– Не хочешь помочь? Кажется, посуда – это по женской части.
– Наглый. Самовлюблённый. К тому же сексист, – подвожу итог с лёгкой улыбкой. – Как хорошо, что ты только фиктивный жених, а не настоящий!
– Меньше слов, больше дела, Леся…
Я препираюсь с Ильясом больше из чувства упрямства, но послушно опускаюсь на мягкий плед, доставая из корзины фрукты и ароматную выпечку, запах которой сразу же проносится в воздухе сладковатым шлейфом. Ильяс занимается вином, откупоривая пробку, расставляет на небольшом деревянном подносе два пузатых бокала на высоких ножках.
– За красивых, но вредных, – предлагает мужчина.
– Это ты про себя?
– Значит, я для тебя красив, как мужчина, – хмыкает Ильяс, немного пригубив вина.
Он отпивает совсем немного, отставляя в сторону бокал, перебирается ко мне поближе. Теперь между нами стоит только небольшой столик. Но если мужчина захочет, он легко может протянуть руку и коснуться моего тела. В тёмном взгляде Ильяса пляшут загадочные огоньки, значение которых трудно поддаётся расшифровке.
– Ты не всё достала из корзины.
Ильяс протягивает мне последний предмет, оставленный мной на дне корзины. Я заметила небольшую подарочную коробку, но не стала трогать её. Принимаю коробку, обёрнутую золотистой бумагой, из рук мужчины.
– Что там?
– Открой, узнаешь.
Немного помедлив, я снимаю крышку. Вверх взметаются яркие пятна. Вскрикиваю от неожиданности, но через секунду по губам расползается тёплая улыбка. Из коробки выпорхнули всего лишь крупные, очень яркие бабочки. Желтые. Оранжевые. Цвета яркого кобальта… Сейчас они порхают прямо надо мной, добавляя красок и ощущения сказочности всему происходящему.
– Боже! Это просто какая-то сказка! Очень красиво. Спасибо.
Я по-новому смотрю на Ильяса, не ожидала, что такой брутал и циник способен сотворить сказку наяву. Анваров – крупный, очень занятой бизнесмен. Уверена, что у Ильяса множество важных дел, требующих непосредственного присутствия. Но сейчас он проводит время со мной и даже оставил свой телефон охраннику.
– Нам никто не помешает, – обещает Ильяс. – Можешь спрашивать, о чём угодно. Я постараюсь быть откровенным.
– Зачем тебе это? Кажется, в первоначальную схему Анварова не входили откровения с фиктивной невестой. Там было что-то вроде «захлопни свой рот и делай то, что велено, если хочешь жить».
– Да, ты верно уловила суть. Но я бы не стал тем, кто я есть сейчас, если бы действовал исключительно по плану. Упорно следовать намеченной цели – это хорошо. Однако я считаю большой глупостью идти вперёд тупым быком, игнорируя изменения обстановки. Это может быть чревато неприятными последствиями.
Анваров тянется к вазе с фруктами и, выбрав самую большую и спелую клубнику, протягивает её мне.
– Давай, крошка. Только ты и я…
Тёмные глаза мужчины становятся похожими на бездонные колодцы. Жест Ильяса фривольный, как и его поза, и тягучее обещание чего-то большего, чем просто пикник на свежем воздухе. Я тянусь к ягоде пальцами, но мужчина коварно отводит руку в сторону.
– Губами, – подсказывает он. – Ты должна взять её своими прелестными губами.
Мгновенно вспыхиваю от двусмысленности того, что Ильяс предлагает сделать. Мужчина тянется ко мне, почти касаясь клубникой моих губ.
– Это пропуск в мир откровенного и честного разговора.
– С чего ты вообще решил, что я хочу разговаривать с тобой открыто? – вспыхиваю ярким цветом, как сигнал «стоп» на светофоре.
– Но ты же хочешь! Решайся! – приказывает Ильяс, проводя острым кончиком клубники по моим губам.
Я опускаю ресницы и осторожно снимаю клубничку с плодоножки, раздавливаю сочную ягоду языком во рту, наслаждаясь сладким вкусом. Ильяс успевает провести подушечкой большого пальца по моим губам, объяснив с невинным видом:
– Запачкалась, болтушка. Итак, что ты хочешь узнать обо мне?
Глава 27
Олеся
– Не робей, крошка. Я в твоём распоряжении на пару-тройку часов, – Анваров подталкивает меня начать разговор.
Я робею, потому что мне не приходилось иметь дело с такими взрослыми, опытными и брутальными мужчинами. Женя был всего на шесть лет старше меня. Все остальные парни, с которыми доводилось пересекаться, были моими ровесниками.
Ни один из них не ухаживал за мной так красиво и не устраивал сказку наяву, как это сделал Ильяс. Разум пытается стоять на том, утверждая, что это лишь вопрос разницы толщины кошельков и имеющихся возможностей. Но сердце не прислушивается и трепетно замирает под пристальным взглядом собеседника.
– Ты сказал, что не всегда был бизнесменом. Кем ты был раньше? – выпаливаю первый вопрос и переключаюсь на воздушную выпечку.
Я даже не могу подобрать названия обилию крохотных маффинов, ярких пирожных и аппетитных тарталеток. Всё выглядит красиво и просто тает во рту.
