— Я подумал, что на следующий день после свадьбы моя любимая молодая жена должна выглядеть именно так.
В ступоре разглядываю пакеты. Они белоснежные, с красивой черной окантовкой и характерными, легко узнаваемым розовыми атласными лентами.
Шанель.
Много-много «шанели».
Не знаю почему меня так это впечатляет, ведь я никогда не гналась за модой, не была оголтелой фанаткой трэндов и всегда рационально считала, что люди, скупающие брендовые брелки на сумки за баснословные деньги, мягко говоря, немного не в себе.
— Справитесь сами?.. - Коряга плотоядно улыбается. - Или…
— Катитесь вы к черту со своим «или»! - прикрикиваю я. - Иначе я выйду к журналистам как та девица из сказки - ни голой и ни раздетой, ни верхом и ни пешком. Поверьте, тогда вашу репутацию уже ничего не спасет!
Коряга поднимает руки и отступает к двери, прихватив с собой костюм и рубашку. Но у порога останавливается и, глядя на меня через плечо, откровенничает:
— Моя дорогая, ради удовольствия видеть вас голой, клянусь, я почти готов пожертвовать репутацией!
Он успевает закрыть за собой дверь до того, как в нее врезается брошенная мной вилка.
Вот же… лунная задница!
Глава двадцать первая: Марго
Не успеваю я толком перевести дух после пикировки с «муженьком», как мое внимание привлекает выразительное и до чертиков знакомое жужжание. Я слышала его и раньше, но была так увлечена своей первой семейной ссорой, что списала его на слуховые галлюцинации. Но нет - звук никуда не делся, и если немного походить по комнате, то можно легко найти его источник - софа у дальней стены, между двумя арками. Даже странно, что среди белоснежных подушек крупной вязки я не заметила свой черный лакированный клатч.
Черт, телефон!
Я совсем забыла, что Ши несколько раз ненавязчиво просил меня перевести мой вечно звонящий телефон в режим вибрации, чтобы мы не стали «гвоздями вечера». Пришлось послушаться.
Я бросаюсь к сумке, достаю телефон и, глядя на красный значок батарее вместе с отметкой о критическом уровне заряда батареи, скрещиваю пальцы. От количества значков уведомлений начинает рябить в глазах, но на экране имя «Нана» - и я сразу нажимаю на зеленую иконку ответа, одновременно переводя телефон в режим внешних динамиков.
— Марго?! - орет в трубку моя младшая сестра, и я невольно морщусь. - Марго, ты где? Ты в порядке?!
— Доброе утро, Нана. Я в порядке.
Осматриваюсь в поисках хоть чего-то, напоминающее зарядное устройство, но не вижу даже проводов от ночников на прикроватных тумбах. Мысленно плюю на все это и шагаю к двери, чтобы закрыть ее на защелку. Для верности энергично дергаю ручку, но она не поддается. Вот и славно, а то знаем мы этих «благородных лунников».
— И ты так спокойно об этом говоришь?! - возмущается сестра. - Мы с ног сбились, пытаясь выяснить, где ты и что с тобой! Я обзвонила все морги! Аврора носится по реанимациям! Жанна…
— … наябедничала, что я не пришла домой ночевать? - Закатываю глаза и мысленно считаю от десяти в обратную сторону.
Вот он - главный жирнющий минус моего почти_целибатного отношения к отношениям. Даже если звучит как каламбур. Когда на орбите у женщины нет ни одного видимого мужика, а вся ее жизнь - просто бесконечная череда одинаковых подъемов, бытовых забот и таких же одинаковых отбоев, все вокруг как-то забывают, что она - женщина, что ей тридцать пять и что она давно не должна отчитываться, почему не пришла после отбоя.
— Она волновалась! - продолжает вопить Нана. - Мы все волновались, Марго!
— То есть мои давно и глубоко замужние младшие сестры решили, что я слишком стара, чтобы иметь личную жизнь, о которой имею полное право не распространяться? - Я нарочно делаю ударение на слове «младшие», потому что до меня только сейчас доходит, что в последние годы вся моя жизнь фактически была посвящена их заботам, их отношениям и их детям. В итоге - вот это вот все.
— Ты все перекручиваешь, как всегда, - фыркает Нана.
Совсем как в те годы, когда обижалась на мои едкие высказывания в адрес ее, прости господи, лунника.
— Нет, ничего не перекручиваю. - Быстро стаскиваю платье через ноги, раздеваюсь и вприпрыжку несусь с телефоном в ванну. Если у меня в запасе всего пятнадцать минут, уж лучше потратить их на душ. Приятно пахнущая мылом женская кожа и чистые влажные волосы - лучшее «тональник» любой женщины.
— Ничего себе, - бормочу себе под нос, озираясь в огромной просторной ванной, выложенной розовым мрамором, отделанной золотой фурнитурой и ярко-алой сантехникой. - Тут места больше чем на картинге.
— Что? Марго, тебя плохо слышно? - Голос Наны становится глуше. - Ты где?
— Я там, где мне ничего не угрожает. - Нарочно отвечаю уклончиво, потому что только после пресс-конференции можно будет говорить о нас с Корягой более конкретно. Ну и еще потому, что возлагаю большие надежды на эту встречу с журналистами.
— Все, я наберу тебя вечером, - кричу уже из кабинку душа, на ходу намыливая голову. - Я правда в порядке.
