— Нет, не ошибаюсь, — просто сказал Рэнд. — Я ей верю. — Он сознавал, что это слепая вспышка эмоций, но отчего-то был уверен, что прав. — С самого первого дня нашей встречи Джоселин вела себя так, что вполне заслужила мое полное и абсолютное доверие.
— Вы думаете, принц способен… — Марианна осеклась, будучи не в силах произнести вслух то, что пришло ей в голову.
— Причинить ей зло? — При этой мысли Рэнд испытал приступ тошноты. — Не думаю.
— Зато она вполне способна воздать ему по заслугам, — сказал Томас. — Если Джоселин в самом деле не хотела ехать с ним, она, несомненно… гм, проявит свой характер. — Томас отхлебнул бренди. — Мне приходилось как-то видеть ее в минуты гнева, и, скажу честно, зрелище было впечатляющим.
— Истинная правда, — пожал плечами Ричард. — Не завидую принцу, путешествующему по континенту в обществе разгневанной Джоселин.
— Не могу согласиться с вами. — Рэнд недоверчиво перевел взгляд с одного из своих друзей на другого. — Вы действительно говорите о моей жене?
— Бросьте, Рэнд, — упрекнул его Ричард. — Не говорите, что вы никогда не попадались ей под горячую руку.
— Было дело, — мрачно взглянул па него Рэнд. — Но ее гнев имел веские причины.
— Я бы и эту причину назвал веской. — Томас подтолкнул Ричарда локтем. — Ведь ее практически похитили.
— Ее в самом деле похитили! — воскликнул Рэнд.
— Боже, сжалься над бедным принцем, — негромко пробормотал Ричард.
— Молчите все! — велела мужчинам Марианна. — У нас есть более серьезные вещи для обсуждения, чем характер Джоселин. — Она шагнула к мужу, твердой рукой забрала у него бренди, отпила большой глоток и повернулась к Ричарду. — Значит, так! Самый главный вопрос, если только она и вправду последовала за ним вопреки своей воле, — зачем принцу понадобилась Джоселин?
— Разгневанная Джоселин! — Ричард поднял свой бокал.
— Итак, ваше мнение, господа. — Марианна попеременно обвела взглядом мужчин.
— Потому, что она ему нравится? — неуверенно предположил Томас.
— Нет. Дело вовсе не в этом. — Ричард наморщил лоб. — В конце концов, он принц. У него целое государство, куча денег…
— На которых отпечатаны его собственные портреты, — пробормотал Томас.
— И первые красавицы так и падают к его ногам. Нет, — покачал головой Ричард. — Он не стал бы тащить разгневанную… — Он покосился на сестру. — Недовольную Джоселин через пол-Европы.
Марианна задумчиво отхлебнула бренди.
— Он мог бы догадаться, что Рэнд последует за женой…
— Конечно, я поеду следом. Я бы никогда… Вот вам и ответ! — Рэнд хлопнул себя ладонью по лбу. — Не Джоселин ему нужна, а я.
Ричард довольно усмехнулся.
— Вспомните о платье. Оно дополняет картину.
— Какое еще платье? — Томас недоуменно посмотрел на Ричарда, затем перевел взгляд на Рэнда. — О чем вы толкуете?
— Платье — это пустяк, — отмахнулся Рэнд. — Главное — положение дел в Авалонии. Алексис погряз в политических интригах, вызванных борьбой за власть внутри королевской семьи, которые терзают государство на всем протяжении его существования. Возможно, он решил, что при моей поддержке сумеет мирным путем покончить с беспорядками, продемонстрировав народу сплоченность королевского дома. Он как-то излагал мне подобные идеи. Томас скептически усмехнулся.
— А ты-то зачем ему понадобился?
— Рэнд — принц, — пояснил Ричард с самодовольством человека, который знает тайну, никому еще не известную. — Принц крови. Кузен Алексиса. Джоселин в конце концов вышла замуж за настоящего принца.
— Тетя Луэлла по достоинству оценила бы эту иронию судьбы, — в замешательстве пробормотала Марианна.
Томас раскрыл рот от удивления.
— Ты никогда не говорил мне!
— А ты не спрашивал, — пожал плечами Рэнд.
— Мне не приходило в голову касаться этой темы в дружеской беседе, — насупился Томас.
— Я просто не считал это важным. — Рэнд взглянул на обиженного друга. — Уверен, что и у тебя есть тайны, о которых ты мне никогда не рассказывал.
— Нет у меня никаких тайн, — надулся Томас.
— Неужели? — Рэнд приподнял бровь. — До недавнего времени я и не подозревал, что ты пишешь стихи.
— Это совсем другое дело… — начал было Томас.
— Стихи у него кошмарные, — пожал плечами Ричард. — На его месте я тоже постеснялся бы говорить о них.
— А ты… ты малюешь картины! — Томас гневно взглянул на Ричарда.
— Да, — снисходительно улыбнулся Ричард. — Но мои-то картины великолепны.
— Как дети, — вздохнула Марианна и допила бокал Томаса до дна. — Я от вас, откровенно говоря, устала.
— И у меня нет времени выслушивать всякую чепуху. — Рэнд слегка поклонился Марианне. — Леди Хелмсли. — Он коротко кивнул мужчинам. — Джентльмены, я уезжаю, чтобы вернуть назад свою жену.
Тут выступил вперед Ричард:
— Джоселин еще и моя сестра, — Я еду с вами.
— Я тоже, — быстро сказал Томас. — Она находилась на моем попечении, когда началась вся эта кутерьма.
Ричард прищурился.
— Сейчас у тебя на попечении молодая жена.
— А у тебя новорожденная дочь, — парировал Томас.
