– Хочешь чего-нибудь?
Я киваю в сторону небольшого холодильника.
– Я не голодна, а если захочу пить, возьму что-то из холодильника.
– Не бойся, Веснушка, ты-то вне подозрений, – гладит меня по щеке Ильяс.
Его слова немного обнадёживают меня, но всё же не настолько, чтобы я вела себя как ни в чём не бывало. К тому же мне жаль Гектора. Ильяс уже обошёлся с ним сурово. Даже если ничего не найдут, я понимаю, что карьере Гектора в команде Ильяса пришёл конец.
– Эти выводы могут быть поспешны, – подаёт голос Татьяна.
Судя по всему, обыск ведётся сразу несколькими людьми всюду. Я готовлюсь ждать результата очень долго, но мои ожидания не оправдываются. Горбунов заходит к нам и протягивает Ильясу телефон.
– Нашли здесь. В гримёрке Гектора. С этого телефона были отправлены сообщения для эко-активистов, стрелявших по вам.
– Что?! – подскакивает Гектор. – Это не моё! Впервые вижу! Мне это подбросили! – возмущается он.
Глава 40
Олеся
День выдался безумно напряжённым и нервным. В дом Ильяса мы возвращаемся очень поздним вечером. Причём мужчина почти не разговаривает со мной, а сразу отправляется к себе, запершись в кабинете.
Прохожу по коридору несколько раз, слыша его низкий голос, рокочущий гневными интонациями. Я усвоила урок, что нельзя подслушивать Ильяса, но сейчас я всё равно бы ничего не поняла. На русском звучат только маты, а они ничуть не приоткрывают картину происходящего. Ясно только то, что Ильяс зол.
Я переодеваюсь в домашнюю одежду и потом навещаю Мишу в его комнате. С лёгкой грустью понимаю, что братишка уже спит, как всегда, обняв во сне гору игрушек. Я боролась, чтобы брат жил рядом со мной и надеялась, что мы будем видеться чаще. Но на деле получается, что я вижу Мишу лишь утром, перед отправкой в детский развивающий центр. Большую часть дня он проводит там, дома за ним присматривает няня, нанятая Ильясом. Мне остаётся только поцеловать спящего брата.
Просмотрев кучу материала, который мне необходимо запомнить и просто принять во внимание, я начинаю маяться. Не знаю, чем себя занять. Из рук валится буквально всё, а в голове проносятся события последних дней, в каждом из которых Ильяс находится в центре происходящего. Он для меня загадка.
Я могу сильно обжечься, пытаясь разгадать его. Анваров выступает то в отрицательной роли, то в положительной. Вне зависимости от того, обижает он меня или возносит в небеса парой слов и красивых жестов, у меня не получается оставаться равнодушной.
Собравшись с духом, я снова направляюсь к его кабинету.
Уже очень поздно…
Заношу руку над дверью, останавливаясь в последний момент. Никак не могу решиться, стоит стучать или нет. Пока костяшки пальцев не коснулись гладкого дерева, можно сделать вид, будто ничего не произошло и уйти к себе.
– Кого-то ищешь?
Голос раздаётся за моей спиной. Я не вздрагиваю от неожиданности. Наверное, привыкла, что Ильяс может передвигаться бесшумно, несмотря на свой рост и внушительную комплекцию.
Сейчас мужчина выглядит уставшим. Рубашка расстёгнута больше обыкновенного, а галстук распущен. В одной руке покачивается бокал со спиртным, а вторая ладонь засунута глубоко в брюки.
– Я думала застать тебя.
– Я уже отправляюсь к себе, – заявляет Ильяс, опрокидывая в себя остатки спиртного. – Тебе желаю того же.
Мужчина разворачивается ко мне спиной и направляется в спальню. Я жду, что Ильяс обернётся или хоть как-то сделает вид, что ему не плевать. Но Ильяс удаляется твёрдым шагом, полным осознания власти и сил справиться с любой неудачей и неприятностью. Выждав несколько секунд, я отправляюсь следом за ним. Дверь спальни Ильяса грозит закрыться перед моим носом, но я успеваю придержать её ладонью.
Анваров оборачивается с неподдельным изумлением в глазах.
– Кажется, ты заблудилась. Твоя спальня находится там, – кивает он в сторону.
Я захлопываю дверь до щелчка и прохожу в его спальню, испытывая сильнейшее волнение.
– Я не заблудилась. Я хочу составить тебе компанию…
– Ха! Веснушка, девушки составляют мне компанию только в одном случае – в моей постели. Если ты не намерена оказаться там через пять минут, тебе лучше уйти. Прямо сейчас!
Ильяс говорит намеренно резко и сдвигает брови к переносице, сильно хмурясь. Он ужасно напряжён и устал, хоть не подаёт виду.
– Всем нужна компания. Даже таким сильным мужчинам, как ты. Я говорю не только про постель.
– Зря! – выплёвывает Ильяс. – Мне нужно только это. Больше ничего. Я выразился достаточно ясно. Или так, или никак.
Я вонзаю пальцы в ладонь, впиваясь ногтями в кожу, чтобы не разрыдаться от несправедливости и намеренной жестокости этого мужчины. Ильяс нарочно отталкивает меня сейчас, когда я сделала шаг навстречу. Почему?
Ильяс наступает, сокращает расстояние до минимума и застывает всего в паре десятков сантиметров от меня.
– Сказочки про любовь не будет. Не жди.
– Это я уже поняла…
Держусь изо всех сил, чтобы не развернуться и не убежать, хлопнув дверью.
– Мне нужен только секс. Без слёз, истерик и обвинений в циничности.
