- Да что с вами? – он весьма грубо встряхнул меня, приводя в чувство, - То, что этот осел решил благородно пожертвовать собой ради ваших прекрасных г… глаз, говорит лишь о его глупости!
Я судорожно вздохнула: похоже, тема ослов будет еще долго муссироваться всеми.
- Извините, я… - мысль о том, что Роя могут пытать, чтобы вырвать признание, не оставляла меня, - Козимо, что они с ним будут делать?
- Если вы имеете в виду Алайстера, то, скорее всего, его посадят в башню при ратуше – там, как правило, содержаться знатные преступники.
- Они… они будут пытать его? – голос дрогнул, переходя на шепот.
- Не думаю. Во всяком случае, до предварительного заседания он находится в безопасности, - ответил принц и задумчиво добавил, заметив недоверие на моем лице, - Возможно, пнут пару раз, если он вдруг окажет неповиновение. Уверяю, моему кузену это пошло бы на пользу. Хотя, поскольку вас нет рядом с Делроем, к нему вернется разум, и он не будет провоцировать своих конвоиров.
Я одарила его мрачным взглядом, но спорить не стала.
- Вопрос, куда бы нам направится сейчас, чтобы не привлекать к себе внимания, - продолжал Козимо, - Судя по шуму, Псы перевернули весь дом, так что обнаружить нас – вопрос времени. Может, стоит попытаться выбраться наружу? Я выведу вас, оставлю в деревне и вернусь сюда?
Он с какой-то надеждой посмотрел на меня, я покачала головой:
- Нет, этот план не слишком хорош. Вам всем придется долго объяснять, куда делась новообретенная племянница вдовствующей графини, пастыри легко сопоставят факты, обман с Кариссой раскроется, и тогда, полагаю, Псы не будут столь снисходительны, и вы все окажетесь в заточении.
Он скрипнул зубами, признавая мою правоту:
- Предпочитаете вернуться к себе?
- Нет, - что-то не давало мне покоя. Какая-то ускользающая деталь. «Напрягись, Голованова, анализируй! Мозги человеку не просто так даются!» - зазвучал в голове любимая присказка полковника Соколова. Я с какой-то теплотой вдруг подумала о нем. Немного стало стыдно за последнюю выходку, интересно, что он рассказал моей бабушке. Надеюсь, что до убийства Павла Андреевича дело не дошло, и он остался в живых. Остался в живых…
Я резко остановилась, оказывается, я прохаживалась по тайному ходу под мрачными взглядами принца.
- Козимо, вы знаете, где комната Джерардо? – спросила я.
- Зачем вам это? – насторожился он, не зная, чего от меня еще ожидать.
- Хочу проверить. Гончие Псы, которые… арестовали Роя, сказали, что пастырь отравлен, но не сказали, что он мертв.
- Хотите сказать… - он подпрыгнул на месте.
- Да, возможно, он жив и сможет рассказать, что с ним случилось.
Козимо даже остановился:
- Вы готовы допрашивать старика, даже если он будет находиться на пороге Чертога Смерти?
- Он и так там находится, а если он умрет, ничего не сказав, Рой может пострадать! – отозвалась я, - Нам лучше поторопиться!
Но принц не сдвинулся с места:
- Думаете, он без охраны?
- Полагаю, что охрана будет стоять снаружи.
- Вы понимаете, что будет, если мы попадемся?
- Козимо, я отнюдь не дура! – огрызнулась я, - И понимаю, во что мы сейчас ввязываемся, но единственное, что действительно может помочь, то, что Джерардо жив и знает, кто стоит за этим! Так что давайте поторопимся!
Козимо не шелохнулся.
- Вы действительно готовы на все ради Делроя? – все еще не веря, спросил он.
- Я люблю его, - я внимательно посмотрела на принца, он кивнул и больше не задал ни одного вопроса, лишь прошел вперед, указывая мне дорогу.
Комната Джерардо находилась в той же стороне, что и моя спальня. Подойдя к потайной двери, мы долго вслушивались в звуки за стеной, но оттуда доносилось лишь тяжелое дыхание старика. Как я и предполагала, в комнате не было никого, кроме пастыря.
Быстро найдя механизм, который открывал проход, Козимо нажал на рычаг. Панель отъехала в сторону. Тихий шелест показался нам громом. Мы замерли, ожидая, что сейчас распахнутся двери и нас схватят, но никто не вошел. Принц шагнул первым. Я проследовала за ним. В комнате царил полумрак. Воздух был спертый, пропитанный болезнью и страхом и еще чем-то еле уловимым, на языке появился привкус железа, кольцо на моей руке засветилось алым.
Я задумчиво посмотрела на камень, гадая, что случилось. Козимо тем временем пересек комнату и замер у двери, прислушиваясь к шуму в доме:
- Лиза, у нас мало времени, - поторопил он.
Сам пастор сейчас лежал на огромной кровати. Покрывало смято, балдахин был сдернут, словно кто-то хватался за него, пытаясь встать. Простыни явно пропитались потом. Старик тяжело дышал, иногда сквозь хрипы прорывался стон.
- Пастырь, - я подошла к нему. Он приоткрыл глаза:
- Кто… кто здесь?
- Как вы себя чувствуете?
- Ужасно. Этот металлический привкус во рту… и тяжело дышать… - он сглотнул слюну. Я положила руку ему на лоб, он был горячим, тем не менее старика сотрясал озноб. Я бросила взгляд на Козимо, он покачал головой, но я все-таки продолжила:
- Что произошло?
