Сто тысяч в среднем стоит волк, значит? Конечно, Данир — более ценный и дорогой. И он волк, у Кати нет возможности держать в доме волка, к тому же соседи встанут на дыбы! Хотя у неё частный дом, точнее — частная хибарка, которая досталась от бабушки. Участок крошечный — большую часть его в своё время продали, и никакого вольера нет, конечно. А идея забрать к себе волка жить — та ещё идея, кто спорит. Порыв, минутный каприз. Да, волк замечательный, лапочка просто, и они нравились друг другу, это конечно. Но здесь, в зоопарке, он под присмотром профессионалов. А она, Катя Иволгина, в данном случае кто угодно, но только не профессионал.
На выходе из зоопарка к Кате шагнул полицейский сержант, вежливо козырнул, представился, и попросил документы. Она удивилась и достала из сумки водительские права. Катина старенькая машина была не на ходу и без шансов поехать в скором времени — денег на ремонт не хватало, но права по привычке она с собой носила, паспорт вот — не всегда.
— Очень хорошо, — улыбнулся сержант, изучив карточку, — я хочу сказать, что это хорошо, что права есть. Раз машину водите, значит, на учёте не состоите. Вы аккуратней, девушка.
— Что?! — изумилась Катя.
— Аккуратней, говорю. Тут и больные люди ходят, их диспансер через квартал. А за ними лучше приглядывать. Тут же дикие звери. А вы пришли и требуете дикого волка.
— Больные? — до Кати дошло, что имеется в виду, и она смутилась, чувствуя, как щёки стали горячими. — Простите. Я не… то есть, не пси… не больная, я хочу сказать. Я знала раньше этого волка… простите, я всё понимаю, конечно.
— Доброго дня, — сержант вернул ей права и опять козырнул.
Вот как, значит. Неожиданно. Милейшая директорша позвонила на вахту и сдала её. Сдала на проверку. А есть автомобильные права — всё в порядке, какое счастье…
Дома было пусто и уныло. Поставить чайник — уже лучше. Заварить доширак, потому что ничего другого нет и не хочется. Действительно ведь не хочется! Из-за беременности? Раньше Катя и не смотрела в сторону такой еды, а теперь эти яркие пакеты стали казаться манной небесной, и притом, какое счастье — стоят дёшево! И мечталось о кофе со сливками. Кофе ещё был — отличный немецкий кофе, в большом количестве поставляемый «шакалом Русланом». Кофеварку он, покидая Катю, забрал с собой, а кофе, спасибо ему, оставил. Лапша быстрого приготовления якобы с говядиной и черный кофе — пища богов, чего ещё желать!
Волк Данир не выходил из головы, и когда она с аппетитом жевала лапшу, и когда крошечными глотками цедила кофе, забравшись с ногами на тахту. И невольно, шаг за шагом, прокрутилось в голове всё, с того дня, когда Катя переступила порог дома Савериных на Лесной улице…
Пять лет тому назад она приехала в тот огромный дом на окраине — особняк за кованой оградой посреди обширного газона. Семейство там проживало большое и, мягко говоря, своеобразное. А вместо комнатной собачки у них обитал огромный, серый в чернёное серебро волк. Данир. Ходил где ему вдумается, валялся на пушистых коврах, которых в доме было немало — какой там коврик, какой там «место»! Никаких собачьих команд в доме Савериных Катя не слышала. Кто-то в своё время хорошо поработал, чтобы идеально выдрессировать волка — зверь всё понимал, адекватно реагировал, гораздо адекватней, чем некоторые люди, так казалось Кате.
Перед этим ей позвонили, сослались на рекомендацию бывшего преподавателя и пригласили на работу. И она согласилась. Она уже больше года прозябала в бюро переводов за скромный оклад и подрабатывала репетиторством, уже разочаровавшись и решив, что это не её стезя. Приглашение показалось заманчивым, хотя её предупредили, что придётся изучать язык. Подучить специальные разделы? Да запросто, хотя хорошо, если это будет не что-то глубоко научное. Поэтому её и рекомендовали — у Кати быстро получалось учиться и разбираться в чём-то новом. И она поехала в дом номер четыре на Лесной.
Игорь Николаевич, хозяин, принял её в кабинете, облицованном морёным дубом — и стеновые панели, и вся мебель идеально подходили друг к другу и явно создавались специально. Это было не модно, не стильно и не современно, это было как-то… респектабельно и вечно, что ли. И Катя моментально прониклась уважением и к дому, и к его хозяину.
— Садитесь, Екатерина, — он показал на мягкий стул с высокой спинкой.
Удобный, кстати, был стул. А хозяин — высокий, моложавый, мускулистый — даже в молодые годы иметь такое тело можно, только если много времени проводить в спортзале. При этом Катя сразу решила, что Саверину сильно за пятьдесят. Короткий седой ёжик очень ему шёл. Вообще, красивый мужчина… был красивым, то есть. В молодости, конечно. И зачем она о ерунде думает? Тоже, нашла время!
— Меня зовут Игорь Саверин, — представился он, опустив отчество. — Вас уже немного ввели в курс дела?
— О том, что придётся подучить язык? Да, конечно. А что, тема очень специальная? Надеюсь, не доклады для научных конференций? — отважно пошутила она, хотя и в самом деле на это надеялась.
