Великий князь задумывается на долю мгновения:
— Если Таэль настаивает, то во имя мира Вадор принимает условия и добрые намерения империи. Ваше высочество, мы даём наше согласие на ваш брак с княжной Исидарой Кокберг.
— Ха?! — не сдерживается Кей. Дурной мальчишка…
Исидара молчит, а вот старший и младший князья Кокберги в бешенстве. На лицах гнев и жажда крови, но им хватает выдержки не броситься убивать меня прямо в зале. Наверное, подождут с расправой до момента, пока мы не останемся без свидетелей.
Обмен любезностями продолжается.
Глава 21
Кей подаётся вперёд, будто собирается броситься на имперского принца. Он разум потерял?! Я стискиваю его руку, заставляю очнуться, вспомнить, что мы вообще-то во дворце.
— Как он смеет? — шипит Кей.
— Кто?
— Имперец.
Тронный зал не место для споров. Достаточно, что мама точно так же придерживает отца.
Интересно, почему Великий князь с удивительной лёгкостью отказался от собственных планов? Не думает, что дело дойдёт до свадьбы или уцепился за возможность оттянуть вторжение? Будущее слишком изменилось, я больше не могу предсказывать, что у кого творится в голове….
Церемония приветствия не затягивается, вскоре Великий князь приглашает принца проследовать в выделенные для представителей Таэля покои, но принц отказывается, и тон жёсткий, непримиримый:
— Надеюсь, ваша светлость примет во внимание моё желание остановиться в посольстве.
— Как вам будет удобнее, ваше высочество.
Хм?
То ли его высочество открыто демонстрирует недоверие, то ли хочет получить свободу манёвра. Для меня важно, что встретиться с принцем в посольстве будет гораздо проще, чем во дворце, а благодаря его предложению, у меня есть отличный повод для беседы, моя поездка в посольство не будет выглядеть излишне подозрительной, хотя неизбежно привлечёт внимание.
Делегация покидает тронный зал, двери захлопываются, и Великий князь поднимается. Приём окончен, правящую семью следует проводить поклонами и реверансами. Как только Великий князь, принц и принцесса уйдут, мы свободны.
Если честно, я хочу как можно скорее вернуться домой, выпить чашечку кофе, привести мысли в порядок, но…
— Княжна Исидара, поздравляю! Кто бы мог подумать, что вы обретёте счастье так скоро!
Сколько яда…
— Князь Кокберг, вы станете тестем принца Шенайского и, возможно, однажды — императора Таэля.
Надо уходить… Пока леди и лорды не довели папу до смертоубийства.
— Князь Кокберг.
Неприметный мужчина, круглый, лысый, с широкой неестественной улыбкой оказывается среди обступивших нас аристократов. У секретаря Великого князя удивительная способность до последнего оставаться незаметным, но при необходимости без капли усилий привлекать внимание. Разговоры стихают.
— Лорд…
Секретарь Великого князя перебивает:
— Князь Кокберг, его светлость ожидает вас. С вашего позволения я вас провожу.
— Д-да…
Я напрягаюсь. А не собирается ли Великий князь прямо сейчас разделить нашу семью и… И что “и”? Что я могу сделать, кроме как отмотать время вспять? Я бессильно наблюдаю, как папа скрывается в толпе придворных.
Маловероятно, что Великий князь навредит…
— Мама, стоит ли нам выйти в сад, пока мы ожидаем князя? — спрашиваю я.
Кей отпускает меня, с тревогой всматривается в мамино лицо. Вернулась бледность или нет, не понять, лёгкий макияж скрывает усталость, мама выглядит свежей, но хрупкой. Она всегда старается выглядеть хрупкой.
— Выйти на свежий воздух было бы неплохо, — улыбается она и с благодарностью опирается на руку Кея.
— Княжна, — отвлекает меня полузнакомая леди, — поздравляю!
Началось…
Несмотря на дурные предчувствия, ничего плохого вроде бы не случается. Папа возвращается довольно быстро, и больше никто не препятствует, мы свободно покидаем дворец. Странность я замечаю уже в экипаже — папа не просто спокоен, он будто в приподнятом настроении.
— Па… Великий князь пригласил тебя из-за имперского принца, да? — осторожно уточняю я.
— Да, Иси. Ты можешь не бояться. Свадьбы не будет. Его светлость обещал принять меры.
— Он предложил какое-то решение?
— Тебе не стоит волноваться, Иси. Великий князь пообещал, что защитит тебя. Он обещал, что придумает решение.
То есть конкретного плана ещё нет? Или папа скрывает? А если скрывает, то почему? Не доверяет? Я окончательно отделилась от семьи?
В любом случае мне нужно встретиться с… женихом. И я вспомнила, как это сделать не через посольство.
— Хорошо, — улыбаюсь я папе. — Кстати, было бы неплохо почаще видеться с её высочеством. Но я не знаю, будет ли принцесса устраивать вечера…
— Ты права, — соглашается папа.
Я поддерживаю пустую болтовню, пока мы не доезжаем до дома. Экипаж останавливается, разговор прерывается. Кучер открывает дверцу, и родители выходят из экипажа первыми. Кей помогает мне спуститься. Я замираю стоя одной ногой на мостовой, другой — на подножке.
— Иси? — удивляется Кей.