– Хорошо.
– Хорошо, – повторяет он автоматически. Но потом застывает переспрашивая. – Хорошо? Ты хоть понимаешь, что я тебе сказал?! Понимаешь или нет? Я воспользуюсь тобой так же, как пользуюсь другими. Точка.
– Угу… – киваю я и делаю последний шаг навстречу, обнимая за торс. Прижимаюсь щекой к его мощной груди, слушая, как непривычно бешено и сильно колотится его сердце, всегда звучащее очень спокойно. – Ты устал. Тебе нужно расслабиться.
– О нет, сначала я хочу напрячься, – Анваров недвусмысленно сжимает меня в объятиях и сразу же обхватывает за попу обеими руками.
Приходится спрятать в мягкой ткани рубашки выдох, который раскрыл бы, насколько сильно меня волнует фиктивный жених. Даже цинизм и намеренная жестокость его слов не могут оттолкнуть меня. Возможно, потом я пожалею о своём порыве. Но сейчас я не хочу думать о плохом.
– Кровать вон там… – усмехается Анваров, подталкивая меня в нужном направлении.
Я отстраняюсь и начинаю расстёгивать пуговицы на его рубашке. Делаю это неторопливо, наслаждаясь тем, как по сантиметру обнажается смуглая кожа. Дыхание Ильяса густеет с каждой секундой. Оно обрушивается сверху жарким водопадом, и в каждом вздохе чувствуется нетерпение.
Рубашка оказывается отброшена в сторону. Я могу вдоволь налюбоваться сильным, рельефным мужским телом. Хорошо проработанные мышцы, рельефная грудь и скульптурный, идеально проработанный пресс. От пупка вниз указывает дорожка тёмных волос. Я провожу по ней пальцем, замирая на границе с пряжкой ремня. Ильяс не собирается облегчать мне задачу, наблюдая за действиями.
Мои пальцы немного дрожат, касаясь холодного металла пряжки. Это последний рубеж, понимаю я. Перешагну и потом не получится пойти на попятную, сказав, что я передумала. Анваров не позволит этого сделать, слишком голодно он смотрит на меня, едва не срываясь, чтобы начать делать всё самому.
Осторожно высвобождаю ремень из петельки и цепляю крохотный язычок молнии. Освободившись от брюк, Анваров предстаёт во всей красе и избавляется от нижнего белья. Ильяс поворачивается ко мне спиной, и я подвисаю, разглядывая упругий мужской зад.
Ильяс что-то собирается сказать мне. Я глажу его по широкой спине ладонями. Он уводит мою руку вперёд, опуская и заставляя сомкнуть пальцы вокруг напряжённой плоти. Дыхание перехватывает в тот же миг. Я забываю, как дышать.
– Ложись на кровать. На живот… Я сделаю тебе массаж.
– Я надеялся на кое-что другое.
Во мне внезапно просыпается трусость и желание сбежать. Я вмиг теряю уверенность в своих силах и привлекательности.
Всё начинает казаться бессмысленным.
Что я здесь делаю?!
Он взрослый и опытный, а я ничего не умеющая девчонка, решившая поиграть во взрослые игры. Ильяс может просто насмехаться надо мной.
Но в этот момент, словно почувствовав мои сомнения, Ильяс перехватывает меня за ладонь и утягивает на кровать.
– Ты всё делаешь правильно. Просто у меня не хватает сил терпеть. Только и всего… – усмехается он. – Я привык получать всё сразу и забыл, каково это – ждать взаимности и получать отказы.
Ильяс старается не смущать меня напрасно видом раскачанного, сильного тела. Мужчина ложится на кровать, но ставит своё условие:
– Разденься.
Глава 41
Олеся
Я оставляю на себе только нижнее бельё и забираюсь сверху, усевшись на Ильяса. Его широкие плечи бугрятся мышцами. Он напряжён очень сильно. Даже сейчас не может расслабиться полностью, словно ждёт подвоха и от меня тоже.
– Если ты признаешься, что расстроен сегодняшним днём, не наступит конец света, – осторожно говорю я, массируя кожу головы и спускаясь к шее.
– Всё-таки ты пришла со мной болтать.
– Поговорить.
– Ха.
– Ничего смешного, Ильяс. Ты разучился доверять людям. Носишь всё в себе, как скупец. Это плохо…
– Ты в белье? – уточняет Ильяс. – Если снимешь лифчик, я потерплю твою болтовню.
– Если я сниму с себя всё, ты перестанешь отталкивать меня?
Он поворачивает голову через плечо.
– Отталкиваю? Напротив, хочу, чтобы ты была ближе.
– Ты знаешь, о чём я говорю… – произношу, цепляя пальцами застёжку бюстгальтера.
– Посмотрим. Ход за тобой.
Опять за мной! Какой он хитрый и умелый, плетёт паутину интриг, а я увязла в них с головой и даже не желаю выбираться. Я снимаю бюстгальтер, бросая на пол, встаю с кровати и быстрым движением спускаю по ногам трусики. Мну небольшой кусочек ткани в кулаке, но потом отправляю на пол, к куче одежды.
– Хм… А ты серьёзно настроена вынести мне мозг, – хмыкает Ильяс и вытягивается с довольным видом. – Жду твой массаж и курс мозгоправста.
– Перестань сыпать иронией.
Я наклоняюсь, целуя широкие плечи. Язык задевает солоноватую кожу, пахнущую резко и пряно. Под моими губами Ильяс сначала напрягается, но потом расслабляется. Я осторожно растираю его плечи, любуясь чернильным драконом, выполненным с потрясающим мастерством.