Жрец взмахивает рукой, ленты расходятся в стороны, то ли чтобы спеленать Ксана, то ли, наоборот, чтобы избежать соприкосновения. Ксан шагает на жреца прямиком под песок, и ленты рассыпаются, опадают безвредными песчинками на пол.
Ещё мгновение, и жрец падает без сознания, а фляжка на алтаре перестаёт светиться.
— Ох, вы действительно предали ту, кто даровала вам корону и беззаботную жизнь, — Ксан поворачивается к нам деревянной маской, похожей на грубую поделку ребёнка.
— Стража! — кричит Джерден. Он всё ещё держит меня за руку.
— М-м-м? Занятно.
Я чувствую, что Ксан больше не смотрит на Джердена, а смотрит на меня. Взгляд смещается куда-то вниз. Что он пытается мне передать? Ах, точно! Зачарованный браслет до сих пор на мне, ношу, не снимая. Поскольку прямой угрозы жизни нет, артефакт не работает. Но это не значит, что я не могу им воспользоваться сознательно.
Магия отбрасывает Джердена до самой стены и, ударившись, он сползает на пол, ворочается, пытаясь, встать.
— Стража! — новый крик не такой громкий.
— Иси, ты в порядке, — Ксан бережно подхватывает меня под локоть.
— Он отравил родителей и Кея.
Ксан легко понимает, что я имею в виду не принца.
— Я не позволю жрецу им навредить, не бойся.
Стражи врываются на зов. Ни малейшего впечатления на Ксана они не производят.
— Убейте его, — приказывает Джерден, шаря по стене ладонями будто в поисках опоры, его заметно ведёт, он почти заваливается вбок, но всё же удерживает голову ровно.
Ксан, мне кажется, под маской улыбается.
— О? Вы тоже за Песчаного Кадора? — хмыкает он с насмешкой.
Гвардейцы никак не реагируют на замечание, и рассыпанный по алтарю и полу песок их не смущает. Окажись они последователями Белой богини, было бы странно. Ксан отталкивает меня в сторону и выхватывает из-под полы камзола короткий, хищно сверкнувший клинок.
Выпад настолько стремительный, что я не успеваю увидеть движение. Сразу двое гвардейцев падают. Остальные пытаются напасть все вместе.
Джерден поднимает руку с зажатым в пальцах артефактом, вспышка бьёт по глазам. Я тихо вскрикиваю, не успеваю предупредить. К счастью, магия не причиняет Ксану ни малейшего вреда, а отряд между тем сокращается в половину. И не из-за магии Джердена. Ксан с мечом обращается виртуозно.
Бой не длится и пары минут. Хотя можно ли назвать боем выкашивание врага?
Джерден, пошатываясь, кое-как добирается до алтаря, склоняется над распростёртым на полу жрецом.
— Мой господин, пожалуйста.
— Ваше высочество, вам нужно вниз…, — вбегает Манс. — Мы не…
При виде меня он запинается, замолкает.
— Нет! — Джерден бросается вперёд, схватив клинок ближайшего к нему гвардейца.
Ксан блокирует удар, небрежно отбивает клинок и издевательски уточняет:
— Вы решили показать мне ваши жалкие навыки, Джерден Вадор?
— Навыки? Я покажу тебе истинную мощь! Кадор, величайший из богов, во имя нового мира, взываю! — Джерден щрахается назад, со смехом раскидывает руки,
С его тела начинает осыпаться песок.
— Иси, уходим, — Ксан протягивает мне руку.
Джерден захлёбывается смехом, замолкает. Его глаза широко распахивается, он с каким-то наивно-детским изумлением смотрит на свою ладонь.
— К-кадор?! — удивление сменяется ужасом.
Джерден в самом буквальном смысле слова заживо разваливается в прах. В песок же обращаются тела гвардейцев, жреца, и ярко-жёлтый песок вздымается, перекрывает выход. Джерден истошно кричит, пока его крик не переходит в животный вой и в конце-концов стихающий хрип.
Принц Джерден… всё.
— Иси, вернись назад, как во дворце.
Песок напирает со всех сторон, и скоро зал будет погребён. Песок самый настоящий, невосприимчивость к магии его никак не остановит.
— Ксан, я… не могу. Я уже пыталась.
— Ха…
Песок завалил половину зала от входа до алтаря и продолжает неотвратимо надвигаться.
Глава 24
— Я не могу пользоваться даром слишком часто, — объясняю я. — Вероятно, магия вернётся к вечеру или даже завтра.
Завтра, до которого мы не доживём.
Проклятье!
Ксан ловит мою руку:
— Не бойся…
Однако прежней уверенности я в его голосе не слышу. Ксан сбрасывает деревянную маску, замирает, глядя мне в глаза. В его взгляде мне мерещится обречённость. Я изо всех сил пытаюсь отмотать время вспять. Без толку.
Если бы я была чуть более предусмотрительной… Ночью я не думала, что совершаю ошибку. Никогда не узнаешь заранее…
— Ксан.
— Постарайся не испугаться, пожалуйста, — повторяет Ксан.
Его лицо стремительно чернеет. В первое мгновение мне кажется, что его кожа покрывается тонким угольным слоем, но я быстро понимаю, что первое впечатление ложно. Появляются то ли жёсткие чешуйки, то ли разрастаются костяные пластинки, сливающиеся в природную броню. Демоническая ипостась крупнее, на голове, будто корона, изогнутые рога.