- Мне стало плохо… ночью… вошел Иеронимо… потом появился лекарь… они сказали, что это яд… и что меня отравил Алайстер…
- И вы верите этому?
- Нет, - прошептал он, задыхаясь, затем продолжил, - Я не знаю. Их слишком много, тех, кто желает смерти мне и Алайстеру… могущественнейший род… нельзя допустить их гибели…
Он вдруг до боли сжал мне руку:
- Слышите, вы должны сохранить этого ребенка! Род не должен прерваться!
- Хорошо, - я старательно избегала изумленного взгляда Козимо. В его голубых глазах, ярко сияющих на совершенно белом лице, застыл страх, - Вы можете предположить, что это за яд?
- Не знаю… мне тяжело дышать… мысли… они путаются… - старик выпустил мою руку, пытаясь смахнуть пот со лба. Я аккуратно провела по его коже краем покрывала.
- Лиза, сюда идут! – предупредил меня принц, подскакивая по мне, - нам пора.
- Но… - я бросила растерянный взгляд на Джерардо, колеблясь, стоит ли оставлять старика в таком состоянии.
- Мы все равно ему ничем не можем помочь, только попадемся на ровном месте, - Козимо, совершенно правильно истолковав мои колебания, схватил меня за плечи и буквально силой повел к потайному ходу, - И это будет очень плохо для Делроя.
Упоминание о Рое придало мне уверенности, и мы успели нырнуть в тайный ход и задвинуть панель за секунду до того, как в комнату вошли несколько человек, возглавляемые Иеронимо. Не сговариваясь, мы с Козимо прильнули к панели, стараясь не пропустить ни звука.
- Братья мои, - с торжественной скорбью начал пастырь, - Вот наш собрат по вере, терзаемый страданиями… скажите, кто из вас сможет облегчить их?
Шаги, шорох ткани, стоны…
- Кажется, Антонио среди них нет, - прошептал принц.
- Это хорошо?
- Не знаю, тише! – он оборвал меня, точно это я начала разговор. Мы вновь прислушались к тому, что творилось в спальне
- Боюсь, что никто, - раздался скрипучий голос, - Наш брат умирает. Взгляните на его десны, они кровоточат… значит, смерть уже близка… ему осталось жить всего пару дней.
- Откуда у них такая уверенность? – тихо пробормотала я, Козимо укоряюще шикнул и вновь приник к стене.
- Кто-то должен ответить за это преступление! – вступил третий, - говорите, это граф Алайстер?
- Да, именно он подливал вчера фьён!
- Что за бред? – прошипел Козимо, - Весь вечер это делали слуги!
Я наступила ему на ногу, и он зашипел от боли.
- В таком случае я буду настаивать, чтобы заседание над Алайстером началось сразу же после смерти пастыря! – слишком торжественно провозгласил Иеронимо, - Он должен ответить за содеянное в полной мере!
Козимо прошипел что-то, явно непредназначенное для моих ушей. Джерардо, на какое-то время пришедший в себя, прохрипел несколько слов, я смогла различить лишь «не…» и «Алайстер», но собравшиеся в комнате не слушали старика.
- Полагаю, это – самое малое, что мы можем сделать для нашего брата, - в голосе вчерашнего проповедника слышалась скорбь, - И отложить избрание Пастыря до окончания суда.
Принц заскрежетал зубами, понимая, что, связанный клятвой, до избрания пастыря он не сможет применять магию. Мне пришлось шикнуть на него.
- Разумно, - одобрил еще один голос, показавшийся мне смутно знакомым, я напряглась, пытаясь вспомнить, где я его уже слышала. Почему-то вспоминался запах пыли и стеллажи, цветные блики на полу, – лучи проникали в библиотеку через витражи. Я чуть не вскрикнула. Библиотека, библиотека замка Риччионе! Двое, разговаривавшие там, один из них – Джованио, а второй…
- Козимо, кто это? – прошептала я, - кто говорит?
Он вслушался в голос, старательно растягивавший гласные, словно человек пытался спеть.
- Судя по всему, пастырь Горгонзо, он был личным секретарем Истинного пастыря.
- Козимо, - прошептала я, потрясенная своей догадкой, - а ведь именно этот человек был тогда в библиотеке.
- Какой? – не понял он.
- Горгонзо. Именно его голос я слышала в Риччионе, он обсуждал с Джованио… - я слегка виновато посмотрела на принца. Его лицо на секунду исказилось, но он тут же взял себя в руки:
- Вы уверены? Джованио мертв, и допросить его невозможно.
- Да.
Перешептываясь, мы упустили момент, когда пастыри начали выходить из комнаты. Вскоре стало слышно лишь тяжелое дыхание умирающего. Я взглянула на кольцо. Камень был тусклым.
- Может, попробуем еще раз? – я с надеждой посмотрела на Козимо.
- Нет. Больше нам здесь делать нечего. Вы уверены, что не хотите все-таки воспользоваться возможностью и выбраться отсюда? – принц вопросительно посмотрел на меня. Я покачала головой:
- Думаю, шанс еще будет. В любом случае сейчас, в нелепом таком виде, без денег и оружия, я не уйду далеко. К тому же, уйди я одна, это подставит под удар вас всех.
Козимо пробурчал себе под нос по поводу удачливых графов, правда, с каким-то сомнительным происхождением, но спорить не стал.