— Подойди, — попросила девушка. Я сглотнула, но просьбу выполнила. Остановившись в шаге от неё, непонимающе развела руками. Что-то мне тревожно от всей этой ситуации. — Коснись земли, ведьма. Почувствуй.
Коснуться земли? Ну, ладно… Я присела на корточки и положила ладонь на темную сухую почву. Закрыв глаза, я сосредоточилась, и меня словно молнией прострелили! Я дернулась, ничего не видя перед собой, но явственно ощутила, что здесь, прямо подо мной — чья-то могила! Мне не было страшно, скорее спокойно. Здесь, под метровым слоем земли, лежали истлевшие останки девушки.
Я словно очнулась ото сна и увидела прямо перед собой лицо призрачной девушки.
— Смотри вверх, — замогильным голосом произнесла она, а я даже не посмела ослушаться.
И я увидела все. Не знаю, сколько прошло времени, но я стала ею — этой несчастной девушкой, чья жизнь так рано оборвалась.
— Забава, милая, ну я же люблю тебя, — страстно шептал молодой парень, целуя девушку в шею и задирая ей юбку. — Мы поженимся, я обещаю.
Девчонка улыбалась. Они стояли посреди леса, он прижимал её к дереву и требовал близости. Забава не смогла сопротивляться его напору. Ей и самой было любопытно — а как это? Да и разве может он ей лгать? Жениться ведь, обязательно!
— Да, — едва слышно прошептала она, тая от его прикосновений. Парень решительно задрал её сарафан и сорвал цветок.
— Да как ты можешь?! — в слезах кричала Забава. — Я же тебе поверила, ирод! Ты же меня испортил!
— Ты сама этого хотела, — развел руками тот самый парень, что уверял её в своей страстной любви. — И потом, поди докажи что это я. Может до меня у тебя была куча мужиков.
Звук пощечины, и все переменилось.
Темная комната, освещенная лишь одной свечой. Постель и какое-то движение под одеялом.
— Да ты порчена! — воскликнул мужской голос, выныривая из-под одеяла. — Забава! Как ты могла?!
— Рустик, я все объясню, — затараторила девушка, но парень встал и начал одеваться.
— Так значит, это правда? — зло прошипел он, одеваясь. — Я-то думал — врут, наговаривают, ан-нет! Ты и впрямь потаскуха. А я как дурак… — он махнул рукой и вышел из комнаты. Девушка отчаянно взвыла, и мне стало так жаль её, что все в душе скрутилось в тугой узел.
Все переменилось, и мы оказались в большой комнате с деревянными стенами. Посередине стоял большой стол, за ним — десять мужчин. Забава стояла перед ними, склонив голову и сложив руки впереди.
— Ты уверена, что хочешь покинуть общину? — осторожно спросил один из мужчин.
— Да, — закивала девушка. Голос её звучал твердо, но в нем было столько отчаяния и боли, что я испытала острое желание погладить её по плечу и обнять.
— В цивилизации тебе будет непросто, — предупредил другой. — Без поддержки, одна, не знающая их обычаев и правил, ты можешь просто сгинуть.
— А здесь я и так погибаю, — дрожащим голосом отвечала она. — Меня унижают друзья, парни при виде меня кричат оскорбления, другие девушки стесняются меня и обходят стороной. Семья отвернулась, отец сказал, чтобы ноги моей не было в их доме, и я им больше не дочь! Считаете, что-то может быть хуже?
— Но ты же должна была понимать, вступая в связь с мужчиной до брака, что это чревато последствиями! — развел руками седой дедушка на краю стола.
— Он обещал, что женится и говорил, что любит, — с болью ответила Забава. — Я верила ему! Но все обвиняют только меня! Я не хочу жить среди этого лицемерия! Я требую выпустить меня из общины!
— Как скажешь…
Снова другая сцена, на этот раз перед воротами дома. Забава тащит за собой небольшую сумку и подносит её к знакомой мне серой машине. К своему изумлению, я увидела Богдана, только года четыре моложе. Ещё не такой заматерелый, с волосами покороче, да и взгляд у него помягче. Он откинулся на капот и задумчиво смотрел на девушку.
— Все же решила уехать? — вскинул бровь он.
— Да, — твердо и жестко ответила Забава. — Не хочу здесь больше находиться!
Издав странный вздох, который означал что-то вроде «как знаешь, конечно, но ты совершаешь ошибку», он подхватил её сумку и закинул в багажник. Он помог девушке сесть на пассажирское сидение. Она никогда прежде не ездила на машинах и теперь с удивлением рассматривала современный салон автомобиля. Они тронулись, и Богдан заговорил:
— Забав, да они перебесятся и забудут, а ты себе жизнь ломаешь.
— Забудут? — усмехнулась она. — Не смеши меня. Парни ведут себя так, словно я теперь обязана спать с каждым из них. Мне страшно!
— Но зачем ты отдалась этому слизняку, скажи? Как ты могла ему поверить? — не понимал Богдан, а я поразилась тому, как легко и непринужденно он с ней общался. В нем не было и следа того высокомерия и хамовитости, которая сейчас из него буквально сочилась. Как он мог так разительно измениться за несколько лет? Здесь ему было около двадцати.
— Любила, — вздохнула Забава. — И все.
