— Маргарита! - слышу свое имя среди остальной бессвязной жвачки. - Прокомментируйте ваши отношения с К’Рэйгом Шад’Фаром!
— Правда, что вы разрушили его предыдущие отношения ради денег? - верещит противный женский голос.
— Сколько вам заплатили за этот фарс, Марго? - машет рукой какой-то прыщавый мальчишка. На вид ему лет восемнадцать - не больше.
— Шад’Фар купил вашу лояльность? - еще одна женщина.
Я пытаюсь слепо нашарить ручку на дверце, чтобы снова спрятаться в салон. Очевидно, самой мне никак не пробраться через это штормовое море агрессивных тел. Но через секунду рядом оказывается водитель, набрасывает мне на плечи пиджак и, уверенно распихивая локтями акул пера, помогает мне добраться до калитки. Как бы там ни было, ограда выдержит и не такой «потоп», потому что высокая, каменная и крепкая. Хорошо, что я предусмотрительно заменила ее еще в прошлом году.
Только оказавшись внутри получается перевести дух.
— Откуда они здесь?! - пытаюсь встряхнуть топчущуюся на пороге Жанну, но она только оторопело мотает головой.
— Маргарита Александровна, я так беспокоилась, так!..
— И подняла на уши всех вокруг, - не могу не отчитать ее «тревожность». - Потому что взрослая свободная тридцатипятилетняя женщина ВДРУГ не явилась домой ночевать! Это же настоящий кошмар, где это видано и как вообще возможно!
Жанна тут же морщит нос и начинает безобразно реветь.
Я смягчаюсь, прошу прощения и быстро прячусь в дом.
Сонная детвора тут же облепляет меня со всех сторон, тянут руки - и даже маленький бука Денис, который живет с нами уже год и за все это время «прославился» нелюдимым волчонком, каким-то образом оказывается рядом и настойчиво тянет руки. Поднимаю его, крепко прижимаю к себе и испытываю раскаленное щемящее чувство облегчения.
Никто нас отсюда не выгонит.
Никто не посмеет взять моих кукушат - и просто выставить на улицу, как будто мы не люди, а елочные украшения, которые можно спрятать в коробки до следующей зимы.
— Так, все слушайте меня! - Я нарочно говорю громким командным голосом, чтобы как-то избавиться от ненужного сейчас приступа сантиментов. Если бы Коряга был сейчас здесь, даже представить тяжело, чем бы это могло кончиться. Мне бы хватило ума на радостях броситься ему на шею, а этому только дай повод думать, что он меня победил. - Сейчас всем умыться, переодеться и собраться здесь, внизу. Через полчаса.
Может показаться, что с пятьюдесятью маленькими головорезами невозможно справиться без крика и угроз, особенно нашими с Жанной скромными силами, двумя нянями и нашим любимым поваром Любой. Но весь этот «организм» со временем научился жить по своим законам: старшие помогают младшим, младшие учатся слушать старших. Я даже не помню, когда малышня в последний раз выясняла отношения с помощью кулаков, хотя и такое иногда случается. Но в любом случае, я знаю, что у меня есть тридцать минут, чтобы уладить вопрос с журналистами и как-то разогнать от дома эту пишущую братию. А когда мои кукушата соберутся, останется только подтереть кое-кому нос или завязать шнурки.
Я быстро прикидываю, кому можно позвонить, и кто может помочь в этом вопросе. Конечно, проще всего обратится к Коряге - он наверняка может устроить и сопровождение, и разгон фотокамер. Но он уже и так столько всего сделал, что даже от одной мысли снова тормошить супружца своими заботами становится нехорошо. И в голове неприятно зудит, как быстро я стала мягкотелой, стоило только рядом появиться «решале». А ведь раньше все сама и сама, порой за минуту приходилось принимать очень радикальные решения. И ночами не спать, взвешивая все последствия, потому что приходилось действовать наобум.
Нужно взять себя в руки. Коряга - это временно, пока мы не уладим наши с ним общие проблемы, а потом… все снова вернется как было.
Я достаю записную книжку, сначала листаю наобум, надеясь, что взгляд зацепится за нужную фамилию. Кстати, нужно выделить вечер и перенести все контакты в свой новый блокнот.
Каким-то образом это срабатывает. Донский А.Л - то, что нужно. Како-то большой полицейский начальник по нашему региону. Уже немолодой, но очень славный мужчина, несмотря на значительные погоны. Они с женой в прошлом году забрали из приюта парочку девочек-близняшек - и с тех пор его жена периодически присылает мне фотографии девочек, которые за это время успели нарастить пухлые щеки и потерять первые молочные зубы.
У меня есть правило - никогда не беспокоить людей по пустякам. Потому что одна услуга - это как будто один использованный шанс, а будет ли второй - еще непонятно. Да и некрасиво это. Но Донских я никогда ни о чем не просила, так что, кажется, время пришло.
На звонок он отвечает сразу - звоню лично, не через жену, чтобы не обижать человека испорченным телефоном. Минут пять этот большой солидный мужчина с почти полностью седой головой как наседка довольно рассказывает о девочках, и я не могу сдержать улыбку. К счастью, мне еще ни разу не приходилось забирать детей назад, и все из моих малышей устроены и живут счастливо.