— Па-а-а… Если я поеду к её высочеству, у меня совершенно нечего надеть! Почти во всех платьях, которые у меня есть, я уже появлялась. Мне нужно в ателье!
— Иси…
Я поворачиваюсь к кучеру и называю в качестве места назначения не самый популярный салон готовых платьев. Я выбрала его по одной единственной причине — на соседней улице я найду Манса. То, что последней нашей встречи в реальности не было и вообще-то я не могу знать новый адрес… мелочь, которой я собираюсь пренебречь.
— Дочка, ты уверена, что это хорошая идея?
— Но мне нужны новые наряды, — я изображаю полнейшую растерянность. — Поехали!
Папа не успевает возразить, я ныряю обратно в экипаж. Кучер, естественно, ждёт указаний, в присутствии главы семьи моего слова не достаточно.
— Иси…
— Если тебе нужны платья, конечно, съезди, — вмешивается мама.
Папа сдаётся.
Кучер тянется, чтобы закрыть дверцу.
Кажется, что Моораца буквально материализуется на крыльце, настолько быстро она выскакивает. Кей только глазами хлопает, а Моораца уже кланяется родителям с грацией и достоинством горничной в седьмом поколении, не меньше. Она поворачивается ко мне:
— Госпожа, следует ли кому-то из горничных сопровождать вас?
— Да, Лина, ты мне пригодишься, — удачно получается. Сейчас мне телохранительница нужна как никогда.
Ещё один поклон, и Моораца изящно прогнувшись в спине, протискивается в экипаж, сумев даже краем подола не зацепить Кея. Брат моргает. Выглядит, если честно, глуповато.
— Ты ему понравилась, — хмыкаю я, как только дверца, наконец, захлопывается.
— Ага, — беззаботно откликается она и, хитро прищурившись, внезапно сообщает. — Я шпионка-диверсантка по призванию, но по крови я имперская аристократка.
— Кей в надёжных руках…
Не уверена, что в надёжных, но в цепких — без сомнения.
Хихикнув, Моораца меняет тему:
— Княжна, я должна знать, куда мы направляемся?
— За покупками. И мимоходом навестим Манса.
— Княжна?
В глазах Моораци вопрос, но я лишь загадочно улыбаюсь. Ни перед Мансом, ни, тем более, перед Моорацей я отчитываться не обязана. А с сеньором Поморро у нас договорённость — он не задаёт вопросов, а ищет ответ сам.
Уверена, что раскрыть мою тайну просто невозможно, ведь мой дар действует на меня саму, Грубо говоря, я проваливаюсь в прошлое. Никто не может помнить то, что в будущем никогда не произойдёт.
Моораца, не скрываясь, смотрит на меня очень внимательно, но вопросов не задаёт.
В молчании мы подъезжаем к магазину готовых платьев.
Тёмно-коричневый фасад, в окне выставлено алое платье с золотой вышивкой по всему подолу. С первого взгляда ясно, что про элегантность в магазине не слышали. Платье может быть ярким, кричащим, вызывающим, но оно не должно быть вульгарным. Заходить в магазин — позориться. Моораца едва слышно бормочет, что платье в витрине ужасно, но открывает для меня дверь, и я вхожу.
Одетая как во дворец, я ведь сбежала не переодевшись, в магазине я выгляжу нелепо. Старшая продавщица, до моего появления жевавшая за прилавком булку, так и застывает с хлебом во рту. Я бросаю пару взглядов по сторонам. Неожиданно, но есть по-настоящему неплохие платья, сдержанные, годные для дневной прогулки. Но… ткани дешёвые, пошив плохой. Если я появлюсь в чём-то подобном, меня не поймут.
— Кажется, мне дали неверный адрес, — морщусь я.
Продавщица, избавившаяся от булки, сгибается чуть ли не до пола:
— Простите, госпожа. Прошу прощения!
Я только бровь приподнимаю. Ошиблась я — за что она извиняется?
— Забудь.
По моему знаку Моораца успокаивает продавщицу щедрыми чаевыми и тихо просит выпустить нас через боковое крыльцо. Естественно, нам рады помочь.
Проспект Вито встречает нас разноголосицей толпы. Я будто в другой мир окунаюсь. Привычная аристократическая умеренность исчезла, обычные горожане шумят, толкаются, ругаются, мелькают пёстрые шали, лошадь-тяжеловоз тащит повозку. Я верчу головой. Моораца подхватывает меня под руку и увлекает в толпу. Она ориентируется гораздо лучше меня, и вскоре мы входим в тесный книжный.
В нос ударяет запах пыли. Я оглушительно чихаю.
Тесно, сумрачно. Стеллажи заставлены от пола до потолка. Если честно, книжный мало похож на книжный. Как в нагромождении найти нужного автора? Как в полумраке разобрать текст?
Из-за полок выходит… Манс.
— Княжна?!
В его памяти нашей последней встречи нет.
Я улыбаюсь:
— Аромат кофе не обманул, вы здесь.
— Ха-а…
Моему объяснению невозможно поверить.
— Манс, где мы можем поговорить?
— Прямо здесь.
Быстро оправившись от удивления и вернув непринуждённый вид, он приглашает меня вглубь помещения. У стены между забитыми книгами шкафами всунуты два кресла и столик. Рассчитано на посетителей? А нас не подслушают? Впрочем, о сохранении тайны пусть Манс заботится.
В этот раз он не угощает меня…