Игра в любовь вот куда завела. И почему-то это больно!
Турей терпеливо ждала под дверью.
— Я и сама проведу айю Катерину, не заблудимся, — сообщала она Кайниру, смерив его тяжёлым взглядом.
— А нахальная у вас служанка, моя айя, — заявил волк. — Но дело ваше, конечно. Я провожу. Чужие в замке, знаете ли.
Гримасы Турей наверняка что-то означали, но после всего случившегося Катя ощущала себя морально выжатой, и решила пока не вникать, а просто спросить потом. Сначала — без приключений добраться до своей комнаты, они же смогут?
Как бы ни так…
Уже наверху — им осталось пересечь коридор и подняться на один лестничный пролёт — волк замер и опять задумчиво принюхался. И вдруг он метнулся к длинной занавеси в углу. Шипение, короткое рычание, звуки борьбы — и волк пинком выкинул кого-то под ноги испуганных женщин. Человека, высокого и худощавого. Тот присел, группировавшись, и неожиданно прыгнул в сторону — с места, как пружина распрямилась, но волк был начеку и опять сбил его ударом ноги.
— Стоять, кумат!
Кумат, значит. Лесной кот. Он присел на корточки, одной рукой обхватив колени, другой — опираясь об пол, и всё также напоминал сжатую пружиной, но прыгать уже не пытался. И казался Катя странно знакомым.
— Как ты посмел здесь находиться, кумат? — взревел Кайнир. — Вам запрещен доступ в донжон, тем более на эти этажи!
С Катей он разговаривал мягко и деликатно, и умел и вот так, значит.
— Простите, айт, — парень низко наклонил голову. — Я не замышлял ничего дурного, поверьте. Я хотел увидеть айю, поговорить…
— Поговорить с айей? Здесь? — кажется, Кайнир ушам своим не поверил.
— Поблагодарить, — виновато поправился он, снизу вверх глядя на Катю, — айя спасла мне жизнь, мне и моей жене, и моему ребенку, я до смерти буду ей благодарен, и я хотел сказать… Она ведь не бывает внизу, во дворе…
— Твоей жене и ребенку… — проскрипел Кайнир, — я полагаю, что не айя, а айт скоро скажет тебе пару ласковых! Он ещё спросит, зачем ты на самом деле сюда пробрался!
И тут Катя узнала парня — это был тот кумат, женатый на маленькой волчице, судьбу которого решала Великая Мать, заодно оставив незаживающую рану на руке Данира.
— Айя Катерина, — Турей придвинулась сзади, схватила Катю за руку и зашептала умоляюще, — айя, простите его, прошу, он подходил ко мне внизу, это я виновата, я сказала, что вы будете рады его благодарности, он недавно в замке и не знает правил, моя айя! Он несколько дней всего в замке! Он лекарю помогает, Тауруну…
Она шептала громко, чтобы слышал и Кайрин, хотя могла бы и не стараться — слух ведь у Кайрина тоже волчий.
— Отпустите его, айт Кайрин, — попросила Катя. — Я думаю, он уже понял свою ошибку и больше её не повторит.
— Плохо вы знаете куматов, моя айя! Не факт, что это ошибка, и этому проныре не требуется что-то ещё! Я прикажу взять его под стражу, и пусть посидит под замком до выяснения! У нас сейчас не все просто, моя айя!
Кайрин был прав насчёт того, что это не ошибка, а что требовалось кумату — Турей намекнула. Кате тоже это требовалось.
— Отпустите его, и никакого под замком, — она чуть повысила голос, — пусть поблагодарит и уходит сейчас же! Я признательна вам за бдительность, но прошу меня послушаться!
— Айя, вы сами не знаете, о чём просите.
— Если я прикажу, это будет убедительней?
С её стороны это было несомненное нахальство. И Кайнир посмотрел с сомнением, а она нахмурилась и глянула как можно строже.
— Хорошо, — всё так же с сомнением согласился он. — Но я доложу Даниру, и пусть тут усилят охрану. Ну, благодари айю и убирайся!
Парня не пришлось упрашивать — он вскочил на ноги, быстро поклонился Кате, задержав на ней короткий и очень выразительный взгляд, и убежал.
— Айя, вы не должны мешать тем, кто вас охраняет и понимает в этом намного больше вас! Данир предупреждал, что вы понятия не имеете, кто такие куматы! Я теперь буду присматривать и за мальчишкой, и за лекарем! — пока шли до спальни, Куйнир счел своим долгом отчитывать Катю, та благоразумно помалкивала и мило улыбалась.
Турей вздыхала, видимо, чувствуя себя виноватой. Когда Кайнир ушёл — принялась объяснять:
— Кто знал, айя? Он и правда тут недавно, не умеет прятаться. Кто знал, что Таурун такого бестолкового пришлёт? Одно слово непутёвый, разве умный кумат на волчице женится? Точно бестолочь. Ничего, я пошлю ещё весточку Тауруну, и спасибо, айя, что вступились за парнишку. И Тауруну теперь лишние неприятности, зря я его упомянула. Только как мне ещё было вам объяснить, кто это такой?
— Ладно тебе, не переживай, — утешила Катя. — Может, он вернётся еще.
— Конечно, охрану добавят, а он вернётся! Хотя, с такого бестолкового станется. Нет, я лучше схожу опять, передам лекарю, чтобы он со мной поговорил, не присылал своих дурней.
— Сходишь, сходишь. Но давай подождём немного, — ей отчего-то казалось, что быстрый заговорщицкий взгляд юноши и означал просьбу его дождаться.