Нана что-то возмущенно выкрикивает в динамик, но я даю голосовую команду отбоя и буквально за пару минут соскребаю с себя «пыль» прошлого дня. Тщательно мою волосы, до скрипа вычищаю лицо большой пористой и натуральной губкой для лица. Не уверена, что она - обязательный атрибут ванны холостого сорокалетнего мужика, но по ее характерному солено-водорослевому запаху могу точно сказать, что в употреблении губка еще не была.
Волосы просто просушиваю феном вниз головой. Вот с чем-чем, а с прической у меня никогда не было проблем: пару раз провести гребнем по волосам - и эффект салонной укладки готов.
Несусь в спальню, но все же беру короткую паузу, чтобы еще раз полюбоваться на «шанели» на кровати. Даже не представляю, что там.
— Ну, Коряга, пусть я только увижу какую-то пеструю юбку или прозрачную блузку… - приговариваю себе под нос, распуская ленты на среднем по величине пакете. В самых маленьких (их два) наверняка какие-то аксессуары - до них время еще дойдет.
В пакете, под слоями упаковки с фирменными вензелями и наклейками, тончайшая шелковая блузка с высоким воротом. В другом пакете, побольше - классический кремовый костюм из твида - укороченный пиджак и силуэтная, но не облегающая юбка. В третьем - туфли-лодочки на комфортном среднем каблуке.
Пока примеряю на себя все это, усиленно, вот прямо от души ругаю лунника. Просто так. За все на свете и даже за глобальное потепление. Потому что мне очень не нравится тот внутренний голосок, который сопливо-девичьим голосом приговаривает, что Коряга какой-то… слишком…
Я поворачиваюсь к зеркалу, набираю в грудь побольше воздуха… и обреченно выдыхаю поражение. Ладно, на ближайший час я сдаюсь и признаю, что этот тип все-таки знает толк в женской одежде. Откуда у него эти знания - мне вообще фиолетово. И так понятно, что сорокалетний богатый холостяк в отменной физической форме явно не хранил целибат.
Но то, как выглядит мое отражение - просто выше всех похвал.
Может кому-то показался бы странным мой восторг от вполне классического костюма без лишних «рюшей» и простых туфлях, единственное украшение которых - маленький ремешок с золотым логотипом бренда. Но во всем этом я выгляжу элегантно, дорого и стильно.
— Доброе утро, госпожа Жена Важного сенатора, - кривляюсь сама перед собой. - А еще говорят, что не одежда красит человека. Ага, как же.
Поддаюсь соблазну, закрываю один глаз и мысленно дорисовываю рядом Корягу. Это получается так быстро и так живо, что я тут же разгоняю фантазию, которая отчего-то «создает» его активно поглаживающим мое бедро.
— Никогда, - грожу «зеркалу» пальцем. - Этого не будет никогда.
Осталось еще два пара маленьких пакетов.
В одном из них - тонкий браслет из белого золота с изящной «шанелевской» розой, в другом - часы. Я видела такие в модном журнале, которые Аврора регулярно мне «списывает»: красивая глянцевая бумага с иллюстрациями - просто идеальный рабочий материал для разных поделок и гирлянд. И если память мне не изменяет, то вот эти красивые прозрачные камешки - никакие не цирконии и даже не «Сваровски».
Защелкиваю ремешок на запястье вместе с браслетом. Какая разница, сколько это стоит, если вот та расписная ваза с характерными выщерблинками на горлышке, наверняка все равно дороже? Это же лунники - у них все и всегда дорого-богато.
Из последнего пакета достаю шарфик. Даже странно, что такая маленькая вещица лежала в такой большой коробке.
Я как раз верчу его в руках, когда в дверь настойчиво стучат.
И, не дождавшись ответа, женский голос глухо говорит:
— Госпожа Шад’Фар, журналисты уже приехали. Господин Шад’Фар просит вас спуститься.
Я закатываю глаза. Надо же, какой предупредительный - без году неделя женаты, но его прислуга в курсе, кто здесь новая хозяйка.
Глава двадцать вторая: К’Рэйг
Я не спал. Совсем. Абсолютно. Ни на минуту не сомкнул глаз из-за проклятой мигрени, настолько сильной, что в какой-то момент подвел даже мой вездесущий оптимизм - и я почти смирился с тем, что рано утром Марго ожидает две новости вместо одной.
Первая о том, что она по принуждению и будучи не в крепком уме стала моей женой.
И вторая, приятная - о моей скорой безвременной кончине и ее веселой вдовьей жизни.
Но каким-то образом я дожил до рассвета.
Нет, с восходом солнца легче не стало, но проснулась моя восхитительная женушка - и капля радости от того факта, что я даже почти остался жив, подействовала на мои адские боли немного успокаивающе.
Правда, ровно до того момента, как после очередной порции наших препирательств, я сперва зашел в кабинет чтобы переодеться, а потом спустился в гостиную, где на диване, под строгим присмотром двух моих охранников, уже разместились журналисты.
Их выбрали не случайно. По крайней мере я настаивал именно на этом, когда отдавал Лори очень четкие и конкретные указания: никаких случайных людей, ни одного лица, которое хотя бы раз «засветилось» на лояльных к моему политическому сопернику каналах. И самое важное - никаких женщин. Потому что женщины - почему-то так повелось - всегда на стороне «обиженных бывших», а именно так сейчас и выглядит А’Льта. Пока меня обуревали ночные