– Как же вас жизнь помотала, – заметил третий отец, задумчиво ковыряя гуакамоле.
– А я, наоборот, считаю, что мне повезло, – кокетливо глядя на папу № 2, заявила Нелли. – Такой опыт…
И тут Славик, не выдержав долгого молчания, вставил свои пять копеек:
– Знаете, Нелли, ваша история напоминает мне старый советский анекдот. «Как же вы, Марья Ивановна, заслуженная ткачиха, победитель социалистического соревнования, гордость нашей фабрики – и в валютные проститутки?» – «Что я могу сказать, товарищи… Просто повезло».
Славик, довольный своей бородатой шуткой, захихикал, Нелли налилась пунцовым румянцем, а папа № 2 схватил проказника за ухо.
– Такое про прекрасную даму сказать! Ирод!
– Ладно вам! Нет, ну правда, Нелли! – Мамуля заметила, что выпала из лучей славы, и попыталась снова обратить всеобщее внимание на себя. – Конечно, ты молодец. Но я в молодости тоже много работала. Несла свет…
– Целый год вела ИЗО в старшей школе, – хмыкнул папа № 2.
– А я после факультета химии и биологии три года преподавала на кафедре, – влезла Нелли, снова уделав мамулю.
– А я когда-то год на заводе работал. У нас в сварочном цеху рабочие каждый месяц забастовку устраивали из-за зарплаты. Был у нас там такой Иван, самый любитель митинговать. Он залазил на фонтан, правда, нерабочий. И требовал, чтобы ему хватало на водку и колбасу. И все кричали: снимите Ивана с фонтана! Ивана с фонтана! Смешно, да?
Кажется, папа № 2 уже изрядно поднакидался виски, оттого ему все казалось смешным.
– Что мы все о прошлом… Может, расскажете, как вы познакомились? – осведомилась Нелли у мамулиного нового мужа. – Такой стремительный брак…
Мамуля покраснела, Тимофей кашлянул, но им помог папа № 2, пояснивший все Нелли в двух словах:
– Как познакомились? Случайно. Винить некого. Да, Тимоха?
Тот шумно проглотил то, что жевал в данный момент, и закашлялся.
– А вот за мной бывший муж ухаживал три года, пока я разрешила ему себя первый раз поцеловать, – заявила Нелли, снова поглядывая на папу № 2.
Славик же, с упоением слушавший байки молодившихся красавиц, вдруг вскочил и грянул бодрую частушку:
– Девки спорили на даче, у кого…
Дубровский успел в прыжке закрыть ему рот руками. Я заметила, как у Нелли задергался глаз, а мамуля судорожно сглотнула.
– Может, чайку? Шалфей, мята? – предложила я, чтобы разрядить обстановку, и пошла на кухню. Если честно, очень хотелось посмеяться, потому что долго сдерживаться я не могла.
За мной на кухню пришел папа № 1. До этого он сидел за столом с задумчивым видом, но я надеялась: это из-за авокадо. По тому, как он прикрыл за собой дверь, стало ясно – разговор рабочий.
– Я думал, вы тут намудрили, а теперь вижу – дело какое-то мутное. Я побеседовал с этим твоим Долгоруковым. И с начальником его. Муж этой Марины, Кирилл Салущев, пропал.
– Как пропал? – не поняла я. – Вчера же был на похоронах.
– Тетка Марины рассказала, что вечером после похорон он, изрядно напившись, куда-то собрался. Пока тетка с соседками убирали со столов, он исчез. И домой не вернулся.
– Может, запил? Пошел к товарищу? У него какой-то родственник был, Деня. И сосед там – тот еще фрукт. Наверное, коллективно ушли в запой.
– Откуда ты знаешь такие подробности? – подозрительно спросил отец. – Вы что, со Славиком действительно шатались по алкашам?
– Говорила же, что коробочка оттуда, а вы не верили, – обиделась я.
– Как отец, я запрещаю тебе заниматься всякой ерундой! Насмотрятся дурацких фильмов, потом сыщиками себя воображают. В реальности в этом нет ничего романтического. Какой-нибудь наркоман или алкаш пырнет ножом за вшивую тысячу – и привет. Титры.
– Да я…
– Конечно, окружение Кирилла проверяют. Участковому дали сигнал. Следователю очень не понравилось, что муж исчез. Это сразу же делает его подозреваемым. Тем более выяснилось, что он ранее был судим.
– Думаешь, он понял, что тучи сгущаются, и решил не рисковать?
– Даже если он не виноват, за него сейчас возьмутся всерьез. Побег – это почти что признание в преступлении.
– Он говорил, что у него беременная девушка, почти жена, и что он хотел развестись с Мариной. И даже был рад, когда выяснилось, что у нее есть мужчина.
Папа нахмурился, не ожидая, что я настолько погружена в дела Марины.
Я пересказала папе слухи о подорожавшей земле, которыми снабдил нас Кролик Боря, и он еще больше нахмурился:
– Дарина, нельзя быть такой наивной. Этот Кирилл мог насочинять что угодно, когда понял, что попал под подозрение. В моей практике встречались такие актеры, что слезу вышибали. А на деле могли прибить старушку за бутылку водки.
– У него были честные глаза, – пожала я плечами, понимая, что тоже знаю одного актера, которому ничего не стоит менять облик и биографию. Знал бы папа, кто сейчас сидит в гостиной и попивает чаек…
– Ладно, утро вечера мудреней. Местные деятели обещали послать запрос по месту работы этого Салущева. Может, он туда уехал. Узнаем и про его сожительницу. Надо попробовать установить, кто и откуда отправлял ему фотографии. А ты вспомни, не было ли в письме чего-то странного?