Правильно показалось. Она вышла на балкон и, опершись о парапет, вгляделась вдаль, на лесистые горы за каньоном. И вздрогнула, потому что позади кто-то кашлянул.
Она медленно обернулась. Кумат стоял, прижавшись спиной к стене. Встретившись с ней взглядом, тут же низко поклонился.
Откуда он тут взялся?!
— Айя, позвольте мне на самом деле поблагодарить вас, — сказал он, прижимая руку к груди, — нас бы уже не было, если бы не вы. А теперь мы будем жить, и наш сын родится, может быть. И мы все будем помнить о том, что вы для нас сделали.
Она отметила это «может быть».
— Ваша жена ждет ребенка?
— Айя? — кумат воззрился на неё удивленно, и оглянулся по сторонам, — вы это мне сейчас сказали?
— А тут есть кто-то ещё?
— О… — парень смутился, — я подумал, что ведь мог бы кто-то быть скрыт вашей магией…
— Нет, я говорю с вами. Что-то не так?
— Простите, айя, — он вздохнул, — но лучше вам не говорить со мной так, словно я знатный айт. Я понимаю, что это шутка, но ещё услышат…
— Ах да, — спохватилась Катя, — простите. Прости, я хотела сказать. Я чужеземка и иногда отвлекаюсь.
— Вы не должны просить прощения, вы не можете… О, простите, что поучаю вас… — парень смутился ещё сильнее и густо покраснел. — Вы позволите, айя? Чтобы меня не заметили, — он присел, как тогда, обхватив колени одной рукой.
— Да, на самом деле, зайдём, — предложила она, показав вглубь коридора, но кумат решительно покачал головой.
— Мне лучше не заходить. Останется мой запах, могут почуять. Я уйду, как пришёл, — он показал куда-то на стену, хотя непонятно было, как по ней можно уйти, если ты не человек-паук.
Коты вроде не ходят по вертикальным поверхностям? Хотя выступы есть, а вон там виден кусок крыши. Но ведь этот кумат не превращается — говорил Данир?
Катя поняла, кажется, какую роль ей здесь определил режиссёр-провидение. Роль медсестры в дурдоме: наблюдай, делай выводы, подыгрывай, улыбайся, ничему не удивляйся. Ну и, всё же, пытайся немного влиять на эту странную действительность. Немного и осторожно. Поначалу придется так.
— Хорошо, — сказала она. — Я принимаю твою благодарность, и мне она приятна. Но, знаешь, благодарить надо Данира. Он это сделал для вас. Причём добровольно, я не просила. Я чужая здесь, не понимала даже, что происходит и о чём просить. Но он воспитан, как волк. Потому и списал всё на меня. Ему неловко признать даже себе, что он желает был добрым и к вам тоже. Делает добро и при этом скалит зубы. Добро по-волчьи, — этим словам она сама улыбнулась. — Я понятно объяснила?
Интересное получилось понятие, можно и совсем другой смысл в него вложить. Но тут смысл такой. И Катя была уверена, что так оно и есть — если иметь в виду Данира. И его отца наверняка тоже, и бабушку. Да и Юланку с Алитой — неужели они реально могли ненавидеть живущих на их земле котов-оборотней?
Кумат посмотрел на неё, нагнув голову набок, и кивнул.
— Я понял, моя айя. Но я никогда не думал об этом так. И всё знают, что ради своей пары волки на многое готовы. Да почти на все. Это их природа.
— А вы, коты?
— Мы куматы. Простите, айя, что поправляю. Мы тоже на многое, но не до такой степени. Простите, айя, если позволил себе лишнее.
— Ответ на мой вопрос — это не лишнее. Прекрати извиняться каждую минуту.
— Простите, что раздражаю вас, моя айя.
Ого, а в глазах у него чертей по самый краешек! Хотя по лицу, по голосу — не скажешь! Не так и прост котик…
— Простите, что до сих пор ничего не сказал о деле, моя айя. Мастер Таурун узнал, что вы ищете с ним встречи. Он готов встретиться. Мастер Таурун не смеет настаивать, но хотел бы приватности и сохранения тайны.
— Разумеется. Я уже тоже этого хочу. Куда нам прийти? — Она имела в виде себя и Турей, конечно же.
— Он сам придёт. Сюда, — он всё же улыбнулся недоумению на Катином лице. — Нет, не на балкон, хотя он мог бы. Он придёт в кабинет Старой Хозяйки. Вы там были сегодня, с айей Орной.
— Вы так основательно за нами подглядываете? — вот теперь она неприятно удивилась.
— Не мы, я один, — виновато пояснил кумат, — я видел лишь, в какие комнаты вы заходили. Я не ступал на пол. Прикажите — и этого больше не повторится. Но прошу, не приказывайте. Я не позволю себе лишнего, лишь буду заботиться, клянусь.
Катя в который раз лишилась дара речи.
— Поговорите сначала с мастером, прошу вас, — опять прижал руку к груди кумат. — Потом решайте, мы подчинимся. Но не говорите волкам. Им мы не откроемся. Простите, айя, и не сочтите за дерзость. Мастер передал: выдвиньте самый нижний ящик шкафа, он не заметен сразу, но вы найдёте — там связка ключей. Это ключи Старой Хозяйки, возьмите их себе. Ключом с синим камнем заприте кабинет изнутри и не вынимайте его из замка, чтобы вам не помешали. Мастер придёт, когда эта тень передвинется ещё на две ладони, — он показал на тень от парапета на полу. — Мастер заранее извиняется, что его появление может показаться вам неучтивым.