Стоит ли признаваться, что я сама хотела принять приглашение? Уж точно не тогда, когда на нас смотрят все.
— Кей, — улыбаюсь я, — не стоит принимать близко к сердцу. Лучше скажи, почему ты до сих пор без ленты?
Брат краснеет и отворачивается.
Я про себя хмыкаю, пытаюсь найти взглядом господина таэльского посла, но он уже скрылся за шатрами.
Белая богиня, пусть он выживет! Молитва всё-таки приходит ко мне.
Я успокаиваю себя мыслью, что господин посол предупреждён. Уж он-то сможет о себе позаботиться. Надо успеть сказать про храм до того, как начнётся охота…
Я с сожалением отворачиваюсь и перевожу взгляд на леди Аль.
— Чаю? — повторно предлагает леди Аль.
В её голосе мне чудится нервозность. Наверное, я фантазирую.
— Храм Белой богини в ужасающем состоянии, — сообщаю я. — Зал запущен, забит сухой листвой, намытой дождём грязью. Как старшая фрейлина, надеюсь, вы примете меры, леди Аль. Больше ведь некому.
Леди Аль поджимает губы:
— Княжна Исидара, вы преувеличиваете мои возможности. Привести храм в порядок до начала охоты невозможно. Мне известно, что жрецы не были приглашены, не о чем беспокоиться.
Она хоть осознаёт, что именно она сказала? Она открыто показала пренебрежение. Оговорка или нет?
Я зло сощуриваюсь:
— Великокняжеская охота, леди Аль, прославляет освобождение полуострова от нежити. Разве это не означает, что взглянуть приглашена сама Белая богиня?
Больше не тратя времени на пустые пререкания, я скрываюсь в своём шатре и зову обеих горничных. Не обязательно заниматься багажом прямо сейчас, успеется. Пусть лучше, насколько возможно, отмоют храм. Я понимаю, что их усилия мало что дадут, однако не могу остаться безучастной. Я бы и сама не побрезговала взять в руки веник, но не сейчас, накануне охоты, когда утробный гул труб оповещает о приближении Великокняжеского кортежа.
Дальше оставаться в шатре нельзя. Я присоединяюсь к сбившимся в толпу аристократам и кланяюсь проезжающим мимо каретам. Пожалуй, я впервые задумываюсь о том, что по логике сын Великого князя должен носить титул князя или княжича, но никак не наследного принца.
Впрочем, пусть хоть императором обзавётся, титул его не защитит.
Сколько времени осталось до таэльского вторжения?
Великий князь обращается с короткой приветственной речью. Я не особенно прислушиваюсь. Его речь я уже слышала не раз, она не меняется из года в год.
Солнце ползёт к зениту.
Мужчины расходятся готовиться к выезду. Дамы и юные особы сбиваются в стайки. Парнишка лет шестнадцати, краснея, даёт обещание княжне Ярес, и та небрежно повязывает ленту на запястье очередного кавалера.
— Княжне пришлось вышить больше двух десятков монограмм, — вздыхает леди Аль.
— Только у леди Ненис больше обещаний. Кто же из них получит победу? — подхватывает одна из младших фрейлин.
— Княжна Исидара, неужели вы повязали всего одну?
Я игнорирую фрейлину, но не могу проигнорировать принцессу.
— Княжна Исидара, вы не решились участвовать? — улыбается Габриэль.
— Как я могу, ваше высочество? Я уже приняла обещание.
— Имперца, — едко замечает леди Аль.
Я пожимаю плечами — оправдываться не собираюсь. Господин посол принял удар на себя, в глазах света я жертва его бестактности.
Леди не успокаиваются.
— Княжна, вы выбрали наряд лунного цвета. Так… дерзко.
В обычной жизни белый цвет можно носить свободно, хоть и с некоторыми оговорками, но сегодня играют ассоциации. Мужчины дают обещания, представая в образе рыцарей, очистивших полуостров, а принимающие обещание девушки выступают в роли Белой богини. Нарядиться в белое… действительно дерзость.
Я улыбаюсь, принимаю укол как комплимент.
Солнце достигает зенита.
Трубный гул оглушает — охота открывается.
Великий князь и наследный принц, оба верхом, ослепляют золотым блеском парадных мундиров, но, как по мне, безнадёжно уступают сдержанному великолепию господина таэльского посла. Я буквально прилипаю взглядом к выглядывающему из-под манжета банту. Свист сливается с лаем собак, и мужчины устремляются к лесу.
Участвуют и папа, и брат. Я просила их быть осторожнее… Папа обещал не удаляться в лес и вернуться вслед за Великим князем после небольшой прогулки, а Кей всё же примет полноценное участие — на его запястье я заметила ленту.
Отказался бы он от участия, если бы я сказала правду? Сомневаюсь…
Я ограничилась тем, что шепнула, будто по большому секрету её высочество предупредила меня о выпущенных в лес диких крупных хищниках, якобы, ради таэльского посла.
Настроение портится. Я успокаиваю себя тем, что чувствую в себе силу вернуться на сутки или двое. Мне хватит и меньшего срока, таким образом всё должно быть в порядке, верно?
Я устраиваюсь в тени навеса, принимаю от дворцовой служанки чай.
