Влад снова сел и запрокинул голову кверху. Когда он успел так влюбиться? В его жизни было множество женщин, но ни к одной он не испытывал таких чувств. Если у девушки возникали проблемы, он по возможности решал их, но нередко бывало, что просто уходил в сторону. А вот с Русланой он даже не допускал такого варианта! Он твердо решил, что не отступится и сделает все, чтобы вытащить её из этой деревни и оградить от нечисти. Даже если для этого придется пожертвовать всем.
Я решила приготовить не борщ, а тушеную говядину. Нарезая мясо, стояла и думала, что мне делать со своей жизнью. Судя по всему, первый шаг сделан, и страсть оказалась вплетена в мою силу. Не без помощи богини, конечно. Но что дальше? Сострадание не кажется таким же приятным чувством, как страсть. Я закрыла глаза, вспоминая моменты нашей близости с Владом, его нежные прикосновения, горячие поцелуи, сладкие стоны… Это было просто волшебно, я ни капли не жалею о случившемся. И никаких угрызений совести по поводу «измены» тоже нет, скорее странное чувство неправильности происходящего оттого, что я вынуждена жить с Богданом.
Если отбросить все эти переживания, то я понимала, что сейчас главное — это убить Велеса и начать жить прежней жизнью. Возможно, даже с Владом. Развестись с Богданом не составит труда — наш брак не консумирован и считается неподтвержденным.
Приготовив мясо, я решила развеяться. Нечего мне сидеть здесь в ожидании этого хама! Одевшись в весенние джинсы и футболку, я пошла на молодежные посиделки. Думаю, общение со сверстниками поможет мне забыть о личных неприятностях.
Уже на подходе к поляне я отметила, что ребята поют песни и развлекаются. Взгляд выловил знакомых девчонок и Албрита. Меня встретили с удивлением и радостью. Мой внешний вид уже никого не удивлял, все привыкли к моим джинсам и футболкам.
— Ты что здесь делаешь? — с улыбкой спросила Марьяна и обняла меня. — Замужние сюда не ходят, у них по дому много работы.
— Да какая там работа? — отмахнулась я. — Поесть приготовить, прибраться, да и все.
— Да? — удивилась Драгомира. — Ну, обычно молодожены проводят много времени наедине, — засмущалась она. — Ты ещё не понесла?
Я чуть не фыркнула от такого вопроса. Ещё чего! Ребенок от этого хама и грубияна?! Спасибо, нет!
— Нет, — скупо бросила я, не желая вдаваться в подробности нашей личной жизни. Ох, знали бы они…
Албрит играл на гитаре, а мы с девчонками пели песни. Вскоре начали подтягиваться другие ребята, и я впервые за долгое время расслабилась и почувствовала себя спокойно. Положив голову Марьяне на плечо, просто наслаждалась старинными песнями и приятными голосами девушек.
Мой взгляд оказался устремлен на Албрита. Красивый парень, молодой, сильный, он сидел на земле и осторожно перебирал струны своего драгоценного инструмента. Я помню, что он был на мальчишнике Богдана, значит, они ровесники? А почему он все ещё не женат? Я подумала, что почти ничего о нем не знаю, и нужно будет потом с ним поближе познакомиться.
Неожиданно в голову пришла идея. А что, если их посиделки немного разнообразить современными методами?! Они же все время сидят здесь и поют, иногда устраивают подвижные игры, но все это наверняка им надоело. У нас же в доме есть телевизор, так почему эти ребята должны быть обделены? Решено! Нужно помочь местной молодежи приобщиться к современным развлечениям. Это ведь не сложно, но мне понадобится помощь Богдана…
Легок на помине. Краем глаза я заметила мужа, который стоял в тени и очень мрачно и недовольно смотрел на меня. Все остальные были увлечены песням, и его никто не видел. Осторожно поднявшись, я незаметно удалилась и приблизилась к Богдану. Он смотрел прямо мне в глаза, как бы спрашивая «Какого черта ты здесь забыла и почему я должен тебя искать?»
Несколько минут мы просто смотрели друг на друга. Я выдержала его взгляд, но и он не отвел глаза. Я ни в чем не виновата и имею право раз в неделю выйти и посидеть с друзьями!
Молча взяв меня за руку, Богдан начал движение в сторону дома. Если мой уход кто и заметил, то сильно волноваться не станет.
— Ну и как это понимать? — с раздражением спросил он, когда мы прошли половину пути.
— Что именно? — невозмутимо уточнила я.
— Не притворяйся! — рявкнул он. — Почему я прихожу домой, а тебя нет, записки ты не оставила и просто слиняла куда-то?!
— Я не могу выйти развеяться? — не понимала я.
— Ты должна ставить меня в известность о своих развеиваниях, — процедил Богдан.
— Постой, — остановилась я и медленно начала поворачивать к нему голову. — Ты что же, переживал за меня?
— Конечно! — возмутился Богдан, словно я не понимала каких-то элементарных вещей. — Ты пока ещё моя жена, знаешь ли. И на тебя все ещё охотятся. Откуда я знаю, может у тебя хватило ума снова перейти границу! Ты ж наивная как ребенок, тебя шоколадкой помани — и ты побежала.
Несмотря на агрессивный тон, я видела, что заставила его волноваться за себя. Не злиться, не раздражаться, а именно переживать о моей безопасности. И он не играл, это были настоящие эмоции, вызванные тем, что он не застал меня дома и не знал, где искать.