— Да поезжайте вы все! — не выдержала Марианна. — Вам, очевидно, представляется, что это увлекательное приключение. Если вы не поедете, только будете здесь под ногами мешаться!
— Предупреждаю вас, — сказал Рэнд тоном, не располагающим к праздной болтовне. — Это не игра.
— Ну разумеется, — возмущенно произнес Ричард. — Речь идет о жизни моей сестры.
— Я-то отлично понимаю, что это не игра, — фыркнул Томас. — В меня однажды уже стреляли, помните?
— Едем немедленно. — Рэнд повернулся к двери.
— Ни в коем случае, — твердо заявила Марианна. — Вы отправитесь завтра утром. Я же вижу, что вы с Ричардом едва держитесь на ногах от усталости. В таком состоянии с вами непременно случится в дороге какая-нибудь неприятность. Милорд! — Она положила ладонь Рэнду на руку и заглянула ему в глаза. — Рэнд… Вы сможете путешествовать гораздо быстрее, если немного отдохнете. Какая польза будет Джоселин, если вы не сможете благополучно добраться до Авалонии?
— Ну хорошо. — У Рэнда не было сил спорить. Почти неделю он так или иначе провел в дороге и действительно изнемогал от усталости.
— Кроме того, — задумчиво сдвинул брови Томас, — нельзя вот так безрассудно срываться с места. Необходимо разработать план действий.
Марианна возвела глаза к потолку.
— Он прав, — кивнул Ричард, забыв очевидно, что планы Томаса имели обыкновение с треском проваливаться.
— Спасибо, — сказал довольный Томас. — Прежде всего, я думаю…
Разговор возобновился, но Рэнд практически не принимал в нем участия, разве что изредка кивал рассеянно или бормотал что-то нечленораздельное. Он был слишком занят собственными мыслями. Он твердо решил поверить Джоселин, несмотря на все сомнительные внешние обстоятельства. Иначе он подозревал, что сойдет с ума. Долгое время Рэнд ни одному человеку не доверял полностью и никогда прежде не любил. Даже несмотря на это, трудно было отмахнуться от неразрешенных вопросов, терзавших его.
Отъезд Джоселин был, несомненно, спланирован заранее, ее поведение в их последнюю ночь и утром явно на это указывало. По словам Чесни, Джоселин покинула дом сама, без видимого нажима с чьей бы то ни было стороны.
Как сумел Алексис убедить ее уехать с ним?
«Несмотря на все расстояние, которое нас разъединит, знай, что я всегда буду любить тебя…»
Эти слова Джоселин, так же как и ее свадебный перстень, были адресованным ему посланием, которое она с тем же успехом могла бы написать собственной рукой. Этим посланием она давала ему понять, что покинула дом вопреки своему желанию, что не изменила мужу ни с каким другим мужчиной. И что любит только его. В этом Рэнд был полностью убежден.
Он поклялся, что сразится ради нее с драконом, покорит горные вершины, достанет звезды с неба. И сдержит клятву, чего бы ему это ни стоило. А она… что пообещала сделать она?
«Все, что должна…»
Она сделала то, что была должна сделать! Но ради чего? Рэнд не знал и не мог узнать, пока не найдет Джоселин. Сейчас ответы па эти вопросы едва ли имели значение.
Но оставался один-единственный вопрос, мимо которого Рэнд никак не мог пройти. Что, если он все-таки ошибся?
Сколько же времени ей еще томиться в этом отвратительном экипаже?
Джоселин поерзала на кожаном сиденье, пытаясь устроиться поудобнее, что едва ли представлялось возможным после четырех долгих дней заточения. По крайней мере, пока она осталась здесь в одиночестве. До вчерашнего дня Джоселин делила экипаж с исключительно нервной дамой-компаньонкой, которую она окрестила про себя Выцветшей Леди. Этой женщине поручено было сопровождать ее, очевидно, с целью придать видимость приличия тому, что Джоселин определила как самое настоящее похищение.
Леди Бомон ехала в одном из трех экипажей, которые окружало полдюжины всадников, и столько же всадников окружало экипаж принца. Тут было еще несколько дам, а также джентльменов, очевидно, советников принца, хотя ни с кем из этих людей ей не довелось пообщаться. Ей было сказано, что остальные — большая часть свиты — и значительное количество багажа прибудут в Авалонию позже. Для быстроты они ехали налегке и останавливались только, чтобы сменить лошадей, и даже ночью продолжали двигаться вперед. Путешествие мало чем отличалось от того, которое она перед этим совершила вместе с Рэндом и Алексисом, только было куда более скучным.
До сих пор Алексис не навязывал ей своего общества. Джоселин подозревала, что этим обязана бледной испуганной даме, с которой она делила свое заточение и которая явно доводила до сведения Алексиса, что ее подопечная пребывает далеко не в лучшем расположении духа.
Джоселин презрительно фыркнула. Приятное расположение духа не являлось частью договора. Кроме того, она не причинила никаких неудобств Выцветшей Леди — ничего серьезного. Правда, Джоселин неизменно пресекала старания этого жалкого существа начать светскую беседу. А когда дама будто вскользь заметила, какой Алексис добрый и щедрый, Джоселин позволила себе высказаться по этому поводу язвительно и весьма категорично. Был, правда, момент, когда Джоселин почувствовала, что не в состоянии более выносить непрекращающиеся попытки дамы навязать ей разговор, и хотела высадить ее из экипажа. В тот момент они ехали не слишком быстро, так что злополучная дама, выпав на обочину, скорее всего отделалась бы парой синяков. Но, надо отдать ей должное, для такого хрупкого созда