Говоря откровенно, охота — скучнейшая вещь, если только ты не мчишься на быстроногом коне, загоняя добычу. Великокняжеская охота ещё более скучна. Хотя когда-то мне нравилось…
Сплетни, словесный яд, игра в фанты…
Из леса возвращается Великий князь с первой добычей — матёрый волк, сражённый с одного удара. Естественно, волк добыт стараниями егерей, но кого это волнует? Великий князь уходит в свой шатёр.
Вскоре начинают возвращаться мужчины старшего возраста — кто-то с подстреленным зайцем и прочей мелкой дичью, кто и вовсе пустой. Мужчины составят компанию Великому князь и жёнам… Я чуть ли не каждую минуту поглядываю в сторону леса, пока не замечаю папу верхом на его рыжем Криге.
— Княжна Кокберг, неужели вы думаете, что господин посол вернётся одним из первых?
Подразумевается — без добычи.
— Я жду новостей и победы, — я отвечаю чистую правду.
Мне хочется убедиться, что папа в порядке, но я сдерживаюсь и остаюсь среди приближённых к Габриэль леди. За мной наблюдают не только фрейлины с леди Аль во главе, но и сама принцесса. Мне следует быть сдержаннее.
Игра в фанты сменяется игрой в бридж.
Слуги сообщают о достижениях охотников — докладывают ведущему учёт дичи распорядителю, и новости распространяются по лагерю, девушки подсчитывают трофеи.
Кей подстрелил фазана.
О господине после пока ни слова…
Лёгкий обед-пикник, прогулка по живописным окрестностям в противоположной от храма стороне. Я повторно упоминаю, что храм в ужасном состоянии. Габриэль обещает разобраться, но не похоже, что она собирается предпринять что бы то ни было всерьёз. Кто проверит? После завершения охоты доступ в Великокняжеские угодья будет закрыт.
После прогулки мы возвращаемся к шатрам, и Габриэль предлагает посоревноваться в сочинении посвящённых красотам природы четверостиший.
Слуга докладывает, что Кей убил лису. Новость радует и не радует одновременно. Хорошо, что с братом всё в порядке, но я беспокоюсь, что он увлёкся и забрался слишком глубоко в лесные дебри.
Час спустя Кей прибавляет на свой счёт зайца.
Близится вечер, и мужчины, принявшие в охоте участие не как папа, а по-настоящему, начинают стекаться к лагерю. Скоро ужин — слуги уже готовят на вертеле дичь.
Наконец, Кей возвращается. Уже на обратном пути он добыл молодого волка и попал в десятку лучших. Результат достойный.
Возвращается наследный принц.
Когда начинает смеркаться, в лесу остаются только трое охотников. Среди них господин Таэльский посол.
— Нам следует отправить на поиски егерей? — спрашивает один из лордов у Великого князя.
Ужин вот-вот начнётся, я сижу, опираясь на подушку и жду, когда слуги начнут разносить блюда с приготовленной дичью. Естественно, моё место подле Габриэль неподалёку от Великого князя, и вопрос, заданный громким басом, я прекрасно слышу.
Я оборачиваюсь.
Я уже придумала — свою нервозность я объясню тем, что господин посол дал мне обещание.
— Солнце ещё не зашло, — отказывается Великий князь.
Почему…? Разве слишком поздно начатые поиски не дополнительный повод для обвинений? Зачем провоцировать империю?
Или Великий князь знает. что ничего не получилось? Господин посол знал о покушении, он не мог позволить убить себя.
— Княжна Исидара? — удивлённо окликает леди Аль.
— Возвращается!
— Господин таэльский посол…
Вместе со всеми я оборачиваюсь. От леса движется… Господин посол слишком далеко, чтобы видеть его ясно, но это, без сомнения, он. Вороной конь, красуясь, гарцует, всадник, облачённый в чёрный камзол сливается с конём в единое целое… Чуть позади четвёрка егереей на лошадях с заметным трудом тащит к лагерю что-то очень большое и непонятное.
Даже Великий князь поднимается, чтобы выйти навстречу.
Господин посол со свитой быстро приближается. Перед самым лагерем он замедляет коня, чтобы егеря могли его нагнать.
Тёмное и непонятное оказывается тушами. Ящероподобные покрытые костяными наростами тела, тупоносые скошенные морды с огромными пастями, короткие, но мощные лапы, опавшие, порванные кожистые складки крыльев, хвосты с шипами… Я впервые вижу виверн не на картинке.
— К юго-западу отсюда я нашёл гнездо, — небрежно поясняет господин посол, будто говорит не о вивернах, а о гадюках в лучшем случае.
Виверны не нежить в полном смысле слова, скорее переродившиеся рептилии — во времена господства чудовищ виверны чувствовали себя на полуострове вольготно и были уничтожены вместе с нежитью, поскольку опасность представляют не меньшую, а то и большую. Здесь, в Великокняжеских угодьях, им есть, где разгуляться и найти пропитание, не беспокоя людей, однако в какой-то момент молодые особи покинут родительское гнездо, и тогда начнётся кошмар, будут разорены деревни, города.
Я подхожу ближе. Самый крупный, больше лошади раза в два, самец. При нём две самки, чуть уступающие ему в габаритах. Четыре мелких виверны и два яйца.
Даже одна виверна способна разорить город. Если бы их вырвалось сразу несколько…
Как господин посол мог с ними справиться?!
Он, хотя этого совершенно не требуется, подходит ко мне и вновь опускается на одно колено. Кроме него вообще никто этого не делал. Я снова оказываюсь в весьма провокационном положении, краем глаза замечаю, как Кей стискивает кулаки и хочет вмешаться.