— Я не настолько наивна, как ты думаешь, — спокойно ответила я. Богдан лишь насмешливо фыркнул.
Мы вошли в дом, зажгли свет, начали разуваться в прихожей.
— И почему ты снова разгуливаешь в штанах?! — повысил голос Богдан.
— А почему я не могу этого делать? — снова абсолютно спокойно и сдержанно ответила я. Моя невозмутимость начала потихоньку подбешивать Богдана.
— Не притворяйся дурой, — он схватил меня за руку и резко развернул к себе. Плотно сжатые губы, нахмуренный лоб и опасный блеск в глазах выдавали его весьма неуравновешенное состояние.
— Слушай, Богдан, ты нормальный современный мужик, — у него аж лицо вытянулось от этой фразы. — Уж ты-то должен понимать, что все современные женщины носят штаны, и это норма. Чего ты ко мне цепляешься, не пойму? — пока он хватал ртом воздух и придумывал ответ, я продолжила: — Ты закупаешься в «Ашане», у тебя современный дом с телевизором, холодильником и нормальной плитой, есть комната отдыха и ещё кучей всяких ништяков. Вот я и спрашиваю тебя как современного мужчину: что ты имеешь против брюк?
Богдан уже отпустил меня и теперь смотрел со странной полу-улыбкой, будто увидел во мне что-то новое.
— Как ты правильно заметила, — медленно начал он, — я — современный мужчина, а вот остальные люди здесь — нет. И твое поведение позорит в первую очередь меня, твоего мужа! Ты всем показываешь, что не слушаешься меня и плюешь на установленные правила! Знаешь, что у нас делают с такими женщинами?
— Что? — мне даже интересно стало. — Бьют?
— Да что ты заладила «бьют, бьют! — с раздражением воскликнул он. — Наказывать можно и по-другому.
— Как? Голодом морить? — холодно спросила я.
— Какая ты жестокая, — поморщился он, словно я сказала что-то очень мерзкое. — Почему сразу голодом? Сексом.
— Что? — я не смогла сдержать смеха. — Как можно наказать кого-то сексом?
— Скоро узнаешь, — он подмигнул мне и поднялся на второй этаж, чтобы переодеться.
Остаток вечера мы почти не общались, а лишь изредка обменивались короткими фразами. Его слова о сексе меня ничуть не задели. Пусть делает что хочет — силу богини ему не обойти.
Глава 13. Сострадание
К моему удивлению, утром Богдан никуда не ушел, а остался дома. Со мной он особо не пытался общаться, в основном занятый какими-то делами. Он работал с ноутбуком, смотрел телевизор и занимался какими-то бумагами в папке. Во время обеда, когда мы оба сидели за столом, я все же решилась спросить:
— Богдан, а что в той комнате, которая заперта?
Он усмехнулся.
— Удивляюсь, как ты её ещё не вскрыла, — с насмешкой произнес он.
— И все же? — настаивала я.
— Моя личная комната, в которой тебе делать нечего, — отрезал он. — Имей в виду, узнаю, что ты пыталась её открыть, а это у тебя не получится, имей в виду — накажу.
Я отвела взгляд и не стала ничего говорить. Просто мне любопытно, что находится в доме, в котором я живу, вот и все! Да у него и так здесь все комнаты личные, кроме той, в которой я живу. Туда, кстати, было бы неплохо поставить новую мебель, но я боялась начать разговор на эту тему.
— Знаешь, мне кажется, местной молодежи было бы интересно посмотреть фильмы, — осторожно намекнула я.
— Что? — прыснул Богдан. — Фильмы?
— Да. Мы могли бы установить проектор, устроить что-то вроде летнего кинотеатра…
— Нет! — жестко сказал он. — И думать об этом не смей. Вся электроника под строгим запретом!
— И это говорит человек, который половину утра провел за ноутбуком, посмотрел телевизор и сейчас ест еду, приготовленную на электрической плите, — с сарказмом ответила я. — Самому не смешно? Почему они делят одну дешевую гитару на всех, когда могли бы приобщиться…
— НЕТ! — выкрикнул Богдан, и я даже подскочила от неожиданности. — Я сказал — нельзя! И это не обсуждается!
Я сама от себя не ожидала, но у меня губы задрожали от его тона. Зачем так орать-то?! Я же просто поговорить хотела, а он… Напугал меня так…
Не видя ничего перед собой, я вскочила из-за стола, оставив недоеденное рагу, и сбежала к себе. Не хочу, чтобы он видел меня такой. Как я не пыталась себя успокоить, но слезы все текли.
«Он просто напугал меня своим криком, вот и все» — твердила я себе.
Через несколько часов Богдан заглянул ко мне. Я грешным делом подумала, что он извиняться пришел, но как бы не так.
— Я уезжаю. Вернусь поздно. Никуда не ходи и будь здесь. Меня не жди, — с каменным лицом отчеканил он и вышел.
Да и пожалуйста! Хоть отдохну от него, а то пока он здесь, мне даже дышать тяжело. Я и так никуда не собиралась, так что он меня ничего не лишил.
Я посмотрела телевизор, а потом как обычно легла спать. Но с Богданом не бывает все просто! В два часа ночи я проснулась от сильного грохота с первого этажа.