— Алексей Леонидович, мне нужна ваша помощь, - едва успеваю втиснуться в паузу. - Тут такое дело…
Когда через полчаса мы с детворой выходим из дома, нас уже ждет пара детских автобусов и несколько машин с мигалками для сопровождения. И никаких журналистов.
Глава двадцать четвертая: Марго
Домой вы возвращаемся только затемно, к девяти.
После целого дня в большом детском комплексе, где малышню учили делать конфеты, замешивать мыльные пузыри, играли в пиратов, в «Казаков-Разбойников» и «Гарри Поттера», их даже не нужно укладывать спать. Сами организованно выстраиваются в ванну, а потом сонными мухами падают в кровати. Мы с Жанной только успеваем сортировать одежду и загружать стиральные машины.
Когда в доме, наконец, становится тихо, и появляется минута выпить кофе и проверить телефон, я замечаю в списке входящих сообщение от Ши. Он прислал его еще час назад: «Жду на прежнем месте, нужно поговорить». Еще есть пара сообщений от Коряги, но я их оставляю на потом.
— Маргарита Александровна, вы куда? - вскакивает Жанна, когда накидываю на плечи толстую шаль и быстро меняю туфли на кеды.
— Ты опять? - останавливаю ее сердитым взглядом.
Она густо краснеет и возвращается за стол, хотя, когда выхожу из дома, могу поспорить, что ее провожающий силуэт в окне - не плод моего воображения. И это я еще не решила, как в своем новом статусе буду совмещать жизнь в приюте со своими «супружескими обязанностями». Если я буду, как и раньше, проводить здесь двадцать пять часов в сутки, очень скоро это вскроется, и наш с Корягой «счастливый брак» быстро превратится в фикцию. А я вроде как дала ему обещание выдержать все формальности в обмен на его быстрое согласие не отбирать приют. А ни одна живая душа в мире не может сказать, что Маргарита Шереметьева не держит свое слово.
Пока я украдкой, озираясь, не тянется ли за мной хвост журналистов, крадусь по переулку, в голове роится множество вопросов. О чем будем говорить? Что я ему скажу? О чем спрошу? Или, может, просто сказать ему до свидания и не давать повода выяснять отношения?
Машина Ши стоит на том же месте, чуть дальше круга света от единственного фонаря.
А сам Ши стоит рядом, и я замечаю сигарету в его длинных пальцах, хотя уверена, что он никогда не курил. По крайней мере, точно не в последнее время. От табачного дыма даже нос воротил. Укор совести приходится мне куда-то в область под сердцем, потому что… ну, все это совсем не правильно, даже если моей вины ни в чем нет.
Почти ни в чем.
Он замечает меня - я замечаю повернутую в свою сторон голову. Затягивается, но не двигается с места. Как будто дает мне шанс передумать и сбежать от неприятного и тяжелого разговора.
— Марго, - говорит только это слово, когда я все-таки подхожу ближе - и нас разделяет всего пара метров. - Отлично выглядишь.
И почему-то это звучит не как комплимент, а как укор. Словно в его глазах я предала саму себя. И изменила той себе, которая украдкой бегала к нему на свидания в мешковатых джинсах и объемных свитерах.
— Я пришла, как только увидела твое сообщение. - Плотнее запахиваю края шали на груди.
— Я рад, что это случилось сейчас, - говорит он почти официально сдержанным тоном. - Хотя ждал бы тебя до утра. Или до следующего вечера.
— Почему ты ничего мне не сказал? - задаю единственный вопрос, который меня интересует. Все остальное не имеет значения, потому что, может быть, если бы я с самого начала знала, чей он племянник - ничего этого не было бы. Совсем ничего - ни встреч, ни разговоров, ни попыток посмотреть, смогу ли я быть счастлива с молодым лунником.
— Вот поэтому. - Ши окидывает взглядом всю меня с ног до головы. - Потому что пока я знал, кто ты, а ты не знала, кто я - у меня был шанс видеться с тобой.
— Это все равно не могло бы продолжаться вечно.
— Ну… - Он печально улыбается и привычным мне движением неловко скребёт затылок. - Я надеялся, что к тому времени, когда правда вскроется, ты уже будешь безнадежно и окончательно в меня влюблена.
— Но… Зачем ты тогда позвал меня на благотворительный вечер? - не укладывает в моей голове, пока не замечаю его открытый многозначительный взгляд.
Он решил, что у меня есть чувства.
Где я ошиблась и что такого сделала, что дала парню надежду думать, будто испытываю к нему глубокие настоящие чувства? Это моя вина?
— Вот. - Пока я нахожусь в полном душевном раздрае, Ши сует руку во внутренний карман пиджака и достает оттуда бархатную бирюзовую коробочку от «Тиффани». - Вчера я собирался сделать тебе предложение и, когда К’Рэйг накинулся на меня с обвинениями, сказал ему об этом. Сказал, что люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Что ты единственная женщина, которая… по-настоящему так много для меня значит. Но он… меня опередил. Как, Марго? Вы же ненавидели друг друга?!
За все время, что я его знаю, Ши впервые позволяет себе повысить голос.