Мундир, не выдержав, лопается по швам, сползает, но из-за костяной брони, сплошь покрывшей тело, Ксан совершенно не выглядит обнажённым. За спиной распахиваются два огромных кожистых крыла, каждое оканчивается раздвоенным когтем. Когти на руках Ксан втягивает, будто кот.
Засмотревшись, я даже забываю про наступающий песок, потому что ко мне возвращается чувство защищённости, и я никак не могу сообразить, чего именно Ксан просил не пугаться. Всё же хорошо? По крайней мере жрец больше не угрожает ни родителям, ни Кею.
Склонив голову, Ксан шагает ко мне вплотную, и я касаюсь его плеча. Костяные пластинки шероховатые, тёплые, немного царапучие. Ксан обнимает меня со спины, прижимает к себе. Крылья выворачиваются под неестественным углом, и становится темно — крылья сворачиваются над нами плотным куполом. Мы задохнёмся не сразу…
— А где Манс? — я ведь его видела.
— Успел выскочить.
Надеюсь, он в порядке.
— Он приведёт помощь?
— Нет, сами выберемся.
Я слабо представляю, как именно, но Ксану доверяю, к тому же в его голос вернулась та самая придающая мне сил уверенность.
Кожаные крылья смыкаются ещё плотнее, Ксан наклоняется. Его движения ощущаются необычно. Должно быть, со стороны, спелёнутые вместе мы похожи на… очень толстого червяка. И именно это Ксан и делает — извивается и ползёт в толще песка.
Пфф! Мне становится смешно, хотя нет повода для веселья. Я сдерживаюсь и уточняю:
— Я могу чем-то помочь?
— Не нужно.
Неожиданно, но мы пробираемся довольно быстро. Постепенно я понимаю, что сила Кадора не так уж и велика. Иссушенный жарой пустыни песок рассыпчатый. Да, он опасен, и без Ксана я бы погибла. Но мокрый песок, пропитанный водой, был бы куда большей угрозой.
Крылья раскрываются, Ксан помогает мне подняться на ноги.
Его трудно узнать в демонической ипостаси.
— Тебе идёт, — улыбаюсь я и тянусь к его щеке.
— Иси, ты… не боишься?
— Чего? — по-прежнему не понимаю я.
Ксан полностью убирает крылья и лишь частично костяную броню. Тело остаётся закрытым, а лицу и кистям рук возвращается человеческий вид.
— Пойдём, тебя проводят в посольство, а я найду твоих родителей.
Разумно, ведь для Ксана я буду обузой.
Но последовать его плану мы не успеваем. Раздаётся полный ужаса и боли крик.
Я вздрагиваю, оборачиваюсь. Проём, который я раньше не видела, открыт. Видимо, это и есть пусть в третий алтарный зал. Вниз убегает лестница с крутыми ступеньками, грубовато вырубленными из каменных плит, стену украшают барельефы. Детали я отмечаю лишь мельком. Взгляд прилипает к Мансу. Парень пытался бежать, но гончая уже схватила его за ногу. Миг, и она порвёт ему горло.
Коротко выругавшись, Ксан бросает клинок будто копьё, сбивает гончую, но не убивает. Зато выигрывает время, чтобы сбежать вниз.
— Иси, уходи! Ориентир — на фонтан. Помаши, и к тебе подойдут мои люди.
Если бы…
— Ксан, здесь жрец.
Или младший ученик. Ритуальная одежда выдаёт принадлежность к культу, лицо вчерашнего ребёнка, а в руке короткий нож.
Жрец надвигается на меня. Попадаться плохая идея, и я не придумываю ничего лучше, кроме как рвануть вниз, тем более Ксан разобрался с гончей вторым ударом.
— Иси? Не…
Со стороны зала выскакивают ещё три гончии. Ксан срубает их. В это время жрец успевает добраться до меня. Манс, несмотря на тяжёлое ранение, отталкивается рукой от пола, достаёт жреца клинком.
Тварей вроде бы больше нет.
Я смотрю в зал и застываю, не веря своим глазам. Уже виденный мной песок, толстым слоем укрывающий пол. Алтарь Белой богини разбит, вместо него установлен алтарь Кадора, и от него тянутся чёрные цепи, сковывающие жриц, моих родителей, Кея, остальных князей и княжён, в ком дар пробудился.
Их тоже захватили?! Если их тоже отравили, то ничего удивительного.
Меня пугает не то, что их привезли сюда. Страшно то, что жертвоприношение приближается к кульминации. Их всех убьют, а магия, дарованная Белой богиней, будет передана Кадору. Он… сможет поглотить не только полуостров, не только весь континент целиком, но и саму богиню.
Заметивший нас главный жрец не прерывает ритуал, но приказывает подчинённым разобраться.
Великий князь здесь же.
Как и Габриэль.
— Леди Кокберг легла под демона? — брезгливо кривится Великий князь. Вероятно, он сам не подозревает, насколько он угадал. — Мои соболезнования. Так низко пасть…
Я кошусь на Ксана. Его лицо снова скрыто антрацитовой чешуёй, не узнать.
Может, мне удастся сыграть?
— Ваша светлость знает, что Песчаный Кадор способен обратить тела своих последователей в песок? Особенно, если есть желание кого-то… закопать.
— Хм?
— Мои соболезнования, ваша светлость. Его высочество принц Джерден на мои глазах… рассыпался.
— Джер?! — вскрикивает Габриэль, но один из младших жрецов резко одёргивает её, и принцесса подавленно замолкает и не пытается скрыть текущих по щекам слёз.
В отличии от дочери Великий князь пожимает плечами: