудь, а мадам де Монтилье. Сделав безупречный реверанс принцу, статс-дама бросила на меня укоризненный взгляд. Как будто хотела сказать: «Я тут рядом и слежу за вами, миледи, так что ведите-ка себя прилично».
К счастью, мы уже достигли нашей цели. Бастиан учтиво распахнул передо мной двустворчатую дверь, и я оказалась в самой впечатляющей библиотеке из всех, которые видела, а повидала я, поверьте, немало. Во-первых, она была большая. Нет, огромная, прямо-таки великанская! Ряды уходящих в разные стороны массивных книжных шкафов терялись где-то вдали, а ведь тут имелся ещё и второй ярус, также уставленный всевозможными фолиантами. От этого вида просто голова шла кругом. Как и от запаха, такого знакомого и будоражащего аромата новых и старых книг, который привлекал меня так сильно, что когда-то я даже задумывалась на тему, а не стать ли мне вместо врача библиотекарем.
Когда прошёл первый восторг, меня настигла мысль: и как я среди такого количества томов отыщу то, что мне нужно?..