— Не совсем так, йана Катерина, — он обаятельно улыбнулся. — Вам придется переводить много текстов на самые разные темы. И для научных конференций тоже, но без помощи не останетесь. Главное, что язык придётся не подучить, а выучить с нуля. Мы обеспечим всеми средствами для этого. Записями, методикой. Полагаю, вы справитесь. А потом — очень много работы, но, надеюсь, останетесь довольны.
Вот теперь Катя растерялась. Выучить язык с нуля?!
— Но, Игорь Николаевич… Почему вы не хотите взять готового переводчика? — выпалила она. — Учить язык — это и долго, и вообще…
Вообще, пять лет универа, если при этом забыть про школу — и она прилично говорит по-английски и по-испански. Да чего там, она более чем прилично и говорит, и переводит! Но это результат того, что она годами вкалывала, а тут — здрасте вам и получите записи и методику. Это несерьёзно.
Саверин с интересом наблюдал, как менялось выражение её лица.
— Не пугайтесь. Тут нужны способности, желание и старание. Меня заверили, что вы подходите. Вопрос желания, я бы сказал, очень важен.
И, змей-искуситель, он озвучил сумму её зарплаты на первые месяцы. Никто бы не устоял. Она согласилась.
— Вот и хорошо. Сколько времени вам надо, чтобы уладить с прежней работой? Две недели отработки? — он нахмурился, но тут же опять улыбнулся, — да ладно. Решим. Зайдите туда на днях за документами, а тут можете приступать. Или завтра, если хотите морально собраться. Зачем тянуть?
— Да, конечно, — она кивнула.
— У вас будет своя комната. Можете уходить и приходить в любое время. Когда выучите язык и будет срочная работа — рабочий день станет ненормированным, в пределах разумного, конечно. Мы иногда ведём себя разгильдяйски и едим где и когда придётся, но стол накрывают по часам, и одно место за ним теперь ваше, не стесняйтесь. Также можете в любое время брать в кухне, что требуется — чай, кофе, шоколад, выпечку. Или спрашивайте у прислуги. Всё понятно?
Катя кивнула и что-то промычала. Понятно-то было понятно, как как-то оно всё даже чересчур.
— Итак, йана Екатерина. Здесь живет моя семья, иногда — друзья и сотрудники, — прежним спокойным и доброжелательным тоном продолжал Игорь Николаевич. — Многие не постоянно. Сейчас тут моя мать айя Лидия, племянницы Алита и Юлана, племянники Виктор и Кайлен. И другие люди, вы познакомитесь.
— Простите, как вы меня называете? Что это значит? — заинтересовалась Катя.
— Йана? Обращение к незамужней благородной девушке. Айя — обращение к взрослой замужней даме. Поэтому к моей матери уместно обращаться именно так: айя Лидия, то есть госпожа Лидия. Все остальные обходятся без особой официальности. Не смотрите так испуганно, Катя, — он вдруг улыбнулся очень тепло. — Называя вас йаной, я пошутил. Вы познакомитесь с каждым, и как представитесь друг другу, так и будете обращаться, в пределах обычной вежливости. Меня продолжайте называть по имени и отчеству. Я верно понял, что вам претит обращаться только по имени к такому древнему типу? — и он широко улыбнулся.
У него были такие красивые, ровные зубы, что его стоматолог имел право гордиться.
— Вот насчёт одежды, вы ведь не против дресс-кода?
— Белая блузка с чёрной юбкой? — Катя улыбнулась, не сдержав разочарованного вздоха, — да, конечно.
Этот набор из блузок, юбочек и пиджаков надоел ей до оскомины.
— Любая одежда, просто юбка должна быть длиной хотя бы до щиколотки. Мы вообще в этом смысле консервативны, айя Лидия больше всех. Она будет помогать вам с языком, вы будете проводить с ней много времени поначалу.
— Но у меня нет такой одежды, — Катя растерялась. — Я никогда не носила, мне не идёт…
— Это ничего. Закажем вам несколько платьев как рабочую одежду, это будет бесплатно.
— О, благодарю, — она отчего-то ещё больше растерялась.
Разговор ушёл в сторону, она не спросила о действительно важном — какой хоть язык придется изучать? Вместо этого вырвалось:
— Игорь Николаевич, а как у вас принято обращаться к мужчинам?
— Айт, — спокойно ответил он. — Айт, а потом имя.
— Значит, вы — айт Игорь?
Очень по-дурацки это звучало, честно говоря.
— Не совсем, — он улыбнулся, видимо, тоже признавая, что звучит не очень, — Игорь я согласно российскому паспорту. Мое настоящее имя — Гархар. Айт Гархар Саверин, ударение на последний слог. Но вам это пока не нужно запоминать. И да, в доме живет большая собака. Не бойтесь. Исключительно воспитанный пёс.
— Я не боюсь собак, — отважно заявила Катя, хотя это была чистой воды неправда.
Собак, тем более больших, которые не на привязи и без намордников, она на самом деле боялась.
— Отлично. Данир? Иди сюда, — позвал он, махнув рукой.
Она повернулась в ту сторону и увидела, как из темного угла неслышно материализовалась огромная псина тоже цвета морёного дуба — как страшный дух кабинета.
Катя тихо ахнула.
— Говорю же, не бойтесь, — мягко попросил Игорь Николаевич. — Данир, это Екатерина. Екатерина, это Данир. Погладите его, йана? Пожалуйста, — его глаза прищурились в усмешке.