– Спорт. Бои. Сначала легальные. Потом узнал о боях без правил. Первые крупные заработки я получил, выступая на боях без правил, – чеканит Анваров, не вдаваясь в подробности.
По коже проносятся мурашки. Я видела мужчину без одежды. Его крепкое, сбитое тело и сейчас бугрится мышцами, полными силы и ярости.
Отрываю ягоду винограда от лозы. Анваров перехватывает мою руку за запястье и подносит к своему рту, отбирая ягоду. Его полные губы успевают задеть подушечки моих пальцев. Под кожей вспыхивает сильный жар, окрашивая щёки. Я пытаюсь не вестись на откровенный флирт со стороны мужчины. Но мне не хватает выдержки и холодности. Я начинаю дрожать, испытывая сильное волнение. Кровь шумит в ушах, сердце сбивается с привычного ритма.
– Бои без правил стали другой ступенькой. Меня заметили и предложили применять свои навыки. У меня напрочь отсутствовал страх, была хорошая реакция и сильная хватка. Это было достаточно, чтобы мне предложили неплохое место. Я помогал серьёзным людям возвращать их деньги.
– Вышибала?
– Скорее, коллектор, которого лучше не злить.
– Много долгов вернул?
– Очень.
По коже проносятся острые пики мурашек от ощутимого фона грозной опасности, исходящей от мужчины. Он по-настоящему силён и может причинить вред. Ильяс не рисовался угрозами и не тряс кровавыми победами. Для него это просто… работа. Одна или несколько строчек из послужного списка.
Анваров ловко скармливает мне пару виноградин, пока я собираюсь с мыслями. Внезапно понимаю, что круглый столик Ильяс отставил куда-то в сторону, а между нашими телами едва ли насчитывается два – три десятка сантиметров свободного расстояния.
– Деньги водились крупные. Их надо было отмывать, вкладывать… В общем, пускать в оборот. Я вложился в строительство. Вслепую. Был готов нести убытки. Но на удивление, всё выгорело. Прибыль получилась более, чем достойная. Я понял, что в строительстве крутятся большие деньги – тендеры, откаты, взятки… Решил занять эту нишу. Пригодились знакомства с серьёзными людьми, готовыми оказать взаимную услугу. Вот и всё.
– Тебя так просто отпустил босс, на которого ты работал, выбивая долги?
– Непросто. Но он поставил меня перед выбором. Я его сделал. Ни о чём не жалею. Я бы не смог сделать того, о чём он просил.
– Он не пытался шантажировать или повлиять на тебя?
– Пытался. Со мной не вышло. Начал действовать через семью. Брат к тому времени начал своё дело. Бывший босс давил на младшего брата, пытался отжать у него бизнес. Ничего не вышло, – довольно жёстко заявляет Ильяс.
– Твой бывший босс жив?
– И даже здоров, – отзывается с явным неудовольствием Анваров. – Это всё, что тебя волновало?
– Я хотела знать, с кем имею дело.
– Ну и каков вердикт? – спрашивает Ильяс, гладя меня по щеке.
Рука мужчины перемещается на затылок. Он приближает меня к себе. По миллиметру. Я знаю… Почему-то точно знаю, что он собирается меня поцеловать. Снова. Нужно воспрепятствовать этому и сделать хоть что-то. Но я просто смотрю в тёмные омуты глаз Ильяса, становящихся ближе и ближе с каждой секундой.
Когда наши губы соприкасаются с яркой искрой, кольнувшей чувствительную кромку, я закрываю глаза, списывая всё на сказочный антураж и жаркое солнце. Наверное, это последние тёплые и солнечные деньки перед промозглой осенью, стоящей на пороге.
Анваров неспешно ласкает мои губы, смакуя поцелуй. Он привык получать удовольствие от всего – от красивой одежды, комфортабельного дома, вкусной еды и от близости с женщинами. Опытный ходок и умелый любовник – об этом кричат его неторопливые, но смелые жесты, когда он сминает талию и скользит ниже, трогая меня через ткань тонкого платья.
Это плохая и ненадёжная преграда между моим телом и жаром его ладоней, скользящих вверх и вниз по моему телу. Он разносит огонь всюду, заставляя задыхаться и придвигаться ближе.
Ласка Ильяса не имеет ничего общего с тем, что я представляла ранее. Она обжигает, но совсем не больно, наоборот, хочется податься вперёд и стать единым целым. Хотя мы уже и так невозможно близки, а мужское колено нагло вклинивается между моих бёдер.
Платье ползёт вверх. Успеваю лишь вздрогнуть от длинной горячей дорожки, проложенной мужскими пальцами по внутренней стороне бедра. Кружево тонкого белья будто испаряется. Я его совсем не чувствую.
Ильяс крепко удерживает меня на месте и углубляет поцелуй, превращая его в торнадо страсти. Голова кружится. Разумные мысли растворяются в тягучем, чувственном поцелуе. Внутри мечутся беспокойные бабочки, а низ живота отдаёт приятной тяжестью. Тело становится податливым и подстраивается под ритм мужских пальцев, отплясывающих страстный ритм на моём теле.
– Доверься мне, – разносит по губам вместе с поцелуем Ильяс.
Глава 28
Олеся
Довериться ему? Это самое рискованное предложение.
Но спросив, Ильяс не дожидается моего согласия. Он действует очень напористо и берёт желаемое. Сейчас ему хочется свести меня с ума порочной лаской. У него это получается.