– С тобой, – кривит губы Анваров в мою сторону. – Я поговорю в стенах дома. Беглянка-неудачница! За мной.
Он резко разворачивается и направляется к машине. У неё к чертям испорчен перед. Видимо, сам Анваров сидел за рулём, идя на таран.
Неизъяснимое чувство благодарности заполняет меня целиком. От кончиков волос до самых пят!
Я не успеваю как следует налюбоваться решительным и суровым видом мужчины. Он стартует слишком резко, а меня подталкивают в сторону машины охранников. Горбунов отдаёт приказ, чтобы на месте происшествия прибрали. Мне предлагают бутылку ледяной минеральной воды, чтобы приложить к припухшей щеке.
Меня везут к дому Анварова в полной тишине. Лишь изредка Горбунов отвечает на телефонные звонки и перезванивает кому-то сам.
В поместье Анварова всё выглядит так спокойно и чинно, будто не было нескольких часов ада на земле. Я осторожно иду к дому, слыша детский смех. Сердце сжимается. Я узнаю смех Миши. Мне становится стыдно за свой поступок. Гораздо хуже понимать, что я подвергла его опасности…
– Привет, парень! Как твои дела? – бодрым голосом приветствует Мишу Анваров.
Брат сразу же отбрасывает в сторону игрушки и бежит. В нашу сторону. Я лью слёзы, видя радость на лице братика. Клянусь, что больше никогда не буду поступать так опрометчиво. Анваров стоит чуть впереди, а я позади, по правую руку.
Но братик сначала бросается обнимать Ильяса… И лишь потом обнимает меня.
Потом Анваров подзывает няню, говоря, что время вышло. Мише пора возвращаться к друзьям, в детский дом.
Я не могу, не имею права задерживать его. Только не сейчас, когда нас обоих похитили и могли убить. Я прощаюсь с Мишей и плетусь наверх, в свою комнату.
Нужно снять с себя всё. Умыться и желательно смыть этот день, без остатка и без крошки памяти о нём. Как будто ничего не было.
Я хочу перемотать время назад и остановить за руку ту дурочку, решившую бежать…
Глава 24
Олеся
Я знаю, что наступит час расплаты за своё безрассудство. Рано или поздно придёт Ильяс и всыплет мне по первое число. Но я оттягиваю этот момент. Долго сушу волосы и стою перед зеркалом, будучи полностью одетой.
– Выходи из ванной. Немедленно! – слышится ледяной голос Анварова. – У тебя десять секунд. Добровольно.
Набрав полные лёгкие воздуха, я выхожу. Содрогаюсь сразу же, заметив, что Ильяс ещё не переоделся. Его одежда в беспорядке, на белоснежной рубашке кое-где виднеются капельки крови.
– Говори! – мужчина складывает руки под раскачанной, мускулистой грудью. – Я тебя слушаю.
– Я ничего не могу сказать. Я просто… решила сбежать. Думала, что так будет лучше, – шепчу, понимая, как глупо звучат мои слова.
Ильяс издаёт смешок. Срывается с места, сделав круг по моей спальне, а потом останавливается рядом со мной.
– Ты хоть понимаешь, какую глупость ты совершила?! – орёт Анваров.
От сильного крика вены на его висках вздуваются, как толстые канаты, перекачивающие кровь. Глаза Анварова мечут разъярённые молнии. Его поза напряжена и сжата, как пружина, сжимающаяся с каждой секундой. Вот-вот сорвётся и будет взрыв!
– Ты подвергла опасности не только себя! Но и брата. Своего младшего брата, которому не исполнилось и пяти лет! Ты думаешь о нём? Или только о себе?!
Анваров подступает ближе и ближе, распластывая меня своим массивным телом. Поднимает кулак и бьёт им по стене. Так близко от моей головы! Звон отдаётся в ушах и передаётся всему телу сильной вибрацией! Я даже не могу закрыться! Близость крепкого мужского тела мешает здраво мыслить и превращает мысли в густой сироп.
– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, – рычит Анваров, заставляя меня посмотреть в его лицо, перекошенное от ярости. – Смотри! Ненавидишь меня? Отлично! На хрен впутывать младшего брата?! Ты понимаешь, что он пережил?!
Анваров встряхивает меня за плечи, как тряпичную куклу. Я не могу противиться его напору и говорить тоже пока не получается. Мужчина резко дёргает меня на себя и приподнимает за талию руками, делая несколько шагов в сторону кровати.
– Ты даже не поняла, что когда всё закончилось… Твой брат побежал ко мне в первую очередь, а не к тебе! Не поняла, что он мне доверяет! Знаешь почему?! Потому что я навещаю его. Часто. Очень часто! Видишь во мне чудовище?! Стал бы я переживать и трястись за вашу семейку! Вычеркнул бы как лишнюю строчку в отчёте. Как грёбаную ошибку… И дело с концом.
Анваров бросает меня на кровать, переворачивая лицом вниз. Я шиплю и ползу вперёд, но его тяжёлая ладонь опускается на спину, пригвождая к месту.
– Ты ведёшь себя, как мелкая, глупая, испорченная девчонка. И обращаться с тобой я буду… соответствующе! – заявляет мужчина.
Я слышу звон металлической пряжки ремня, а следом мои джинсы сползают вниз по ногам вместе с бельём.
– Ты просто напрашиваешься на порку, – хрипловато говорит Анваров.
Обнажённой кожи касается прохладный воздух. Вздрагиваю, когда большая мужская ладонь касается ягодиц.
– Такую девушку, как ты, надо нежить и ласкать… – показывает, как надо это делать, сжимая пальцами. – Но ты подставляешь свою задницу под ремень!
– Не смей меня бить!
Извиваюсь, как змея, но у меня не получается вырваться. Я делаю только хуже!
Но самое отвратительное, что Анваров прав. Если не во всём, то во многом. Я подставила под удар Мишу, он даже не хотел смотреть на меня, но радостно обнял Анварова и счастливо вцепился в руку нянечки. Я – самая плохая старшая сестра. И по сути эгоистка! Я тысячу раз пожалела себя и свои чувства, поплакала над разбитым сердцем, но не удосужилась поступить разумно, взвесив всё, как следует.
Хлёсткий удар обжигает кожу ягодиц.
Мамочки…
Ильяс исполняет свою угрозу в жизнь. Он порет меня ремнём! Я замираю на месте и просто пребываю в шоке. Меня ни разу в жизни не наказывали так… В ушах звенит, кожа начинает гореть, странный жар ползёт всюду, куда только можно!
Кажется, Анваров успел хлопнуть по моей заднице несколько раз. Мне не сильно больно. Это больше показательный жест, чем наказание. Но сам факт порки волнует так сильно, что я впадаю в ступор. Анваров отбрасывает ремень в сторону и поправляет на мне одежду. Он действует грубовато, но не причиняет боль. Ильяс переворачивает лицом к себе и заботливо убирает пряди, налипшие к влажному лицу.
– Твоя задница доставляет мне слишком много хлопот, – говорит еле слышно. По слогам. Смотрит на мои губы слишком алчно.
– Избавься. Отпусти нас… Верни в прежнюю жизнь? – прошу.
Но понимаю, что прежней жизни нет. Теперь она никогда не будет такой, как раньше.
На меня уже положили глаз противники Анварова, а он показал себя, как настоящий зверь, готовый порвать голыми руками тех, кто обидит меня.
Я начинаю дрожать в его руках, не понимая, что творится со мной – мысли и тело охвачены огнём. Это не только ненависть к Ильясу. Её, оказывается, очень мало. Но других чувств очень много. Я взволнована, возмущена и… восхищена Ильясом, его решимостью и напором. Деркзий, наглый и циничный… Но в то же время сильный и непреклонный в своих решениях. Он будоражит меня, заставляет сгорать мои нервные окончания.
– Нет. Не надейся. Я тебя не отпущу! – возражает Ильяс.
Он резко и сильно запускает пальцы в мои волосы. Глубоко. Очень глубоко и так по-мужски…
Я забываю обо всём – об обстоятельствах нашей встречи, о правде и тайнах из прошлого, о проблемах из настоящего.
Есть только губы Ильяса. Пухлые и соблазнительные, стремительно накрывающие мои властным жестом. Он сразу же прикусывает верхнюю губу и проводит языком по нижней. Зарождает искры, превращающиеся в яркий костёр. Меня словно бьёт током, прошивает тело насквозь жаром возбуждения.
Я распахиваю рот, желая ощутить вкус сумасшедшего поцелуя. Сама подпускаю его ближе и глубже. Не понимаю, что происходит со мной и что творится между нами, но его руки уже стягивают талию в крепкий замок. Он притягивает меня к своему сильному телу, пышащему жаром.
Расслабляюсь и в то же время нахожусь на взводе, позволяя ему целовать меня, лаская. Ильяс прерывает поцелуй лишь на мгновение, чтобы пробормотать что-то. Ни черта не понимаю! Он говорит не на русском, а мне хочется понять смысл каждого сказанного им слова…
Ильяс снова целует меня требовательно и жадно. Я словно лакомство, долго бывшее под запретом, но сейчас доступное и открытое, безвольное. Я плавлюсь в сильных руках, гуляющих по моему телу, впервые желая, чтобы это не прекращалось. Ни на одну секунду. Довольный стон вырывается из моего рта. Слишком громко…
Я… Нет. Неужели это я льну к мужчине, с восторгом гладя его тело, сминая ткань рубашки. Растрёпана и почти раздета… Ужас просто!
И это за какие-то жалкие несколько минут? Две… Три… Пять? Сколько времени прошло?!
Я отодвигаюсь от мужчины. Понимая через секунду, что я пробудилась от жаркого беспамятства не сама. Но мне помогли. В дверь кто-то настойчиво стучит.
– Ильяс Тимурович, мы опаздываем, – слышится голос Гектора. – У вас интервью. Нужно привести вас в порядок. Как-то…
– Да. Иду! – коротко отзывается Ильяс.
Он нехотя поднимается с постели, продолжая неотрывно смотреть на меня. Делает несколько шагов в сторону двери, но потом оборачивается.
– Что ты решила?
– Что?!
Глупо хлопаю ресницами, не понимая, что он хочет от меня. Ильяс вздыхает и проводит пальцами по растрёпанной шевелюре. Я замечаю, что у него сбиты костяшки и на скуле красуется ссадина. Замечаю только сейчас, что Ильяс пострадал, бросившись мне на выручку. Сам. Он мог бы послать других людей, но кинулся в гущу событий и вызволил меня из плена. Он мог пострадать. Снова и снова… Был в бешенстве. Не на меня, а на своих людей, проворонивших мой побег.
Сердце начинает стучать гулко и часто. Его громкий стук отдаётся в ушах бешеным пульсом. Оно клокочет в крови сильным током крови и даже кончики пальцев пульсируют.