Я позвала Славика, и мы принялись думать вдвоем.
– Может, марок не было? – предположил Славик, а я вдруг как будто увидела письмо у себя в руках.
– Точно! На нем были марки, вроде даже печать, но она была как-то размыта…
– Не удивительно. Так как валялось письмо в ящике, могло дождем залить…
– Тогда бы и само письмо было помятое, с пятнами. А я обратила внимание, что бумага была белоснежная.
– То есть кто-то размывал штамп специально? – переспросил озадаченный отец.
– Понятия не имею. Оно было распечатано. Но это не значит, что Нестор его видел, – поспешно добавила я, опасаясь, что сейчас подозрение папы падет еще и на Нестора. – Скорее всего, письмо вытащила местная детвора, распечатали и бросили, испугавшись. А может, наоборот, письмо их впечатлило, и потому они зачастили в дом с ласточками.
– По твоим словам выходит, что кто-то пытался придать анонимному письму вид отправленного с почты. С этой целью штамп и размазали…
– Конечно. Ведь Кирилл был на Севере и письмо должен был отправлять оттуда. Просто белый конверт без опознавательных знаков выглядел бы странно. Проверьте, отправлял ли Салущев письмо, – пожала я плечами. – Это просто. Уверена, он к нему отношения не имеет. Кстати, сосед Марины и Кирилла говорил, что к Марине накануне ее смерти заходил кто-то с цветами.
Сказав это, я тут же усомнилась в том, что сосед-алкаш действительно мог что-то видеть. Скорее всего, напридумывал подробностей из мести. Судя по скептическому выражению лица папа, он думал примерно так же.
Едва папа № 1 вышел, как пришел папа № 3, отправленный мамулей поторопить нас с чаем. Внимательно посмотрев на меня, он предложил погадать на камешках. Это было новое папино увлечение, и он знатно поднаторел в толковании минералов. Утверждал, что нельзя заниматься гаданием в неспокойном эмоциональном состоянии и строго следил, чтобы к его мешочку никто не прикасался.
– Для того чтобы получить ответы, следует успокоиться. Возможно, медитация поможет тебе в этом.
– Успокоишься тут, – буркнула я, а папа вздохнул с пониманием.
– Как и во всех остальных гаданиях, здесь требуется оставаться сосредоточенным на вопросе, который ты желаешь задать Вселенной или своему подсознанию.
Славика мы выдворили, чтобы не подслушивал, хотя тот упирался и тоже рвался припасть к камням.
Папа дал мне мешочек и проинструктировал, пока я их задумчиво перемешивала. Выбрав горсть вслепую, я выбросила камешки на скатерть. Папа немного помолчал, разглядывая кучку, и вдруг заявил:
– Месть – это блюдо, которое готовится для двоих: истцу – как небесная амброзия, ответчику – как кость в горло. Подумай об этом.
Я встала на цыпочки, поцеловала папу в щеку и, оставив чай настаиваться, вышла в сад.
Глава 18Борино горе
Ночь я провела неспокойно. Утром поднялась ни свет ни заря и хотела удрать из дома, пока все спят. Проведу день с пользой для себя: схожу на маникюр, на массаж, освежу срез волос. Это всегда помогает собраться и взбодриться.
Но планам моим не суждено было сбыться. Оказывается, мамуля при помощи Нелли пыталась переучиться из совы на жаворонка. Оттого уже бодрствовала. И, конечно, с утра была не в духе:
– Дарина, у тебя телефон вибрирует, – гаркнула она, заметив оставленный мною в ванной аппарат.
На телефоне высветился номер санитара Вовы Волкова. Мне стало любопытно, какое событие его настолько взволновало, что он решил звонить в такую рань. Оказалось, событие заслуживало того, чтобы разбудить меня даже на час раньше:
– Я еле дождался, когда будет прилично звонить.
– Терпение – не твоя сильная сторона.
Он хихикнул:
– Есть маленько. Я тут кое-что вспомнил. Все думал, что мне покоя не давало. На том видео, что мне твой дружок с беляшом показывал, был парень в очках.
– Ну…Кролик, в смысле, Боря. Тоже из книжного.
– Я все понять не мог, откуда мне его лицо знакомо. А утром встал – и как обухом по голове!
– Ты долго будешь запрягать?
– Это же и есть тот очкарик, что тогда цикуты вместо картошки на берегу накопал!
– Точно? – не поверила я своим ушам.
– Ага. Странное совпадение. Где очкарик – там отравление. Присмотритесь к парню… И еще. Ты обещала сходить со мной на свидание.
Я хотела было культурно отказаться, но в этот момент увидела, как Дубровский спускается по лестнице, трогательно поддерживая Агнию под ручку. Сарафан Агнии был с таким глубоким вырезом, что даже я, стоя на первом этаже, могла созерцать все прелести, что уж говорить о довольно ухмыляющемся Дубровском. Эта картина настолько меня разозлила, что я неожиданно выпалила:
– Конечно, милый, ты заедешь за мной?
Дубровский, заслышав мой нарочито громкий разговор, навострил ухо. Вовка же на том конце провода несколько опешил. Наверное, был уверен, что я откажусь, а предлагал просто из вежливости. Оттого прокашлялся, но, к его чести, быстро спросил адрес, назначил время и отключился.