Она когда-то решила не говорить Даниру, потому что за два месяца беременность никак не повлияет ни на её тело, ни на их общую жизнь. И это не имеет отношения к Даниру, значит, их двоих просто не касается. Катя займётся этим, когда два месяца истекут.
И надо бы, конечно, рассказать, просто потому что врать нехорошо. Но что, если между ними из-за этого что-то поломается, не будет, как раньше?
Только два месяца, и некогда мириться. И не хочется тратить на разлад хотя бы день. Да, и он так говорил…
Маленький комочек жизни, который уже врос в её тело. Потом с ней не будет Данира. А он, ребенок, пусть останется, он тоже часть этого всего сумасшествия, кусочек её нынешнего настоящего, значит — часть их с Даниром. Что, женская логика? Ну и пусть. Она ведь и есть женщина.
Она больше не хочет аборта. Пусть ребенок будет.
Она стояла, прижав ладонь к животу. Ну, что же она натворила, зачем? Если бы этого ребенка не было — у неё теперь мог бы быть ребенок Данира. Интересно, он хотел бы этого?..
— Вы плачете, айя Катерина? — спохватилась Турей. — Вам плохо? Это бывает поле обряда. Вы волчицей становитесь. Кричать, говорят, хочется, плакать…
Да, она плакала, оказывается. Слёзы незаметно покатились по щекам. А так — никаких перемен, ничего.
— Турей, глупости говоришь, — Катя вытерла щёки ладонями. — Ну какая я волчица? И не хочется мне кричать, совершенно. И я не собираюсь ненавидеть кошек! И давай уже собираться, Турей…
Этой ночью её ждёт замок Манш.
Она снова надела красное, а Турей заплела ей волосы в сложную косу — разделила волосы десятка на два прядей и заплела. Сказала ободряюще:
— Ничего не бойтесь, айя Катерина. Была бы я волчицей и женой Саверина — точно ничего бы не боялась.
Ну да, конечно. Волчица, жена Саверина, знатнейшая женщина Веллекалена. Очень смешно…
Они с Даниром опять воспользовались порталом — он взял её за руку и бросил что-то на землю, и — головокружение на несколько секунд. Портал — потрясающе удобный вид транспорта.
Почти сразу, как только в глазах прояснилось, она увидела замок…
Портал выбросил их на склон горы, выбросил буквально — был толчок, и Катя упала бы, но Данир подхватил. От замка их отделяло ущелье. Замок как бы венчал собой соседнюю гору, вырастал из её вершины. Им придется спуститься в ущелье, потом подняться?
Луна светила ярко, давая в подробностях рассмотреть открывающийся вид. Замок на горе казался великолепной декорацией к какой-то невероятной фантастической истории. Нет, фентези, конечно фентези. Собственно, именно такая история тут и разворачивалась, и Катя в неё каким-то образом угодила, угораздило же её…
Замок Манш не казался мрачным — напротив, он весь был осыпан огнями.
— Нас ждут, айя Катерина, — с улыбкой пояснил Данир.
— Вроде мы и близко, но добираться будем долго. Почему нельзя сразу попасть внутрь замка, раз уж всё равно портал? — спросила она.
Вроде бы логичный вопрос, но Данира он отчего-то развеселил. Он обнял её сзади, притиснул к себе, потерся щекой о её щёку — сегодня он был гладко выбрит.
— Внутрь нельзя открыть портал. Замок от этого защищён, ещё при строительстве его стен. Мои далёкие предки позаботились. И я им благодарен за это. Защищать замок только снаружи намного проще. Так что мы сейчас въедем в Манш верхом, торжественно, как полагается.
— Что мне нужно делать? Как себя вести?
— В храме ты согласилась встать за моим плечом, — хмыкнул он. — Понимаешь, что это значит? Больше пока тебе ничего не придётся делать.
Они и рассчитывала примерно на такой ответ. Но уточнила не без сарказма:
— Просто стоять молча?
Страшно не было, даже перед неизвестностью, но было непонятно и чуть тревожно.
— В основном да, — серьезно подтвердил Данир. — Это было бы идеально. Потом… ты разберешься, я знаю. А пока — да, молча и за моим плечом.
— Это долг каждой волчицы, жены Саверина? — уточнила она.
— Нет, любовь моя, это просто разумная линия поведения. У вас я слышал прекрасную поговорку: не зная броду не суйся в воду. Поняла?
— О да, ещё бы, — кивнула она.
Правильное, в общем, предупреждение.
Данир продолжал:
— Вообще-то некоторые жены Саверинов, то есть мои пра-прабабки, единолично управляли землями, наследовали отцам и мужьям, защищали свои замки и даже вели войны. Волчицы, чтобы ты знала — гордые и не слишком покорные существа. У нас не так уж ценится покорность мужчине, как у многих ваших народов. Но это пока не для тебя. Ты поняла, да, моя?..
— Да, да, Данир. Я тебя поняла. Скажи лучше, на ком мы поедем в замок? — полюбопытствовала она, — лошадей нет, и вообще ничего нет.
— Подожди совсем немного, — он поймал губами мочку её уха. — Я уже слышу, что сюда идут, и ветер принёс запахи.
Она сама пока не слышала ничего, и подавно не чуяла. Правильно, где она, и где волчицы…
Уже через несколько минут из-за деревьев появились всадники. Они один за другим спешивались, приветствовали Данира, и, персонально — Катю. Некоторые так и поедали её глазами, другие сразу деликатно отводили взгляд. Даниру подвели двух осёдланных лошадей. Подвёл тот, уже знакомый Кате человек, опекавший её во время суда богини. Кажется, его имя Кайнир.
— Лошадь айи Катерины очень спокойная, — сообщил он.
— Моя жена поедет в моём седле, — сказал Данир до того, как Катя успела ужаснуться тому, что придется ехать на лошади самостоятельно.
Она не умеет и свернёт себе шею в два счета, и неважно, какая лошадь.
— Как скажешь, айт, — кажется, Кайнир удивился, — Значит, это не понадобится, как понял? — он похлопал по сумке, притороченной к седлу Данира.
Остальные тоже отчего-то переглядывались, и поглядывали на Катю уже с каким-то другим выражением.
— Это понадобится. Моя жена, айя Катерина Саверин — моя волчица и хозяйка Манша, — с легким нажимом сказал Данир, вроде и не повышая голос, но достаточно громко, — она поедет в моём седле, потому что не привыкла ездить верхом. Там, где она родилась, мало кто это умеет, а я хочу без проблем доехать до ворот. Зато она легко управляет сильным железным зверем, которого тебе, Кайнир, никто не доверит. И вообще, я не намерен тут тратиться на пустые условности, уж смиритесь с этим как-нибудь, и расскажите другим. Кому это неясно?
Никто не стал возражать или задавать вопросы. Из сумки Данир вытащил длинный шёлковый, опять красный и с вышивкой, подбитый чёрным мехом плащ, и набросил на плечи Кате. Потом из той же сумки появился ободок для волос из металла — полоска не более пяти миллиметров шириной, сплошь покрытая выпуклым узором, его Данир ловко надел Кате на голову, так что концы ушли под волосы, и сама полоска легла надо лбом.
— Это корона Манча, любовь моя, — тихо пояснил он по-русски. — Видишь, всё серьёзно.
— А где твоя? — она провела рукой по его волосам, в которых не было никаких корон.
— Там, — он махнул рукой в сторону замка, — отец надевал, только когда ехал к королю. — А эту, твою, раньше носила мама. Сейчас она тебе нужна.
— Но вообще эту корону не надевают тем, кто едет в чужом седле? — Катя понятливо улыбнулась.
— Правильно, — кивнул он. — В седле возят зависимых женщин. Наложниц. А волчицы Саверинов довольно самостоятельные величины, я тебе уже говорил.
— Я помню. Ты говорил, что это так, но не про меня. А я не знаю брода, и не должна возникать.
— Точно. И вообще, мы будем делать, как нам удобнее. У нас только… — он замолчал и поспешно отвел взгляд.
Ну конечно. Только два месяца. Мало времени, и незачем тратить его на пустяки. Прекрасный аргумент для всего на свете.
Данир подхватил Катю за талию и подсадил в седло, сам сел позади.
По тропе вниз, потом по камням через быструю реку, потом вверх, в окружении свиты, и вездесущие волки опять были тут! И наконец-то — перед ними распахнулись тяжелые железные ворота. Ветер трепал флаги над воротами и на высоких квадратных башнях по обеим их сторонам. Горели огни, множество огней — над воротами, по периметру большой квадратной площади, на стенах, а на всех башнях светились окна. Как некстати эта темнота, как хорошо бы было рассмотреть это в свете дня! Тут красиво днем, должно быть. Но днем её муж, хозяин этого замка — не человек. Он волк.
Неважно. Проблемы дня она станет решать днем. А пока Данир спрыгнул на землю и снял её с седла. И все, кто был во дворе замка, поклонились им.
— Что мне делать, Данир? — шепнула она в панике.
Надо ведь отвечать на приветствие?
— Сейчас ничего не делай. Улыбайся, если хочешь.
Хорошее дополнение. Катя не хотела улыбаться, но постаралась. Данир отдал кому-то поводья, и помахал толпе обеими руками.
К ним не спеша приближались двое, этих двоих все пропускали, и ясно было — это важные персоны. Мужчина и женщина. Высокий седой мужчина, одетый в этакую куртку до бёдер из толстой коричневой кожи, и нарядная женщина, нарочитая простота облика мужчины подчёркивала яркость женщины. Женщину Катя узнала — это была неприветливая айя Орна. Она и сейчас казалась не слишком радушной, хотя и улыбалась.
— Добро пожаловать, айт Данир и айя Катерина, — сказала айя Орна.
— Здравствуйте, — не удержалась Катя, потому что молчать в ответ казалось странным.
Это вызвало улыбку у всех, даже губы Данира чуть дрогнули.
Ну что она за дурочка? Сказано ведь — молчать и улыбаться…
Они с седым мужчиной пожали друг другу руки — как обычно здороваются мужчины. Это во всех мирах так?..
— Хорошо, что ты дома, мой мальчик, — тепло сказал мужчина. — И очень хорошо, что ты привёз жену.
— Да, я надеюсь, что это к лучшему, — ответил Данир.
— Это правильно. Прошлое прошло, будущее не наступило, зато живём мы сейчас. Айт Саверин, — последнее он добавил иным, чуть суховатым тоном, и наклонил голову, обозначая этим положение Данира.
— Айт Эргер, — ответил Данир так же, и повернулся к Кате, — моя айя, айт Эргер — кастелян Манша, это то же, что управляющий и командир гарнизона, и другие обязанности тоже. Он — первый человек в Манше.