Остаток пути они ехали молча, каждый думая о своем. Я думала, он довезет её до города, но Богдан высадил девушку на какой-то пригородной остановке. Он дал ей денег, сказал, какого автобуса дождаться и уехал. Девчонка присела и с убитым видом принялась ждать автобус, на котором, я уверена, она в жизни не ездила.
Она посидела так некоторое время, а потом возле неё остановилась машина. Я не видела, какая именно, но девушка выглядела удивленной. Окно автомобиля опустилось, и оттуда кто-то выглянул.
— Подбросить до города? — весело спросил парень.
— Ты?! — радостно и в то же время удивленно воскликнула Забава. — А что ты здесь делаешь?
— Да вот, решил помочь тебе, — пожал плечами он. Странно, но как я не вглядывалась, лица разглядеть не могла, оно словно ускользало от меня. — Садись.
Забава робко улыбнулась и села в машину. Они тронулись, но вскоре свернули на какую-то узкую и заброшенную дорогу.
— А ты знаешь, где город? — неуверенно спросила она.
— Конечно, — самодовольно ответил парень. — Не волнуйся.
Вот только волноваться стоило, потому что вскоре они приехали в какое-то заброшенное место, где был только лес и некий намек на дорогу, по которой лет сто уже никто не ездил.
— Где мы? — нахмурилась Забава.
— Вылезай, приехали, — бросил парень, и что-то в нем и в его голосе изменилось. Он стал более жестким и властным, без следа той беззаботности, что была в нем раньше. Парень зачем-то пошел к багажнику.
Девчонка неуверенно выбралась из машины и огляделась. Она не была испугана, скорее удивлена.
— Я не понимаю, где мы? Зачем ты привез меня сюда? — она оглянулась, и тут в её глазах проступил ужас. — Нет! Не надо! — испуганно закричала она и попыталась защититься руками, но против монтировки и сильного парня она не могла ничего противопоставить. Он наносил удары по рукам и ногам, туловищу, полилась кровь. Забава уже даже не кричала, а тихо стонала. Меня же пронзил такой ужас от этой жестокости, что я беззвучно взвыла. Я словно заметалась, закричала, но вмешаться не могла и вынуждена была молча наблюдать, как он срывает с неё одежу и насилует девушку, которая и так находится в тяжелом состоянии.
— Ты грязная дрянь, — говорил он, вбиваясь в неё и пристально наблюдая за реакцией. Ко всему прочему, она была в сознании или на грани его потери. — Потаскуха, сволочь, мерзость, которую нужно уничтожать. Ты всегда была распущенной тварью, и нужно было разобраться с тобой раньше, а не ждать, когда ты опорочишь честь семьи.
Закончив, он поднялся и бросил на девушку презрительный взгляд. Она лежала сломанной куклой на земле, вся в крови, а по щекам текли слезы. Мамочки, как же мне жаль эту девочку, как я хочу ей помочь!
Этот убийца и вправду был зверем. Он вытащил из багажника длинный острый кинжал с рукоятью в форме оскаленной медвежьей пасти и подошел к ней. Он присел рядом и срезал у девушки прядь каштановых волос, завернув их и бережно положив к себе в карман. Кажется, Забаве было уже все равно, что он с ней сделает, но когда это чудовище вонзило нож ей в сердце и повернуло его, она вскрикнула, дернулась и перестала дышать, остекленевшим взглядом уставившись в синее небо.
Убийца завернул её тело в специально припасенную ткань, запихнул в багажник и привез в знакомую мне часть леса. Здесь он выкопал могилу и сбросил туда истерзанное тело несчастной девушки.
Я не успела прийти в себя после этого кошмара, как началась история второй девушки — Милены. Её я не видела так подробно, наверное, потому что она велась не от её лица, а лишь обрывками, но это и к лучшему.
Милена всегда была тихой и скромной девочкой, тихоней, я бы даже сказала. И когда на неё обратил внимание один из самых красивых парней в деревне, она потеряла голову. Я лишь обреченно закрыла глаза, когда увидела её и счастливого Богдана… Он был немного старше, чем в последних видениях. Как бы там ни было, но я не могла отрицать того, что они прекрасная пара: она, такая милая, робкая и хрупкая и он, сильный и уверенный в себе парень. Они не смогли удержаться от близости. Она верила каждому его слову, всем обещаниям и заверениям о свадьбе, но время шло, а сваты к ним в дом так и не пришли. В начале апреля девушку начало тошнить по утрам, позже — рвать. Её мать списала все на отравление, и только сама Милена начала подозревать беременность. Богдан, как только узнал обо всем, струсил и заявил, что она залетела специально и вообще не от него. Я чувствовала отчаяние этой девочки и её слезы, невыносимое чувство страха перед семьей и одиночество.
Долго скрывать она не могла, и вскоре живот стал заметен. Они плакали вместе с матерью, когда она обо всем догадалась. Никто не пытался прервать беременность или как-то навредить плоду, они решили, что родят и будут воспитывать.
Под конец срока вся община знала о том, что незамужняя юная девочка донашивает беременность. Вскоре Богдан одумался и начал навещать Милену, но так, чтобы никто не видел. Девушка не признавалась, кто отец и этим шантажировала Богдана. Она требовала от него обеспечить малышу нормальную жизнь в обмен на свое молчание. Какая ирония… Спустя несколько лет я буду требовать того же для себя, и снова в обмен на молчание. Ему ничего не осталось, кроме как согласиться.